«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки

Прочитано: 96%

    Отец Александр прочитал молитву, и матушка благословила всех расходиться. Меня тотчас окружили сестры, общинники и дети и стали задавать вопросы.
    Мать Наталья сказала, что очень рада тому, что я научилась читать и книги мне так помогли. Но не удержалась и спросила:
    - Санька, неужели ты не могла захватить побольше книг, когда уходила с острова? Ты же на лошади ехала!
    Ну что с ней поделаешь? Я только поклонилась и сказала;
    - Простите, мать Наталья, не сообразила! - Я была уверена, что она на моем месте тащила бы с собой два мешка книг.
    Но больше всех удивила меня наша матушка:
    - Санечка, - сказала она, - мне так их жалко, этих несчастных клонов. А эта Дина, она вам не говорила случайно, нет ли какой-нибудь возможности открыть им Господа, перевести их в ряд творений Божиих? Если их, например, просветить и крестить?
    - Нет, дорогая матушка, к сожалению, ничего подобного Дина мне не говорила. Правда, она сказала как-то, что Айно, по-вашему пророк Ханох, тоже их жалеет и сокрушается о них.
    - Слава Богу! Может быть, и для них есть еще возможность спасения...
    Когда сестры и общинники стали понемногу расходиться из трапезной, я обратила внимание на то, что дети стоят рядом и о чем-то шепчутся, поглядывая на меня, а мордашки у них так и светятся лукавством. Наконец одна девочка подошла ко мне и спросила:
    - Тетя Сандра, вы любите лошадей?
    - Люблю.
    - А хотите увидеть нашу лошадку?
    - Хочу.
    - Ну так пойдемте, мы ваг отведем к ней. Она у нас в деревне живет. Это наша лошадь, детская. Мы никому из взрослых не разрешаем па нее садиться, по вам, может быть, разрешим немного покататься. Идемте!
    И так они сияли, так таинственно о чем-то шептались, что я решила: наверняка им недавно привели какого-нибудь отбившегося от людей пони, вот они и хотят меня порадовать после моего рассказа о том, как я потеряла Лебедя.
    Они привели меня на берег. Там, на краю небольшого овсяного поля, стоял сарайчик с загоном.
    - Здесь живет ваша лошадка?
    - Здесь, здесь! Тетя Сандра, закройте глаза и стойте с закрытыми глазами, пока мы вам не скажем, что можно уже открыть. Хорошо?
    - Пожалуйста!
    Я послушно закрыла глаза. Одни ребятишки побежали к сарайчику, а другие остались рядом со мной и приговаривали:
    - Еще нельзя... Нельзя... Открывайте глаза, тетя Сандра!
    Я открыла глаза и увидела... Лебедя! Он стоял, окруженный детьми, и внимательно смотрел на меня. Потом он заржал и пошел ко мне быстрым шагом. Я бросилась к нему и обняла его за шею, стала гладить и целовать его чудную белую морду. Лебедь обнюхивал меня и терся о меня головой. Кажется, он меня простил!
    - Откуда он у вас, дети?
    - Дядя Леша привел! Он его на дороге нашел, когда ездил за вами в монастырь и не встретил. Лебедь долго болел, а мы за ним ухаживали. Знаете, как трудно было искать для него сухие листья и траву, пока мы жили в горах! Потом он вместе с нами добрался до бабушки Лизы. Вот у нее он и выздоровел совсем. Но мы его бережем и пока не разрешаем на нем пахать и возить бревна из леса. Но дядя Леша говорит, что так не может долго продолжаться, что мы балуем и портим здорового коня. А он ведь хромает, тетя Сандра! Дядя Леша сделал соху, чтобы Лебедь мог вспахать себе поле под овес. Видите, вот это - Лебединое поле, это его собственный овес тут растет. Он его немного подъедает у краешка, но никогда не топчет. Он очень умный! Но пахать и бревна возить ему еще рано, правда, тетя Сандра? Вы заступитесь за Лебедя, если дядя Леша и мать Лариса захотят на нем работать? Вы же с ним такие старые друзья!
