  |
 |
Прочитано: 33% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 33% |
ехать, народу вокруг может и не быть - по-любому проще. Слушай, а что если лоприходовать» попа по сосед-ству с нашим лхрамом»? Это будет символично! - лицо Локи впервые на моей памяти озарилось рнадостной улыбкой. - Два храма рядом, один побеждает другой!
- А где храм, про который ты говоришь?
- Да в Вырице, там есть церквушка деревянная, поп там - наверняка какая-нибудь жирная скотина, ты ему только в челюсть двинешь, он и лапки кверху, а потом ищи тебя свищи.
- Толково, ничего не скажешь! А в какой день лучше это сделать, как думаешь?
- Лучше всего послезавтра, в воскресенье, после их службы попы обычно ездят по таким оказиям.
- Решено, послезавтра утром и поеду!
28 января 1998 года, Москва
На следующее утро я проснулся неожиданно свежим и отдохнувшим. Сказывался, видимо, чистый загородный воздух и тишина. Судя по отсутствию звуков в доме, Стас еще спал. Я невольно вспомнил вчерашний день и удивился, как это мы со Стасом вышли сухими из воды. Особенно меня потряс виденный накануне сон, где мама предупредила меня об опасности. Вспомнились беседы с Димитрисом на Кипре, вспомнился, конечно, и отец Кирилл, и наша поездка в Иерусалим.
Я тихонечко сходил в туалет и, вспомнив, что вчера Стас по моей просьбе все же запустил снабжение нашего жилища горячей и холодной водой, принял душ и умылся. Надев выстиранное вчера белье, я почувствовал себя другим человеком.
Вернувшись в комнату, я взял в руки молитвослов. Акафист святителю Николаю уже показался мне намного понятнее, я стал улавливать смысл строк. Закончив чтение, я мысленно своими словами обратился к святому Николаю, попросив его помочь в этой сложной жизненной ситуации, а также защитить близких мне людей, чтобы не стать для них источником неприятностей.
Проснулся Стас. За завтраком мы уничтожили все запасы продуктов и решили отправиться на закупки провизии. Стас было начал уговаривать меня не рисковать и остаться дома, но я был непреклонен - мне требовалось размять кости. Поездка на ближайший рынок прошла успешно. Из таксофона, расположенного на привокзальной площади, я позвонил в лРадомир» и с облегчением узнал, что все проблемы, связанные с моим отсутствием решены, а сотрудники собрали для меня деньги. Как же это было приятно! Я искренне поблагодарил коллег, вынужденно отказавшись от помощи. Через полчаса в приподнятом настроении мы вернулись на дачу, сгибаясь под тяжестью пакетов с едой.
Первым делом я поставил вариться язык, после чего разобрал сумки с продуктами. Через 2 часа я вытащил из кастрюли готовый деликатес и очистил его, предварительно обдав холодной водой. На мой взгляд, язык гораздо вкуснее в горячем виде, только что сваренный - нежный, дымящийся. Порезав горячее мясо толстыми ломтями, я выложил его на блюдо и разместил это великолепие в центре стола. Трапезу дополнили овощи, зелень, хрен, горчица, хлеб и порезанный четвертинками репчатый лук - целоваться с кем-либо, равно как и выходить в свет нам в этот день не светило. Стас и в этот раз удивительно точно угадал последнюю фазу сервировки стола, появившись в тот момент, когда я ставил на стол бутылки с минеральной водой. Он подошел к столу и встал как вкопанный.
- Ты что, издеваешься? У нас там есть кое-что к обеду, при чем здесь минеральная вода?
- Стас! Сегодня на спиртное объявляется мараторий! - твердо отрезал я. Друг слегка надулся, но все же расположился за столом.
- Стас, мне неизвестно, что ждет нас впереди, так что, думаю, выспаться нам совсем не помешает, - сказал я, когда трапеза была окончена.
- Точно! Отправляйся спать, а я вымою посуду.
- Очень великодушно!
Свежий загородный воздух и впрямь действовал благотворно - я уснул почти сразу и спал спокойно без сновидений. Разбудил меня писк пейджера, который я забыл выключить. На улице уже смеркалось.
лЯ очень волнуюсь. Если сможешь, позвони мне. Если нет, встречаемся там, где нас напоили паленым коньяком, в то же время, отец».
Голова спросонья плохо соображала, сам собой возник образ Мясницкой, где между Главпочтамтом и, наверное, уже бывшим зданием Российской Товарно-Сырьевой биржи в подворотне расположился небольшой бар. Кажется, это было когда-то в прошлой жизни, где все проблемы не шли ни в какое сравнение с тем, что обрушилось на мою голову сегодня. На самом деле прошло не больше года. Да-да! Это было осенью прошлого года, когда мы с отцом в один из его приездов в Москву погожим субботним днем отправились на метро в центр: заглянуть в лБиблио-Глобус» и немного прогуляться. Направляясь в сторону Чистых прудов, мы и обнаружили этот бар. Выпили совсем чуть-чуть, а голова потом у обоих болела нещадно. Время точно уже не вспомню, но было что-то в районе двух часов. лПоеду к часу», - решил я.
Несмотря на пока полное отсутствие перспектив решения моих проблем такая весьма абстрактная связь с отцом придала душевных сил. лОтец что-нибудь придумает, наверняка!» - решил я.
Впервые в жизни я оказался в вынужденной изоляции - довольно-таки неприятное ощущение! Лишний раз из дома не выйти и заняться решительно нечем. Радости жизни отсутствовали все, кроме одной - хорошо поесть. Вот я и занялнся приготовлением ужина. На разогретую сковородку упали куски замечательных свежих бараньих ребрышек, купленных сегодня на рынке.
Обжарив ребрышки на сильном огне до румяной корочки, я выложил их на тарелку, а в сковороду - в оставшиеся от баранины соки - отправился красный лук, порезанный крупнными ломтиками. Убавив огонь, я слегка обжарил лук, добавил несколько раздавленных зубчиков чеснока и три порезанные картофелины. Минут через 5 в сковороду отправились три крупных узбекских помидора, очищенных от кожицы. Через 10 минут томления на слабом огне под крышкой образовалась изумительно пахнущая смесь. В этой симфонии не хватало нескольких нот: перца горошком, зерен кориандра и тмина, в отсутствие ступки раздавленных скалкой, крупной морской соли и полстакана полусухого белого вина. Вуаля! Браво, маэстро! Я извлек из шкафа еще вчера запримеченную чугунную утятницу и выложил на дно половину бараньих ребрышек, посыпав их солью и мелко порезанным свежим розмарином: ничто так не сочетается с бараниной, как эта дивная травка. Мясо я укрыл приготовленной смесью из сковороды и повторил все еще раз, добавив в конце немного горячей воды, чтобы бульон дошел почти до верху верхнего слоя. Утятница заняла свое почетное место в не очень сильно разогретой духовке. Через час все будет готово, а пока можно отдохнуть.
Ужин прошел весело. Стас радовался моему приподнятому настроению, а также тому, что я на радостях согласился попить пива, конторое было совсем не лишним к мясному жаркому.
24 апреля 1983 года, Ленинград
Ночь на воскресенье прошла тяжело. Мне снились кошмары, а где-то с 4 утра я и вовсе не спал. Провалявшись в постели до 7.00, я оделся, выпил чашку чая и отправился на Витебский вокзал. Храм я нашел без труда, устроился на скамеечке недалеко от входа на территорию церкви и запасся терпением. Ждать пришлось довольно долго. Уже после обеда из здания церкви вышел священник, прижимавший рукой к груди красный плюшевый мешочек. лЕсть!» - радостно прошептал я. Священник прошел мимо меня, миновал ворота и, о чудо, прошел мимо единственной стоящей около храма машины! Я бросился следом. Священник свернул на пустынную улицу, и я решил не терять времени:
- Эй, ты! - крикнул я.
Поп остановился и обернулся, на его лице читалось искреннее удивление.