    Ах, вот зачем они меня сюда привели! Они не столько меня порадовать хотели, сколько заступницу Лебедю искали.
    - Хорошо, дети. Я вместе с вами буду его любить, баловать и заступаться за него. Переутомляться мы ему, конечно, не дадим. Но вы знаете, дети, что лошадям для здоровья необходимо много двигаться и работать? Ведь Господь дал человеку домашних животных, чтобы они стали ему помощниками.
    - А как же, знаем! Мы на нем катаемся!
    - Да, детей катать - это, конечно, тоже лошадиная работа, ничего не скажешь. А вот яблоками вы его кормите?
    - У нас мало яблок. Мать Лариса говорит, что деревья еще очень молодые.
    - А Лебедь очень любит яблоки. Я привезла из Италии два ящика яблок для бабушки Лизы. Идемте к ней, она даст немного для Лебедя. Он им обрадуется. Я думаю, дети, если его побольше кормить яблоками, он скоро совсем поправится. Вот тогда мы и посмотрим, какую он сможет выполнять работу. Яблоки для лошадей - лучшее в мире лекарство, а работа - лучшая гимнастика.
    И мы отправились за яблоками к бабушке Лизе. Лебеды шел с нами, малыши по очереди ехали па нем - по двое и по трое сразу, Яблок бабушка дала на всех, но дети уступили свои Лебедю. Она подтвердила, что яблоки лошадям полезны, а безделье вредно. - Как и детям, - добавила она. Моя бабушка и дети общины - это тема требующая отдельного разговора. Для бабушки в общинной деревне был выстроен большой дом с учетом ее призвания. Бабушка трудилась вовсю: она была тут единственной бабушкой всех детей. С утра, после литургии, к ней в дом приводили малышей, которые еще не ходили в школу, и она ими занималась весь день - до самой вечерней службы. Готовили, убирали и даже вели занятия сами матери детей. Например, красавица Татьяна, бывшая уличная музыкантша, приходила со своей маленькой дочкой и вела музыкальные занятия. А моя бабушка исполняла роль именно бабушки: она учила их детским молитвам, пела им песенки, рассказывала сказки, утешала и ласкала, и у нее с малышами было множество своих секретов, словечек, каких-то маленьких смешных ритуалов. Дети были славные: они никогда не ссорились между собой и не капризничали. Бабушка объясняла это не только правильным воспитанием, но и особым воздействием долинного воздуха, полного Благодати.
    Мы с бабушкой проводили много времени вместе: каждый вечер, возвратись домой из трапезной после ужина, мы садились на террасе нашего домика и разговаривали, разговаривали, разговаривали... На террасе стоял потемневший от времени стол грубой работы и несколько таких же скамеек.
    - Знаешь, откуда эта мебель? -спросила бабушка.
    - Догадываюсь, это остатки имущества старого Кролля. Подумать только, за этим столом, на этой самой скамье, может быть, сидел мой молодой дедушка! А что стало со старым Кроллем? Неизвестно?
    - К сожалению, да. Но вместо него у нас есть дядя Леша: он важничает, на всех ворчит, всеми командует и вообще играет роль местного тролля.
    - Да он всегда такой был, бабушка! Скажи-ка мне, а ты втайне не сердишься на него за то, что он оставил меня в монастыре?
    - Ужасно сердилась, пока не узнала, что Лариса в это время собиралась скоро родить, а по их давнему плану она должна была прикрывать уход монастыря с острова. Но он сам так переживал твое исчезновение, что на него невозможно было сердиться.
    О чем еще мы говорили с бабушкой, я не стану пересказывать - это наши с ней секреты. Только через неделю мы позволили Леонардо присоединиться к нам; он пришел и рассказал, что отец Александр позволил ему прислуживать в алтаре. Он очень был горд этим. Поселили его через несколько домов от нас, в общинном доме для неженатых молодых людей. Он работал на строительстве общинного храма, но вечера проводил теперь с нами. Потом мы уже втроем стали принимать и других вечерних тетей. Бабушку тут все любили и тянулись к ней, так что по вечерам кто-нибудь всегда заглядывал к нам па огонек свечи, горевшей на троллевском столе в глиняном подсвечнике, который дети вылепили в подарок бабушке к дню ее ангела. Подсвечник был соответствующий: вокруг свечи в хороводе стоят семь веселых ангелят.