- Это вы мне, молодой человек?
Он не был толстым, как предрекала Локи, но устрашающего впечатления не производил: маленький, плюгавенький, такого я уделаю одной левой. Я подошел к нему и без разговоров залепил в эту удивленную физиономию хук справа. К моему величайшему удивлению, рука провалилась в пустоту, я чуть не упал, а священник, казалось, даже не двинулся с места.
- Что вам надо, молодой человек? - совершенно спокойно спросил он.
Я ткнул пальцем в красный мешочек:
- Ты отдашь мне вот это!
- Ах, это! - лицо попа враз переменилось, я увидел перед собой воина, грозного и беспощадного. Мне показалось, что он решил почесать себя за ухом левой рукой, а в следующее мгновение свет померкЕ
Я очнулся лежащим на кушетке в чистенькой, просто обставленной комнатке. До меня доносились приглушенные голоса:
- Отец, ну как ты мог! Он же еще мальчишка, ты же его мог убить! - это был женский голос.
- Матушка, а что мне было делать? Он же покусился на самое святое! Да и ничего ему не сделается, с минуты на минуту очухается, на будущее урок будет.
- Ох, отец, отец, у самого вон сын подрастает, а все как мальчишка, лишь бы кулаками помахать.
- Ладно, матушка, пойдем глянем нашего гранбителя.
Я тут же закрыл глаза, но меня раскрыли.
- Ну, я же говорил, очухался уже. Вставай, вставай разбойник недоучка!
Я открыл глаза и сел на кушетке. Смотреть в глаза священнику было жутко стыдно.
- Как голова-то? Не кружится? - тон батюшки был миролюбивым и слегка насмешливым.
- Да нормально все. Как это вы меня? Я даже не заметил.
- Дак, милок, это я сейчас батюшка, а до этого десять лет в черных беретах: такое, брат, не забынвается.
- А мне говорили, что хрюсЕ ну, в смысле, христианеЕ у вас, в общем, если по левой щеке ударить, то правую должны подставить.
- У-у-у-у, брат, да ты оказывается у нас богословски подкованный! Это где же христиан за таких рохлей считают, что они даже то, что им дорого, защитить не могут? Ты хоть знаешь сам, что у меня потребовал?
- Знаю, - угрюмо ответил я.
- Да-а-а-а-а? - искренне удивился поп. - Я-то все надеялся, что не ведал ты, что творишь, а тут дело серьезнее.
Я сразу насторожился:
- Милицию вызовете?
- Да не буду я милицию звать, не бойся. Ты, парень, расскажи-ка мне, зачем тебе понадобились Тело и Кровь Христовы?
Весь мой страх к этому человеку вылился в отчаянную браваду:
- Ничего я тебе не скажу, хрюс поганый! Сатана самый сильный, он мне поможет! А ты мне ничего не сделаешь, ничего, ничегоЕ - в горле встал ком, руки тряслись, - не сделаешь, ничегоЕ
Неожиданно на голову легла теплая ласковая женская рука, мягкая ладонь скользнула мне на щеку и прижала голову к теплому, пахнущему свежей выпечкой фартуку. Что-то очень смутно знакомое шевельнулось глубоко в груди, сладкое чувство защищенности накрыло меня с головой. Наверное, так бывает, когда рядом мама, любящая, готовая простить за что угодно. На глаза навернулись слезы, я попытался вывернуться, но две руки очень нежно держали мою голову, перебирая непослушные волосы, и я сдался. Слезы ручьями хлынули из глаз, но это не были слезы безысходности, страдания или страха. Было ощущение, что с каждой слезинкой из моей души уходит боль.
Успокоившись, я подробно рассказал свою историю батюшке и его супруге, продолжавшей сидеть рядом со мной. Реакция священнника меня потрясла больше всего: он молча встал, сел рядом со мной с другой стороны, обнял меня за плечи и стал гладить по голове со словами:
- Господи, Иисусе Христе, помилуй раба Твоего Николая! Сколько же тебе пришлось пережить, бедный ты мой! Как же тебя угораздило вляпаться в такое дерьмо! Ну ничего, выход есть из любой синтуации. Да, прав твой наставник: прощать может и имеет право только Христос. Он не миф и не выдумка, Он - реальность! Только Господь Иисус Христос взял все наши грехи на Себя, за нас и за тебя, Коля, тоже, взойдя на Крест, претерпев муки без вины. Не бойся, все будет хорошо!
Когда я окончательно пришел в себя, мы сели пить чай. Батюшка осторожно начал разговор:
- Ты, Коля, теперь-то куда? К своим лбратьям» вернешься?
- Не хочу я к ним, страшно мне там и противно.
- Ну так они тебя просто так не отпустят.
- Это понятно, а что делать?
- А ты оставайся у нас с матушкой. Места у нас немного, но, как говорится, в тесноте да не в обиде, еды хватит. Ты мне по хозяйству поможешь, свежим воздухом подышишь, на рыбалку с тобой сходим. Поживешь с месячишко, там, глядишь и оставят тебя в покое.
- А школа как?
- Да учиться можно и у нас, в Вырице. Устрою я тебя, не волнуйся.
- Что же получается: напакостил и в кусты? - заупрямился я. - Не хочу я так. Я должен сам им все сказать, а там - будь, что будет!
- Коля, ты пойми, что ты не против людей воюешь, а против бесов, обладающих огромной силой и властью, а у тебя никакого духовного опыта нет. Не выстоять тебе против них. Кроме того, куда ты сейчас вернешься? Домой? И кто там тебя будет ждать? Опять будешь блудить? Пойми, что блуд - это серьезный смертный грех, который губит душу человека. Если ты хочешь искренне порвать с сатанистами и остаться со Христом, то блудить тебе никак нельзя!
Мысль остаться у этих милых людей была очень заманчива, но в Питере осталась бабушка, да и стыдно мне было вот так прятаться, вроде как струсил.
- Нет, отец Николай, не могу я так, поеду и сам решу свои проблемы! Я так решил! А Локи я сегодня же выгоню из дома - погостила, и хватит, хорошего понемножку.
- Эх, Коля-КоляЕ Пропадешь ведь, - со скорбью в голосе ответил батюшка. - Но неволить тебя не имею права. Свое слово я тебе сказал, а уж послушать его или нет - дело твое. Господь каждому человеку в серьезный жизненный момент дает возможность выбора: служить добру или злу. Боюсь, что в твоей жизни такой день ликс» настал. Подумай, Коля, как следует.
- Я уже подумал. Спасибо, батюшка, за все! Поеду я, поздно уже, - и я как можно быстрее покинул этот гостеприимный дом.
- Я буду за тебя молиться, - услышал я последнние слова отца Николая.
Пока я ждал электричку, несколько раз в голову приходила мысль вернуться к священнику, но я гнал ее от себя, я должен был решить проблемы сам!
Сидя в вагоне, я продумал план действий. Фактом является то, что раз я не раздобыл Причастие, то и инициации не будет. Думаю, что убивать меня в этом случае не станут. Я очень надеялся, что меня просто с позором выгонят, как не оправдавшего надежд, а жизнь моя войдет в прежнюю привычную колею.
К большому удивлению, квартира моя была пуста. На столе лежала записка:
лЗергос, я сегодня ночую у Мастера, это его воля. Вернусь завтра. Локи».
лНу что же, баба с возу, кобыле легче», - подумал я, стаскивая промокшие ботинки. В это мгновение зазвонил телефон.
- Привет, - раздался в трубке флегматичный голос Локи. - Ну как? Добыл?
- Нет, к сожалению. Весь день около церкви проторчал, никто так никуда и не поехал.
- Да-а-а-а. Мастер будет в гневе, он завтра ждет тебя в 12.00 в известном месте.
- Хорошо, спокойной ночи, - и я положил трубку.