    С Леонардо мы виделись только вечерами. Дядя Леша его совсем прибрал к рукам, особенно после того, как Леонардо предложил использовать водопад для устройства лесопилки, сделал чертежи и принес их дяде Леше "на подпись". Тот загорелся и тут же побежал к матушке благословляться строить электростанцию. Лесопилку матушка благословила и даже велела подумать о строительстве небольшой водяной мельницы, а от электрификации монастыря и общины решительно отказалась.
    Я спросила у матери Евдокии, почему матушка отказалась от электростанции? Неужели она отрицает все достижения цивилизации и считает, что мир должен вернуться к примитивной жизни?
    - Глупости! - сказала мать Евдокия. - просто паши инженеры не подумали о том, что у Надзора есть средства определить и достаточно малый источник электрической энергии, а матушка обязана все предусмотреть. У меня тоже была работа, свое послушание, - сестра Агния как-то в разговоре посетовала, что из очередного похода принесли так много воска диких пчел, что она не успевает его переплавить и очистить: эту работу приходится делать на дворе, а пчелы летят па запах и разворовывают воск, свечная мастерская у нее пока была крохотная, просто еще один маленький сарайчик на берегу. Матушка благословила меня помогать сестре Агнии. Вот где пригодился мой монастырский рабочий подрясник! Любопытно, что как только я его надела, он тут же начал выгорать с немыслимой скоростью и уже через несколько дней стал совершенно белым. А вот мирская одежда на этом горном солнце только светлела, но цвет сохраняла: синее становилось голубым, красное - розовым, коричневое - бежевым. У меня, кроме шелкового дорожного костюма, ставшего теперь салатовым, появились две юбки, голубая и бежевая, и дне белые блузки. Иногда, правда, я надевала спортивный костюм, доставшийся мне в наследство от ди Корти-старшего и бывший когда-то темно-красным. На солнце он моментально выгорел до розового, а бабушка говорила, что он стал цвета "сомон" - лососины. А в озере водились не только сиги и форель, но и огромные лососи! В свободное от работы время дядя Леша блаженствовал на берегу и в коптильне. Озорная сестра Масса мелом написала на ее стене - Фирма "Монашеское искушение". И была права: на голодный желудок мимо коптильни ходить было опасно - такие от нее плыли умопомрачающие запахи. Как-то бабушка спросила меня: - Я еще не передавала тебе поклон от Дины? - Нет! Что с ней? Где ты ее видела? - Она приезжала ко мне в усадьбу. Она хотела рассказать мне о твоей судьбе, но к этому времени у нас успела побывать твоя подруга Мира, и мы уже знали, где ты. Пророк Айно через Дину просил передать мне, что с тобой все будет в порядке и мы тебя скоро увидим, а в дальнейшем тебе предстоит какой-то особенный, светлый и добрый путь. Ты знаешь, о чем он говорил? - Догадываюсь. - И что же это за путь, моя Кассандра? - Пока еще не могу сказать, бабушка. Но уверяю, тебе понравится то, что я задумала. - Ну-ну, фантазерка ты моя! Помни только, Кассандра ты моя, что никто не пророк самому себе. А вместо размышлений о будущих подвигах ты бы лучше поисповедалась у отца Александра и, благословись, причастилась Святых Христовых Тайн. Ты с детства не причащалась. Забыла уж, как это бывает? - Не забыла, бабушка. Вернее, вспомнила. Сразу же, как только выжгла печать, так и вспомнила. Но я еще не готова причащаться, я пока недостойна... - Начинается! Когда люди надолго лишаются таинств, у всех всегда одни и те же разговоры - потом! Неужели ты думаешь, человек может сам приготовиться к такому таинству и быть его достойным? Откуда такое самомнение? Мы причащаемся не по готовности