29 января 1998 года, Москва
Я проснулся рано и уже не смог уснуть. Теперь любая вылазка в город сильно пугала. В голову пришла мысль, что отца могут банально выследить, но я решил положиться на его жизненный опыт и наЕ Взгляд опять упал на старенький молитвослов. Уже как-то привычно я поднялся, раскрыл книжку, перекрестился и начал чтение. Лишь только я закрыл молитвослов, как голову обожгла мысль, пришедшая ко мне в храме на Воробьевых горах: лОбещания вообще надо исполнять, а данные Богу, особенно». лТы, Денис Григорьевич, когда креститься собираешься? Уж не отсюда ли лрастут ноги» всех твоих проблем?» - начал я разговор с самим собой. На Мясницкой мне надо было быть в 13.00, а на электричке лучше выезжать часов до 10 утра - так меньше шансов нарваться на внеплановые изменения расписания. Стало быть, у меня есть время заехать в храм на Воробьевых горах к бабушке Ефимии - ее имя прочно врезалось мне в память.
Еще накануне вечером, обсуждая пришедшее мне на пейджер сообщение, Стас наотрез отказался отпустить меня в Москву одного, и мы решили ехать вместе.
Голова снедосыпу гудела. За завтраком Стас, видя мое настроение, тактично отмалнчивался.
С электричками, к счастью, не было никаких проблем, мы загрузились в полупустой вагон и через 30 минут были на станции Кунцево, а вскоре бодро шагали по территории МГУ в сторону храма на смотровой плонщадке.
- Слушай, Дэнис, я этих попов как-то не очень, - замялся Стас, когда до храма осталось метров тридцать, - я лучше тебя здесь подожду, на скамеечке, покурю пока...
- Так задницу отморозишь, чудик!
- Ну ничего, у меня куртка длинная, да и мороз то всего градуса три.
- Ну как знаешь, - ответил я и зашагал к церкви.
Храм оказался открытым, а бабушка Ефимия была на своем посту - неспешно натирала до блеска большие медные подсвечники.
- Здравствуйте, Ефимия э-э-эЕ - замялся я, - не знаю вашего отчества. Вы меня помнните?
- Конечно помню, сынок, - повеяло теплом от удивительно доброго и мудрого взгляда темных карих глаз, - Никитична я, Ефимия Никитична. Как твои дела, сынок? - в этом вопросе было столько искреннего участия, настолько он был противоположен американнскому лhow are you?», что я еще более расположился к этой простой русской женщине.
- Да неважно, тучи не рассеиваются, а еще более сгущаются, Ефимия Никитична, да и еще обещание мое вотЕ неисполненное.
- Кому ж обещал-то? Дружку какому, а он тебе теперь покоя не дает?
- Да нет, не дружку, - вздохнул я, - Богу Самому обещал однажды, что, если поможет Он мне, то обязательно покрещусь, ну и забыл об этом напрочь.
Бабушкины глаза враз посерьезнели.
- Э, милок, как же это ты так? Но это дело поправимое. Бог наш - Господь Иисус Христос - есть Любовь. Он не желает зла никому, а все, что посылает человеку, оказывается тому на пользу. Понимаешь, все! Даже самое плохое на первый взгляд.
- Ну Он же бывает и наказывает?
- Это не Бог нас наказывает, а мы сами себя. Каждый наш грех аукается теми или иными скорбями. И, главное, помни, что никогда человеку не дается скорбей выше того, что он может понести. НИКОГДА! - строго подытожила она. - Ты, главное, с этим делом не затягивай, это не шутки. Если решил, то иди до конца, и крещения одного будет мало, надо нанчинать в храм ходить, молиться, поститься, исповедоваться, причащаться. Жизнь наша конротка, и никто не знает, когда Господь к себе возьмет. Вот сегодня отпевать будут совсем молодого парня - поди тебе ровесник: молодой, красивый, богатый. Приходил к нам, с отцом Михаилом беседовал. А вот убили его в минувшее воскресенье.
Что-то смутно кольнуло меня, я еще не успел сообразить, что же именно, как дверь храма открылась, и внутрь вошли двое амбалов, в которых я тут же узнал охранников покойного Федота. Бежать было некуда, я сделал два шага вперед, встав в угол перед какой-то иконой. Тем временем гости подошли к бабушке Ефимии и поинтересовались готовностью предстонящего отпевания. Она успокоила их, сказав, что все готово, дала несколько распоряжений, после чего они ретировались. Я не смел повернуться, а Ефимия Никитична, подойдя ко мне поближе и встав в пол-оборота, тихонько зашептала:
- Что случилось, милок? Ты знаешь этих людей?
- Бабушка, отпевать-то будут не Федора Силина?
- Фамилии не припомню, а звать точно Федором.
- Меня обвиняют в его убийстве, милиция ищет, бандиты, - голос мой дрогнул, а состояние было близким к панике.
- Ох, батюшки! - воскликнула Ефимия. - Иди за мной!
Она схватила меня за руку и потащила вглубь храма. Сбоку, слева от алтаря, я увидел еще одну дверь, которая была заперта. Банбушка велела мне идти к двери, а сама быстренько натянула цепочку от стены к стене, отгородив ту часть храма, где мы находились от входа.
- Ефимия Никитична, здравствуйте, - это был голос Колобова, - у нас все готово, что делать дальше?
- Милок, обожди на улице немного, я сейчас принесу подставку под гроб и вас позову.
Я стоял спиной ко входу, и мне казалось, что меня вот-вот узнают, схватят, было такое ощущение, что поток горячего воздуха окантывает меня сзади, по спине заструился пот. Спровадив Колобова, бабушка ловко извлекла откуда-то из-под халата связку ключей, отнперла дверь, и мы вышли во внутренний двор. Прикрыв дверь, моя спасительница, быстро перебирая ногами в древних бурках, поволокла меня к двери добротного кирпичного дома, расположившегося внутри церковной ограды.
- Это дом нашего батюшки, здесь тебя никто не найдет, - сказала она, захлопывая дверь изнутри. - Вот, разувайся, на тебе тапочки и проходи вот сюда, - указала сухонькая ручка на открытую дверь в конце короткого коридора. В середине комнаты стоял большой обеденный стол со скамейками вокруг. Видимо, это была столовая. В помещении было тепло, я снял куртку и присел с краю на скамейку. Из глубины дома раздались шаги, и в комнату вошел рослый детина с огромной окладистой бородой, он вполне подошел бы на роль Ивана Сусанина, и голос был под стать:
- Здорово, раб Божий, давай знакомиться, меня зовут Григорий, - протянул он огромную ручищу. Я с опаской подал свою руку, которая словно попала в железные тиски.
- Приятно познакомиться, Денис, - промямлил я.
- Не дрейфь, Дионисий! Все будет хорошо! Я тебе сейчас чайку принесу, - и мой новый знакомый вышел в соседнюю комнату, оттуда донеслось позвякивание посуды и шум льющейся воды. Странно, но оптимизм Григория, выражаемый всем его видом, каким-то образом передался и мне, я немного успокоился.
Пропищал пейджер. Это было сообщение от Стаса: лДэн, надеюсь у тебя все в порядке. Меня никто не видел. Жду в нашем убежище. Стас».
- Слава Богу! - пробормотал я.
Из коридора опять раздались шаги, и на пороге комнаты появился священник.
- Здравствуй Денис, - просто поздоровался он со мной. Я немного смутился, не зная как себя вести и что делать: подавать руку священнику вроде не принято. Вдруг я вспомнил, что отец Кирилл перед расставанием, когда мы уже сошли на берег в Лимассоле, показал мне, как берется благословение у священника: нужно ладони рук сложить крестообразно, правую поверх левой. У меня это получилось весьма неловко, но батюшка обрадовался, как ребенок. Он благословил меня, и мы троекратно облобызались.
- Отец Михаил, - представился священник, весь он сиял какой-то внутренней тихой радостью. Странно, в своей жизни я довольно много слышал отрицательного о лпопах», но пока личный опыт свидетельствовал об обратном. - Ефимия сказала, что ты покреститься хотел, - продолжал говорить священник мягким баритоном, - я сейчас немного занят, освобожусь примерно через час, вот тогда бы мог тебя покрестить, потом и поговорили бы. У тебя есть время, сможешь меня подождать?
- К сожалению, - ответил я, взглянув на часы, до встречи с отцом на Мясницкой оставалось уже чуть больше часа, - у меня встреча важная, не могу ее отложить.
- Ну тогда подъезжай завтра с утра, я буду свободен часов с 11 до 13, а потом мне надо будет уехать, хорошо?
- Ну, если жив буду и на свободеЕ - вяло усмехнулся я.
- Что, действительно все так серьезно? Мне же Ефимия толком ничего и не рассканзала, времени не было, - глаза священника вмиг посерьезннели. Моя скорбная физионномия была лучше всякого ответа. - Ты вот что, Денис, купи любой молитвослов и найди там акафист святителю Нин-конлаю, читай его каждый день. Многое не будешь понимать, но это и не важно пока, а своими словами проси о разрешении твоих проблем. Прямо так и читай с полной уверенностью, что святой тебя слышит, будто он живой и находится рядом.
- Да я уже читаю этот акафист, батюшка.
- Да?! - искренне удивился он. - Тебе кто-то посоветовал?
- Да нет, просто нашел молитвослов в доме, листал его и вспомнил именно об этом святом, ну иЕ Так случайно получилось.
- Э-э-э-э, Дионисий! Должен тебе сказать, в духовной жизни ничего случайного не бывает. Самое главное - не унывай и давай, до завтра! Я помолюсь за тебя, а сейчас мне надо бежать, - мы вместе поднялись, отец Михаил еще раз перекрестил меня и быстро вышел из дома.
Не успел я прийти в себя, как в комнату вошел Григорий с чашкой чая и тарелкой с какими-то сладостями.
- Ну давай, Дионисий, подкрепись чуток, - пробасил он.
- Ой, Григорий, я тороплюсь, у меня встреча важная. Как бы мне отсюда выбраться незаметно? Или придется ждать конца отпевания?
- Ты, Дионисий, куда попал вообще, знаешь? - сделал грозное лицо мой собенседник.
- В церковь, - опешил я.
- Вот именно! Ты попал в Дом Божий, где все проблемы решаются легко и просто, когда на то воля Божия есть. Мне Ефимия все рассказала, и мы все решили уже. Тебе куда и к какому вренмени надо? - ласково улыбнулся он под конец.
- На Мясницкую, к часу.
- Ну! У нас времени - вагон! Пей чай, и я тебя домчу на персональном транспорте в лучшем виде!
Я действительно успокоился. От этого человека исходила какая-то уверенность и сила. Вообще как нельзя кстати оказалась помощь этих, в общем-то, чужих мне людей, ставших в считанные минуты очень близкими.
Допив чай, я надел куртку и выглянул на улицу. Во дворе стояла новенькая Нива с ранботанющим двигателем, а Григорий протирал стекла.
- Прыгай внутрь, - скомандовал он и забрался следом за мной на водительское место. Вынув из кармана брелок наподобие пульта автомобильной сигнализации, он нажал кнопку, и ворота стали открываться.
* * *
Как больно, как же больно! Жар возникает внутри и, кажется, опаляет каждую клеточку тела, медленно поднимаясь к голове. Нет! Только не это, только бы он не дошел до головы. Эту боль пережить невозможно, я опять потеряю сознание. Зачем Наставник мучает меня? Он опять пришел ночью, я услышал его голос - внутренний голос, который велел мне приехать к этой церкви на Воробьевых горах. Сюда должен придти этот щенок, а мне ненобходимо сдать его следователю. Наставник, как всегда, все знает. Я должен исполнить его волю, долженЕ
Вот и следователь с этой дебильной фамилией, да и весь он какой-то ущербный, а щенок уже внутри, в церкви. Что со мной, м-м-м-м, больно, жжет, я не могу подойти к храмуЕ Что случилось? Надо подойти к нему, надо только подойти и сказать несколько слов про этого щенка. Так, у меня получитсяЕ А-а-а-а-а-а-а! Ничего не вижу, куда я бегу? Стоп, стоп! Больно! Дыши, дыши! Где я? Вот гадость! Какая сила оттолкнула меня от церкви? Но стало легче, боль отступила. Надо выполнить волю Наставника, иначе будет плохо. Надо идти.
- Ты опоздал! Ты не выполнил приказ!
- Нет, Наставник, я все сделаю, я не виноват, мне стало плохо, наверное это из-за того, что я подошел к дому Распятого!
- Ты должен выполнять мою волю любой ценой! Любой! Ты будешь наказан!
- Наставник, прости!
- Ха-ха ха-ха-ха! - этот хохот был, как всегда, ужасен, от него стыла кровь в жилах. - Проси прощения у Распятого, а я справедлив и всегда наказываю не слушающихся меня!
Может, я еще успею, только бы успеть, но что это? Машина выехала с территории церкви, а кто рядом с водителем? Да это тот щенок! Я опоздал! Чтобы ты сдох, проклятый ублнюдок! Я убью тебя! Я принесу твою кровь Наставнику и заслужу его расположение! Нет! Не надо, больно, больно! Голова! Жжет! Не-е-е-е-е-ет!
* * *
- Ты бы, Дионисий, отодвинул кресло назад да пригнулся пониже. Мать Ефимия гонворила, дела у тебя серьезные, да и люди, нкоторые против тебя, - не лопухи.
Я повиновался.
Мы выехали из ворот, свернули направо и резво покатили по Мосфильмовской набережной.
- Кажется, чисто, поднимайся, - сказал Григорий.
Горячая волна обдала меня с головой. На тротуаре стоял мужчина, бледный как полотно, весь скорченный, будто ему было очень плохо, но глаза, смотрящие на меня, сверкали какой-то неистовой злобой. От жара я мигом вспотел. Мы поравнялись с незнакомцем, и он стал заваливаться на бок, я обернулся и в послендующие несколько секунд, пока изгиб дороги не скрыл его из вида, я наблюдал, как ужасные конвульсии сотрясали тело странного прохожего.
- Поди эпилептик, припадок случился - не иначе, - прокомментировал Григорий.
Я потихоньку приходил в себя, а Григорий, оказавшийся хорошим водителем, гнал машину по московским улицам. Пробки в этот день не были фатальными, и в 12.40 мы сворачивали с Садового кольца на Мясницкую улицу.
- Куда тебе на Мясницкой? - поинтересовался Георгий.
- Высадите меня у Главпочтамта.
Покидать уютный салон и расставаться с Григорием мне решительно не хотелось - так здесь было хорошо и, казалось, абсолютно безопасно. Но делать нечего, машина подкатила к памятному зданию, вот и вывеска питейного заведения, где была назначена встреча. Мы тепло попрощались, Григорий меня перекрестил, и я вышел в промозглую неуютную неизвестностьЕ
В баре было малолюдно, молодой бармен флегматично натирал стеклянный стакан, который и без того уже искрился, словно бриллиант. Я огляделся по сторонам. Два столика были заняты: за одним из них устроились с пивом два мужичка в костюмах; парочка влюбленных ворковала за другим. Отца нигде не было видно. лНаверное, еще рано», - подумал я.
Взглянув на стойку, я с радостью увидел знакомые фирменные гиннесовские лбашенки». Заказав кружку красного пива лКилкенне», я уже было собрался устроиться за дальним угловым столиком, как бармен спросил меня:
- Вас случайно не Денис зовут?
Я внутренне насторожился, но постарался не подавать вида.
- А что такое?
- Вы здесь должны встретиться с отцом?
- Да, - голос мой предательски дрогнул.
- Назовите мне, пожалуйста, его имя и отчество, и я передам вам от него посылку.
- Григорий Александрович. лЭто что еще за конспирация», - недоумевал я.