и достоинству, а по великой милости Божией. Ты сделай сколько можешь, но старайся изо всех своих духовных сил приготовиться, а уж Господь Сам восполнит недостающее. Отправляйся к отцу Александру! И я отправилась. - Благой замысел, помоги тебе Господь его исполнить, - сказал отец Александр. - Тебе, Кассандра, надо исповедаться за всю жизнь, с самого детства, с тех пор, как ты причащалась в последний раз. Вот эту неделю поговей, мы с тобой еще несколько раз побеседуем, а потом - исповедь и причастие, - Благословите, батюшка! - вполне грамотно ответила я и подошли под благословение. Перед причастием я просила прощения у всех, в первую очередь, конечно, у бабушки - было за что, набралось за всю-то мою жизнь. Попросила прощения и у матушки Руфины. хотя епитимьи за старое я уже исполнила. Просила прощения у матери Евдокии за свое когдатошнее раздражение: - Бог простит, Сандра! Да кто ж об этом помнит? И вы ведь просили прощения тогда сразу, по-монашески - до захода солнца, - засмеялась она. - А как высчитаете, мать Евдокия, у меня и характере есть хоть что-то пригодное для монашества? - Есть. - Например? - Жажда истины и отвага. И хватит с вас, а то возгордитесь. - Вы думаете, я могла бы стать монахиней? - А уж это знает один только Господь. Но с чего это вы о монашестве задумались. Я не ответила, смутилась и пошла просить прощения дальше. Я обошла сестер и матерей, все они ласково и серьезно говорили мне: "Бог простит!" - и желали хорошо исповедаться. Потом наступило самое трудное - я должна была просить прощения у Леонардо. Я сказала ему, что мне надо с ним поговорить, и мы условились встретиться на берегу озера в субботу, рано утром, когда все уйдут в церковь. Я встала со звоном колокола и уже через четверть часа пришла на берег, кутаясь в теплый бабушкин платок - по утрам в долине было прохладно. Леонардо уже ждал меня на скамейке возле дяди Лешиной коптильни. Я подошла и села рядом. Мы помолчали. Пахло водой, дымком и копченой рыбой. - Что же ты мне хотела сказать, кара Сандра? - спросил Леонардо. - Я завтра в первый раз буду причащаться. Я всю неделю готовлюсь и у всех прошу прощения. - А я удивлялся, что ты как-то избегаешь меня. Оказывается, это из-за твоей бурной духовной жизни. - Да, из-за нее тоже. А вообще, я хочу сказать тебе, Леонардо, что я решила остаться тут, в этой долине. - Я тоже об этом думал. В общине прекрасные люди, можно выстроить себе дом... - Леонардо! Я не в общине хочу остаться и не с тобой. Я хочу стать монахиней, уйти в монастырь. Я очень давно об этом мечтаю, еще с тех пор, как на монастырском острове читала Феофана Затворника. - Вот как... С бабушкой ты уже на эту тему говорила? - Еще нет, но обязательно буду: я ведь у нее должна брать благословение. - А у меня, значит, нет... - А ты бы меня благословил? - Ты вес знаешь, Сандра, поэтому не кокетничай. Ты пришла просить у меня прощения? Вот и проси. - А ты меня простишь? - А я подумаю. В чем же ты передо мной провинилась, кара Сандра? - Ну... В том, что ты меня любишь. Я ведь знаю, что это так. - Предположим. Ну а в чем же тут твоя вина? - Моя вина в том, что иногда я вела себя с тобой так, как будто я тоже тебя люблю. - Так... Мы оба замолчали, глядя на розовые ледники. Над зубчатыми вершинами гор появился краешек солнца, и воздух над озером, еще по-утреннему полный влаги, просветлел и засверкал. Откуда-то прилетели чайки и начали носиться над водой, купаясь в утреннем свете. - А я хотел жить здесь, в общине, с тобой, с бабушкой и с нашими детьми, Сандра. Но я не стану конкурировать с таким женихом, которого ты для себя выбрала. Это не получится. - Но в общине