Бармен передал мне плотный пакет, в котором, по-видимому, лежала картонная коробка. Взяв пакет и пиво, я отправился к облюбованному столику, сделал большой глоток из запотевшей кружки и с волнением достал коробку из-под мобильного телефона лSiemens». Собстнвенно, в ней и лежал новенький мобильный телефон, уже включенный и полностью заряженный в комплекте с зарядным устройством и инструкцией, а также сложенный вчетверо лист бумаги и пухлый конверт. Отложив в сторону телефон, я развернул письмо:
лСынок, в сложившихся обстоятельствах осторожность не может быть излишней. Я специально не стал сообщать тебе подробности на пейджер, чтобы все думали, что мы сегодня с тобой встретимся. Приезжать же к тебе лично слишком опасно. Я навел кое-какие справки. Скажу откровенно, ты попал в скверную историю. Но выше нос! Как известно, безвыходных ситуаций не бывает!
В коробке ты найдешь новенькую мобилу, зарегистрированную на подставное лицо, такая же незасвеченная игрушка есть и у меня. Ни в коем случае не звони с этой трубки кому бы то ни было, кроме меня. Запомни! НИКОМУ! В памяти телефона лишь один номер - мой. Можешь его сейчас набрать.
Папа.
P.S. Да, в конверте немного денег тебе лна мелкие расходы».
Я заглянул в конверт, обнаружив там полную пачку сотенных купюр: папа в своем репертуаре! Убрав конверт во внутренний карман куртки, я занялся инструкцией к телефону, чтобы понять, как пользоваться записной книжкой. Техническим кретинизмом я никогда не страдал, и уже через несколько минут телефон соединял меня с трубкой отца. Я не стал выходить из бара, поскольку к тому времени из посетителей остался я один, а бармен беспечно болтал с кем-то по телефону. Отец ответил сразу.
- Сынок, это ты? - услышал я взволнованный голос.
- Да, па, привет, как ты?
- Да нормально. Сынок, давай в разговоре обойдемся без излишней конкретики, береженого Бог бережет.
- О'кей.
- Денис, у тебя дома не найдется случайно фотографии на загранпаспорт?
- Должны быть, в верхнем ящике стола. Я, когда фотографировался, сделал два комплекта на всякий случай.
- Отлично!
- Пап, пока не забыл. Я тут случайно вспомнил, что однажды, еще в студенческие времена, оказал любезность одному сотруднику прокуратуры. Я, к сожалению, не помню даже его фамилии, но он оставил мне свою визитную карточку. Кто его знает, какую он карьеру сделал за прошедшие годы? Может, не забыл меня. В любом случае, попытка не пытка. Ты попробуй найти его визитку: у меня в столе в нижнем ящике есть картонная коробка со старыми карточками.
- Хорошо, сынок, посмотрю, хотя в твоей ситуации, думаю, и Генеральный прокурор окажется бессилен.
- На самом деле так плохо? Пап, но я никого не убивал! Я вообще никакого отношения не имею к этому делу!
- Верю, Денис, но кто-то тебя определенно подставил. У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет?
- Да никаких нет, в том-то и дело! Я вообще не могу спокойно думать о том дне!
- Сынок, это надо сделать, - сказал отец, сделав ударение на слове лнадо». - Пойми, получается так, что подставил или подставили тебя кто-то из той компании в Национале. Ты прокрути все в памяти. Вспомни, кто тебя завел против убитого, как вы в клуб поехали. Пораскинь мозгами-то! За тебя этого никто не сделает.
- Хорошо, постараюсь, - я понимал, что отец прав. - Кстати, па, куда мне столько денег?
- Денег много не бывает. Еще неизвестно, что тебя ждет впереди.
- Это понятно, но тебе и без того сейчас на меня придется крупно потратиться.
- Сын! Перестань! - отец не на шутку рассердился. - О чем ты говоришь?! Ты вспомни себя год назад. Да-да, когда у меня похитили партию товара и мне срочно нужны были деньги рассчитаться с поставщиками. Ты, не задунмываясь, отдал все накопленные деньги. Так?
- Так, ноЕ
- А что но? Я знаю прекрасно, что копил ты их на свою мечту - на новенькую BMW. Но разве есть в жизни что-то важнее близких людей?
- Да, ты прав. А машину эту я раздумал покупать - скромнее надо быть. Я все понял, пап, спасибо.
- Теперь, Денис, о самом главном. Мне для реализации намеченных планов потребуется дней пять. Где ты будешь жить все это время? У одного моего сослуживца есть свободная квартира, где ты мог бы пожить.
- Папа, мне кажется это слишком опасным. Ты же сам говорил, что мною интересуются серьезные люди.
- Да я это сам понимаю, но ничего другого придумать не могу.
- Па, я устроился во вполне надежном месте, так что не волнуйся, договорились?
- Договорились, - вздохнул отец. - Береги себя, до свидания.
Рассчитавшись с барменом, я вышел на улицу, собираясь поймать такси. Еле слышно пискнул пейджер: лДэн, я буду на месте не раньше 16.00. Стас».
Я растерялся. Что бы это значило? А-а-а-а! Стас, видимо опоздал на последнюю перед перерывом электричку. Поезд от Кунцево до Перхушково идет около 30 минут. Значит, если я хочу ехать вместе со Стасом, надо быть на станции около 15.30. Вернувшись в бар, я заказал себе поесть и погрузился в размышления.
С чего же начался скандал? Не могу сказать, что мне было очень приятно видеть Федора, но в тот момент я с радостью отметил, что искренне, без всяких обид и лкамней за пазухой» поздоровался с ним. Да! Так и есть! Все испортил Колобов: лНеужели можно вот так из-за бабы предать мужскую дружбу? Ну бросила тебя телка, но ты же сам виноват! Ей нужен был дядька с деньгами или, на худой конец, с перспективами их иметь», - четко вспомнилась обидная фраза. С чего он тогда начал разговор на эту, явно больную для меня тему? Юрка вроде никогда ничего против меня не имел. Да и откуда ему было знать подробности наших отношений? Только Федор мог растрепать все своему компаньону, Лене совершенно незачем было об этом распространяться. Но у Федора теперь не спросишьЕ лЛадно, давай рассуждать логически, - начал я разговор сам с собой. - Предположим, что кто-то поставил себе целью меня подставить, свалить на меня убийство Федота. Тогда всем нужно продемонстрировать, что у меня был мотив его убить, а также подстроить ситуацию таким образом, что я окажусь с Федотом вдвоем наедине, где можно будет его убить так, что подозрение падет на меня.
Так, уже хорошо. Что касается драки, то подначивать меня начал Колобов. Такое впечатление, что он весь вечер подливал масла в огонь, я прекрасно помню его гнусные ухмылочки в мою сторону. Он же произнес и тот памятный тост за Федота - хозяина жизни. Просчитать мою реакцию было несложно - я всегда был слаб в плане алкоголя, и в кринтических ситуациях прибегал именно к его помощи, увыЕ Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Он все же добился своего, случилась потасовка, зачинщиком которой для большинства окружающих был именно я. Федор вступился за своего компаньона, я уже был на взводеЕ
ТакЕ Дальше мы поехали в клуб - место, где Федота и убили. Но это была вроде идея Федота, хотя посоветовать ему мог тот же Колобов, который потом за нами и увязался. Зачем? Через 15 минут он уехал, Инночка, видишь ли, воспылала прежней страстью, - я невольно ухмыльнулся, вспомнив, что ушла Инночка от Юрки именно ко мне, но и со мной долго не задержалась. - Юрка тогда меня даже благодарил, что я помог ему избавиться от нее. Сама же Инночка утверждала, что именно она бросила Юрку и что он долго страдал после этого. Если это организовал действительно Юрка, то все складывается. Он приехал с нами в клуб и быстренько ретировался, оставив нас лв нужном месте в нужное время», ну а мотивов, думаю, у него могло быть выше крыши. Ну что же, один кандидат, кто реально мог быть виноват в моих проблемах, есть, а других на горизонте пока не вырисовынвается»Е
Часы показывали 14.30. Поймав такси, я доехал до Кунцево. Стас дремал в зале ожидания. Купив билеты, мы отправились на платформу, по дороге рассказывая друг другу, как нам удалось выкрутиться из опасной ситуации в храме. Стас увидел Колобова со скамейки, на которой расположился в ожидании меня, сопоставил его появление с траурной процессией, остановившейся рядом с церковью, и все понял. Логично рассудив, что раз меня не поймали сразу, значит, я каким-то образом смылся, он поспешил на станцию, помня, что ключи от дома у него.
Электричка остановилась у станции Перхушково, и мы вышли на платформу, зашагав в сторону дачи. Неожиданно Стас напрягся, взяв меня за руку, но не сбавляя хода.
- Дэн, сейчас запрыгиваем обратно в электричку, быстро! - прошептал он.
Раздалось шипение, вагонные двери дернулись. Придерживая их руками, мы заскочили обратно, и поезд тронулся. Проследив направление взгляда Стаса, я увидел короткостриженого мужчину, который бежал по платформе и на ходу что-то кричал в мобильный телефон.
- Стас, это кто?
- Это тот самый лбраток», который встретил меня около лабораторного корпуса.
- Блин! Как же они нас вычислили?! - моему изумлению не было предела.
- Профи, ничего не скажешь. Дэн, что же теперь делать? Они нас на следующей остановке могут взять тепленькими, если на машине удастся обогнать электричку.
- Надо прыгать!
- На ходу!?
- Сорвем стоп-кран!
- И попадем в руки дорожной милиции.
- Может быть, попадем, а на лЗдравнице» нас схватят почти наверняка. Стас, решаем быстрее, скоро остановка.
- Была не была!
Мы прильнули к окну в поисках подходящего места. Впереди показался железнодорожный переезд.
- Дэн, прыгаем сразу после переезда - чем ближе к трассе, тем лучше. Раздвигаем двери, - в лицо ударил сильный поток морозного воздуха. - Держи двери, а я - к стоп-крану! - командовал Стас.
Мимо меня промчался железнодорожный шлагбаум, и тут же в уши ударило громкое шипение сорванного стоп-крана. Поезд дернулся и начал быстро сбрасывать ход.
- Не будем ждать полной остановки, - прокричал Стас. - Приготовься!
Поезд почти остановился, Стас вернул ручку стоп-крана на место и мы прыгнули в глубокий снег. Я приземлился неудачно, слегка подвернув ногу. Стас помог мне выбраться из снега, мы вскарабкались на насыпь и двинулись в сторону переезда. Слава Богу, мы ехали в предпоследнем вагоне, на улице уже смернкалось, а электричка начала набирать ход, медленно удаляясь. Никаких преследователей видно не было.
Выйдя на Можайское шоссе, мы привели себя в порядок и решили поймать такси, но прежде надо было обсудить дальнейшие действия. В машине разумнее не разговаривать.
- Стас, мне лучше выйти где-нибудь вскоре после въезда в Москву, а ты езжай домой.
- Дэн, но ты-то куда денешься, да еще с поврежденной ногой? Кстати, сильно болит?
- Болит, но, думаю, ничего страшного нет, просто растяжение. О том, что делать дальше, я подумаю по дороге, но ты и так сделал для меня много. Больше я не хочу рисковать тобой, Стас. И не спорь!
- Дэн, ну подожди, не пори горячку, давай я тебе помогу.
- Стас, не надо, поверь. Мне лучше одному, я прошу тебя.
- Нет, Дэн. Ты сейчас возбужден, тебе и так тяжело, а две головы лучше, чем одна. Я уеду домой, как только ты нормально устроишься, договорились?
- Ну хорошо. Спасибо тебе, Стас!
- Да чего там. Ты пока присядь на пенек, а я машину поймаю.
Через 5 минут у обочины притормозил старенький лжигуленок», Стас махнул рукой, и мы уселись на заднем сидении. За рулем сидел пожилой мужчина. За время пути никто не проронил ни слова.
Мы благополучно миновали милицейский пост на пересечении с МКАД и въехали в город. Впереди показался магазин лМолодежный». лЗдесь должна быть какая-нибудь кафешка», - подумал я.
- Остановите здесь, пожалуйста, - попросил я водителя.
Мы покинул салон и медленно двинулись в сторону придорожных домов. Постепенно наваливалась сильная послестрессовая усталость.
Купив в киоске свежий номер газеты лИз рук в руки», мы отправился в запримеченную кафешку. Войдя в теплое помещение, наполненное ароматными запахами, я бросил взгляд на часы над барной стойкой. Они показывали 17.50. Для спального района это слишком рано. Все столики в небольшом зале пустовали. Мы расположился в углу. Через минуту подошла молоденькая официантка с радушной улыбкой.
- Что-нибудь покушаете?
- Стас, ты голоден?
- Зверски, - кивнул он.
- Девушка, надо срочно накормить моего друга, а я ограничусь напитками! - впервые за несколько часов я улыбнулся.
Приняв заказ, официантка удалилась, а я раскрыл газету. Решив не связываться с частными объявлениями, я отметил рекламу нескольких крупных риэлтерских фирм, предлагавших квартиры внаем. Официантка принесла напитки, и я обратился к ней с просьбой:
- Девушка, я оказался в затруднительном положении, вы не могли бы мне помочь?
- Конечно, - взгляд карих глаз посерьезнел.
- Мне необходимо воспользоваться телефоном. Вы можете это устроить? Если надо, я оплачу это услугу.
- Да что вы, не надо денег! - смутилась девушка. - Вы же по Москве будете звонить?
- Конечно! Никакого межгорода.
- Сейчас принесу.
Через минуту официантка вернулась с трубкой радиотелефона.
- Вот, звоните. Начальника все равно пока нет, - я опять удостоился радушной улыбки.
Тихо помолившись святителю Николаю своими словами, я набрал номер одной из помеченных мною фирм.
- Компания лКрокус», Елена, добрый вечер, - ответил приятный женский голос.
- Добрый вечер, Елена, мне очень нужна ваша помощь.
- Я вся внимание.
- Дело в том, что у меня случилась семейная драма - жена выгнала из дома, - на ходу сочинял я. - Вот сижу в кафе в растрепанных чувствах, совершенно некуда податься. Такое вот роковое стечение обстоятельств. Ночевать решительно негде. Срочно нужна квартира, желательно полностью меблированная и со всем необходимым для жизни.
- Понятно, дело житейское, - ничуть не смутилась девушка. - А на какой срок вам понадобится жилье?
- Думаю, в этот раз конфликт у нас серьезный. Месяц проживу точно.
- Видите ли, ситуация на рынке такова, что гораздо дешевле стоят квартиры, сдающиеся без мебели и на длительный срок, а в вашем случаеЕ
- Цена принципиальной роли не играет, - перебил я собеседницу.
- Тогда я не вижу никаких проблем. Паспорт у вас с собой?
- К сожалению нет, только деньги. Паспорт я не успел взять из дома, а возвращаться за ним, сами понимаете, нет никакого желания.
- Боюсь, в этом случае я не смогу вам помочь. При сдаче квартиры внаем через наше агентство обязательно составление договора и, соответственно, наличие паспорта.
- Что же нам делать?
- Может быть, кто-то из ваших друзей согласится оформить договор на себя?
- Это мысль! Лена, я перезвоню вам через 10 минут. Вы до какого времени работаете?
- До 19.00. Звоните. Кстати, как вас зовут?
- Кирилл, - я врал уже на автомате.
- Стас, чего делать? Нужен человек с паспортом.
- Мой паспорт при мне.
- Ты не годишься. Они вполне могут искать тебя - так же, как и меня. Наши друзья тоже не подходят. Постой! Я, кажется, приндумал. Попробую позвонить своему научному руководителю. Мы не виделись с момента окончания университета, но, надеюсь, он не откажет.