есть хорошие незамужние девушки. Ты мог бы... - Нет, кара Сандра. Этого не будет. Я просто уеду обратно в Мерано и буду там жить один. - А чем ты будешь заниматься, Леонардо? Неужели опять засядешь за персоник и уйдешь в Реальность? - Конечно, нет! В мире еще остались настоящие христиане, не все ушли в горы. Я их найду с помощью Миры, а дальше видно будет. Может быть, найду возможность снова заниматься макаронами. Обо мне ты не беспокойся, пожалуйста. Я буду иногда сюда приезжать - к тебе и к бабушке, - он поднялся со скамьи и поглядел на озеро. - Как хороши чайки на рассвете, правда? - Да, правда... А ты на меня не сердишься, мио Леонардо? У нас с тобой все в порядке, мы друзья? Ты меня простил? - Конечно, кара Сандра. Я тебя простил. Спокойно готовься к исповеди и причащайся. Я рад, что завтра буду прислуживать в алтаре. И помни: со мной у тебя всегда все будет в порядке, тебе ни о чем не надо беспокоиться. Сегодня тем более. Иди в церковь! Я ушла, оглядываясь. А Леонардо смотрел на чаек и на меня ни разу не оглянулся, До воскресенья я уже больше ни о чем не думала, только молилась и молилась, одна и с бабушкой. С нею вместе мы читали огромнейшее Правило к причащению, в котором каждое, ну буквально каждое слово было про меня! На литургию я шла как во сне, меня шатало от страха, от волнения и немного от голода, ведь я всю эту неделю ничего не ела и почти не пила. Пока не запели Херувимскую, я ужасно себя чувствовала, и в какой-то момент на меня напал такой страх, что я чуть не убежала из церкви, а потом вдруг что-то переменилось, меня будто ангелы приподняли па руках, и дальше всю литургию я мыслью и душой летела, как птичка, и долетела до счастливого мгновения: я подошла к Чаше со всеми причастниками и после стольких лет снова приняла Тело и Кровь Христовы. Когда, выслушав благодарственные молитвы, я вышла из церкви, ко мне первой с поздравлениями подошла бабушка, а потом матушка Руфина и Леонардо, уже успевший снять свой белый стихарь. За ними все сестры, общинники, Лара и дядя Леша с дочкой на руках - все радовались за меня и поздравляли. Я едва их всех слышала. Потом я долго ходила одна по берегу, прислушиваясь к тому, что происходило во мне, и молясь: "Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, слава Тебе!". Только через два дня я заметила, что Леонардо не показывается мне на глаза. Я спросила о нем бабушку. - Леонардо? А он уехал, детка. - Как это уехал! Не простившись со мной? - А зачем тебе с ним прощаться? Ты у нас в монастырь собралась, нечего тебе с молодыми людьми сантименты разводить. - Бабушка! Как ты не понимаешь - это же Леонардо! Ты знаешь, сколько он для меня сделал, как он меня любит? - Догадываюсь. Но, как говорится, дальние проводы - лишние слезы. - Когда он уехал? - Сегодня рано утром. - Так. Бабушка, ты можешь еще разок дать мне свой джип? - Зачем он тебе? - Я должна догнать Леонардо и... проститься с ним как следует! - Не дам я тебе джип. - Почему, бабушка? - Во-первых, потому что будущей монахине не следует кокетничать с молодыми людьми. Ты его прогнала? Все, пусть уходит. Во-вторых, мне жалко Леонардо. Не забывай, он и мой друг тоже, не только твой. Я не хочу, чтобы он лишний раз мучился. Человеческое сердце не игрушка. Пускай он поскорей тебя забудет и найдет себе другую девушку. Без фантазий. А в третьих, у меня нет джипа. - Куда же он делся? - Я отдала его Леонардо. Между прочим, насовсем. Подарила. - Ах, так... - Да, так! Постой, ты куда это подхватилась бежать? - К матери Евдокии! Попрошу у нее мобишку, раз ты так... раз ты такая, бабушка! - На мобиле джип не догонишь, дорогая моя. Если только