В записной книжке я нашел телефонный номер лаборатории.
- Алло, - трубку снял сам шеф.
- Юрий Васильевич! Здравствуйте! Это Денис, Денис Заречин. Вы меня не забыли?
- О! Кто о нас вспомнил! Как твои дела, Денис, что-нибудь случилось?
- Да, Юрий Васильевич, случилось. Я очень рассчитываю на вашу помощь.
- Слушаю тебя внимательно.
- Мне не хотелось бы излагать подробности по телефону. Суть в том, что я в розыске по подозрению в убийстве, которого не совершал. Меня ищет не только милиция, но и люди пострашнее. Поэтому друзья не в состоянии меня приютить, а ночевать где-то надо. Квартиру без паспорта снять невозможно, вот я и решил обратиться к вам.
- Да-а-а-а, дела, - на противоположном конце провода повисла пауза. - И ты вспомнил наконец обо мне, старике, когда жареный петух клюнул, а все пять лет ни одного звонкаЕ
Мои щеку вмиг запылали, стало очень стыдно.
- Юрий Васильевич, простите ради Бога! После окончания университета началась такая бурная жизнь, чтоЕ
- Ладно-ладно, Денис, конечно, я тебе помогу. Паспорт при мне, говори, во сколько и куда подъехать.
- Юрий Васильевич, я Вам сейчас перезвоню, спасибо.
Лена из лКрокуса» продиктовала мне подходящие варианты, и я остановился на двухкомнатной квартире в Олимпийской деревне. Мы договорились встретиться у подъезда в 20.00, после чего я перезвонил Юрию Васильевичу и объяснил куда и во сколько ему надо подъехать. Оставшееся до встречи время мы со Стасом коротали в кафе.
К дому № 13 по Мичуринскому проспекту мы подъехали в 19.45. Минут через 10 подошел мой бывший шеф. Он ничуть не изменился. По внешнему виду этого стройного подтянутого мужчины невозможно было угадать его возраст, а уж тем более поверить, что он прошел всю Великую Отечественную войну, дойдя до Берлина.
- Юрий Васильевич, здравствуйте! - мы тепло обняли друг друга. - Познакомьтесь, это мой друг Стас. Мужчины обменялись рукопожатием. - Сейчас подойдет менеджер агентства, и мы уладим все формальности.
В 20.30 Елена и пожилая хозяйка квартиры, очарованная моим шефом, радостно покидали мое временное пристанище, унося солидный залог, оплату вперед за один месяц плюс агентское вознаграждение лКрокуса».
- Ну, Денис, может, теперь расскажешь, что с тобой приключилось? - Юрий Васильевич был очень серьезен. - По дороге сюда я заглянул домой. Моя супруга кое-что передала несчастному беглецу, - из объемного потертого портфеля на свет появилась разнообразная домашняя закуска и бутылка армянского коньяка - шеф предпочитал именно его. Лена из лКрокуса» меня не обманула. В кухонных шкафах я без труда отыскал все необходимое, и через 5 минут мы неплохо устроились за новеньким кухонным уголком василькового цвета. Я подробно описал случившуюся со мной историю, совершив небольшой экскурс в прошлое. Шеф не перебивал, слушая очень внимательно. Некоторые моменты по ходу комментировал Стас. В конце я изложил свои недавние соображения по поводу того, что ссора в Национале была кем-то организована. За столом повисла пауза, которую нарушил Юрий Васильевич.
- Судя по твоему рассказу, Денис, недавняя ссора на самом деле произошла неспроста. Сейчас трудно судить, кто был ее организатором. Видишь ли, последние часто любят находиться в тени, выставляя на первый план других людей. История, конечно, скверная, но, думаю, совсем не безнадежная. Поверь мне, прошедшему войну, человек - не курица, и так просто он не умирает. Без воли свыше этого не происходит. Никогда. На фронте эта истина открывается каждому. Смерти не бояться невозможно, но нельзя, чтобы этот страх парализовывал волю человека. Бороться необходимо до конца, запомни.
- Да, это понятно, - вяло ответил я. - Но все равно страшно. И больше всего пугает полная неизвестность.
- Ничего-ничего. Верь, Денис, что очень часто после крупных неприятностей человека ждет какое-нибудь большое радостное событие. Жизнь наша полосатая, - шеф озорно улыбнулся. - У меня за время войны было единственное ранение, но очень тяжелое. Я долго лежал в госпитале, где и встретил Зинаиду Михайловну, мою ненаглядную супругу. Не представляю, как бы сложилась моя жизнь без нее. Так вот и ходят по жизни рука об руку - горе и радостьЕ Кстати, как твоя нога?
- Ноет.
- Дай-ка я посмотрю, - Юрий Васильевич со знанием дела осмотрел мою распухшую конечность. - Похоже, ничего страшного - просто сильное растяжение. Надо бы ногу зафиксировать. Стас, ты не поищешь аптечку? Нужен эластичный бинт.
- Одну секунду! - Стас убежал в гостиную и принес бинт, упакованный в стерильный пакет. - Вот, есть только обычный бинт, эластичного я не нашел.
- Этот тоже сгодится.
Юрий Васильевич мастерски спеленал мне лодыжку.
Мы еще немного поговорили. Я рассказал, чем сейчас занимаюсь, где работаю, шеф поведал о моих бывших коллегах-ученых. Около 22.50 он засобирался домой.
- Денис, я тут в спокойной обстановке подумаю, кто из моих знакомых может вынвести на правоохранительные органы. Если надо - смогу помочь с жильем. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, - сказал он уже одевшись.
Мы тепло попрощались, и шеф уехал домой. Стас остался ночевать со мной. Перед сном я позвонил отцу и рассказал вкратце все свои злоключения. В ответ он только охал и несколько раз принимался ругать меня за самодеятельность. В конце концов отец успокоился, взял с меня слово, что я не буду и носа показывать на улицу, и мы попрощались. Стас тем временем прибрался на кухне и постелил нам в разных комнатах.
Я уже было собрался лечь в постель, как перед глазами мысленно возник лик святителя Николая, каким он изображен на иконах.
- Спасибо тебе, отче Николае! - зашептали губы сами собой. - Только благодаря тебе, твоей помощи я жив до сих пор. Спасибо! - уже не в первый раз появилось удивительное чувство, как будто святой находится совсем рядом. Ты не слышишь его, не видишь, но на душе становится тепло, в ней поселяется покой и умиротворение, как это бывает после общения с близким любимым человеком. Эту ночь я проспал глубоким крепким сном, без сновидений.
* * *
В последний раз у дома Распятого наказание наставника было особенно сильнымЕ Я очнулся лежащим на мостовой с разбитым в кровь лицом, голова жутко болела, суставы нещадно ныли, будто их выкручивали. С трудом я добрался до дома, допил из горлышка остатки водки в чекушке и рухнул на кровать. В последннее время в моей жизни все меньше и меньше радости, наставник все чаще и чаще требует от меня выполнения его приказов, все меньше и меньше вещей я делаю по собственной воле, все горше вспоминать свою беззаботную юность, когда бабушка была еще жива, когда я еще не сделал окончательного рокового шагаЕ
25 апреля 1983 года, Ленинград
На следующий день в 11.45 я спускался в подвал. Мастер уже был там, он сидел за угловым столиком, прихлебывая кофе из большой кружки.
- Ну, чем похвастаешься, - последовал вопрос, не успел я еще усесться на стуле.
- Плохо, - состроил я скорбную физиономию, - я не оправдал ваших надежд, раздобыть Причастие мне не удалось.
Повисла длинная пауза, два сверкающих злобой глаза сверлили меня насквозь.
- Насилия и не будет, не будет, не будет, - неожиданно забормотал Варгот, - он сделает выбор сам, сделает сам, сделает самЕ
- Не понял, это вы мне? - поинтересовался я.
Варгот словно стряхнул с себя оцепенение:
- Нет ничего, ерунда. ДаЕ Так о чем мыЕ Ну не смог достать Причастие - это ерунда. Будем считать, что это задание останется за тобой.
- А как же инициация? - опешил я.
- А наставник на что? - лицо Мастера исказила жуткая усмешка, он полез в карман и вытащил маленькую серебряную коробочку. - Вот это сегодня передал мне ты, успешно выполнив задание, поздравляю! - опять раздался жуткий хохот. - Ну что, брат, до послезавтра? - два злых глаза не мигая смотрели на меня.
- Я не хочу проходить инициацию и становиться членом вашего братства, - с усилием, медленно, почти по слогам произнес я. Мне казалось, что сейчас небо упадет на землю. Я был готов к крику, гневу, побоям, к чему угодно, но только не к тому, что произошло.
- Ну что же, сатана никого не неволит. Это твой выбор. Но учти, выбор этот тебе сделать суждено лишь один раз, больше такой возможности уже не представится. Все преимущества жизни с нами я тебе описал, кое-что немногое ты увидел сам. Как живут хрюсы, ты тоже видел. Иди, думай, завтра вечером я сам приеду к тебе.
Мое удивление длилось не слишком долго. лВ конце концов все благополучно закончилось, и нечего голову ломать над этим», - подумал я.
На следующий день утром я пошел в школу. Маша опять не давала мне прохода, она очень изменилась: под глазами появились темные круги, взгляд потух, а из глаз изливалась нечеловеческая тоска.
- Что ты со мной сделал? - услышал я в очередной раз вопрос, заданный тихим изможденным гонлосом. - Я ничего не хочу и не могу делать - ни спать, ни есть, ты меня заколдовал как будто. Отпусти меня, Коленька, ну пожалуйста, я так больше не могу, поверь!
- Маша, если бы я мог. Ты попробуй в церковь сходи, может, там тебе помогут, а я ничего не смогу для тебя сделать, сам попал так, что дальше некуда...
Я шел домой не спеша, размышляя о своей жизни. Что теперь делать, что будет с бабушкой? Я понимал, что обратно ничего не вернешь, и прежней жизни уже не будет, хотя... Отец Николай говорил что-то о возможности покаяния, в котором человек очищается от всего скверного, что совершил в жизни. Надо будет съездить к нему, посоветоваться. Мысли мои прервал женский крик из соседнего двора-колодца. Не раздумывая, я бросился туда. Моему взору открылась отвратительная картина: пятеро подонков пынтались затащить в подвал молоденькую девчушку, почти еще ребенка. Двоих из них я узнал, это были парни из соседнего подъезда: нигде не работающие восемнадцатилетние алкаши. С одним я был даже знаком - здоровались при встрече. Он меня тоже узнал.
- Ты, Колян, шел бы отсюда подобру поздорову, а то дружбаны мои сегодня не в настроении, - его пьяные глаза были налиты кровью.
- Вован, ты же меня знаешь, я не уйду и постоять за себя сумею, убирайтесь-ка вы сами, да побыстрее.
Державший девочку парень отпустил ее, и она стремглав бросилась наутек. Только сейчас я обратил внимание, что он один значительно старше всех остальных. На вид ему было не меньше тридцати, лицо украшал безобразный шрам, а руки были покрыты татуировками.
- Я, петушок, вчера только с зоны откинулся, баб семь лет не видел, а ты мне весь кайф сломал. Баба, конечно, лучше, но и ты сгодишься, мне не впервой, - его голос был сиплым, а глаза горели нешуточным огнем, на губах блуждала сальная ухмылка. Недолго думая, я угостил эту смеющуюся физиономию хуком справа - это был мой коронный удар, который и сейчас удался на славу: парень упал навзничь и лежал, не двигаясь. Повисла секундная пауза. Опомнившись, дружки поверженного лделового» набросились на меня. Я отбивался как мог, но силы были явно неравны. Вскоре очухался и бывший зэк, который в этой компании явно был заводилой.
- Ах, сука! - орал он во все горло, - давай его вниз! - я был не в силах сопротивляться. Мне скрутили за спиной руки и поволокли к лестнице, ведущей в подвал, сверху на голову сыпались удары. В нос ударил затхлый запах. Меня бросили на сырой пол.
- Кузя, иди на стрем, мы тебя позовем попозже, - командовал зэк. - Ну что, начнем? - отвратительная физиономия склонилась надо мной. Я собрался и что есть силы плюнул в эту ухмыляющуюся морду. Плевок достиг своей цели. Зэк не торопясь утерся, молча расстегнул штаны и стал мочиться мне на лицо. Я уворачивался как мог, но трое дружков крепко держали меня.
- Ну что же, а теперь приступим к самому иннтересному, - усмехаясь, сказал зэк. Его дружки бросились ко мне. Вдруг парень, которого отправили стоять на стреме, вбежал в подвал с криком:
- Братва, там какая-то бабка ментов вызвала, сматываемся!
Зэк грязно выругался и обратился ко мне:
- Ну что же, петушок, мы к тебе попозже заглянем. Так просто я тебя не отпущу и слов своих я на ветер не бросаю.
Что-то в его голосе было такое, что я поверил - так оно и есть. Все быстро убежали, а я еще несколько минут приходил в себя. Наконец, собравшись с силами, я встал. Ноги не слушались, и я упал, больно ударившись головой. В таком виде меня и застал милицейский наряд.
- О, опять алкаши что-то не поделили! - сержант всем своим видом изображал глубочайшее презрение.
- Товарищ сержант, тут было пятеро подонков, они хотели девочку изнасиловать, я вступился, а они решили мне отомстить, я знаю двоих из них, они в соседнем дворе живут.
- Слышь ты, у меня таких товарищей нет, не было и не будет. Ты мне еще расскажи, что ты английскую королеву спас, - двое других милиционеров громко заржали. - Значит, так: заниматься вашими разборками я не стану, мне и смотреть на тебя противно. Мы сейчас тихонечко уйдем, а ты и думать забудь, что есть такая организация, как милиция. Решишь кинуть заяву - пожалеешь!
Я сидел на полу и смотрел на удаляющиеся спины лнародных защитников».
Часа через 2, приняв ванну, я сидел на кухне и заклеивал ссадины на лице, вооружившись бабушкиным маленьким круглым зеркалом на подставке. На душе было настолько мерзко, будто туда не просто наплевали, но устроили общественный туалет. Самым страшным во всей этой ситуации было то, что эти подонки, похоже, на самом деле не уймутся, а ждать помощи было неоткуда.
Неожиданно резко в прихожей прозвенел звонок, я вздрогнул, а через мгновение на цыпочках пошел к двери. Заглянув в глазок, я не смог подавить вздох облегчения: за дверью стоял Варгот.
- О, Зергос, я смотрю тренировки в вашей секции проходят весьма серьезно. Чаем напоишь? - голос Наставника был, как всегда, спокоен.
- Проходите, - только и смог вымолвить я. Усадив Варгота на кухне, я поставил чайник на плиту, после чего сел напротив. - Меня тут пятеро подонков изнасиловать хотели, менты помешали, но те обещали, что доведут дело до конца.
- Вот-те на! Непобедимому боксеру досталось на орехи! Ну и что думаешь делать? Я смотрю, душ уже принял?
- Варгот, мне действительно не до смеха. Ума не приложу, что делать - и в милицию не пойдешь, они только издевались надо мной.
- Вот смотри, брат Зергос, у тебя возникла в принципе совершенно ничтожная проблема, которую любой из наших лбратьев» решит сходу, а ты уже лежишь поверженный лапками кверху.
- Вы хотите сказать, что сможете с ними справиться? - робко спросил я.
- Я?! С этим никчемным быдлом? - кухню сотряс дикий хохот. - Брат, неужели ты мало видел? Неужели у тебя есть сомнения в том