не... Но я не стала ее слушать и убежала, хлопнув дверью. Мать Евдокия сидела у себя в келье и что-то писала. - Мать Евдокия, одолжите мне монастырский мобиль! - Зачем он вам? - А зачем вы спрашиваете, мать Евдокия? Вы что, просто так не можете мне дать наш мобиль на пару часов? Неужели вам жалко? Неужели я и этого не заслужила. - Вы у матушки взяли благословение. - Нет... - Пойдите и возьмите. - Мать Евдокия, я не могу... - Значит, вам никуда не надо ехать. - Откуда вы можете знать, что мне надо и что не надо делать? - Из опыта. - У вас опыт монастырской жизни, мать Евдокия, монашеский опыт. Что вы-то можете знать о страданиях обыкновенных живых людей! - Осторожно, Кассандра, ведь до вечера уже недалеко. - При чем тут вечер! О чем вы? - О том, что наш гнев должен угаснуть до заката, а то будете еще два года вспоминать. Я опомнилась. - Простите меня, мать Евдокия! Ненавижу хамские выходки, особенно собственные. Простите! - Бог простит, Сандра. Но что касается ваших переживаний, я все-таки вам скажу: если вы всерьез намерены отказаться от своего личного подвига и приступить к подвигу монашескому, все подобные переживания надо оставить, а чувства сердечные забыть. Попробуйте, вдруг получится. Хотя я считаю, что лучше каждому служить Богу на своем, ему предназначенном месте. - Подождите, мать Евдокия, я что-то вас не понимаю. Что значит "отказаться от своего личного подвига"? Что вы имеете в виду? - Я имею в виду то, что, на мой взгляд, вам совсем не нужно искусственно, по своей воле строить свою жизнь. Предоставьте все одному Богу! В сущности, ваша жизнь уже выстроилась: вы снова веруете в Господа и вы член Церкви Христовой - это основное, это залог спасения души. Вы любите монахов - это спасительно для вас, да и для нас полезно. В старину было даже специальное слово для таких людей - их звали "монахолюбцами". Но у вас есть друг, который вас любит и готов вместе с вами решиться на самый тяжелый и опасный христианский подвиг, какой только может быть в эти последние времена, - подвиг супружества и подвиг рождения и воспитания детей. - Вы - монахиня и вы говорите мне, что выходить замуж и рожать детей - христианский подвиг?! - В наше время - безусловно. Человечество иссякает, оно само себя выхолостило, обесплодило. Люди не могут и не хотят иметь детей, а из пробирок выползают несчастные клоны, которые никоим образом не могут быть причислены к Божиим творениям. И только христиане вопреки всему решаются рожать детей и воспитывать их в Боге, Я думаю, каждый такой ребенок - это особенный, драгоценный человеческий дар Богу, великая Ему радость. Конечно, на такое трудно решиться. Но и монашество тоже* подвиг! И очень важно, Сандра, не ошибиться, не приняться в восторге за чужое, пусть даже очень славное дело, отбросив по неразумию то, которому Господь тебя предназначил. Я вам решительно советую - определитесь. Или то, или это, а оба два - никак нельзя! - А вы не считаете, мать Евдокия, что Леонардо послан мне в виде искушения на пути к монашеству? - Господи, ну какая же вы фантазерка, Саня! Ведь он же не на голову вам свалился, не напал из-за угла, как партизан! Он ведь с вами с самого начала вашего пути. Да и взгляните вы на своего Леонардо повнимательней - он же чист и тверд как алмаз. Вот ваша бабушка - та давно это поняла. Да если хотите знать, вас с вашим Леонардо и ваша бабушка, и матушка, и все сестры наши уже давно считают женихом и невестой, еще с той поры, как он вас искал по всему свечу. Искушение... Это вы у нас искушение, солнышко вы наше неуемное! Я помолчала. Подумала. А потом сказала решительно: - Мать Евдокия. Дайте мобиль, а то пешком пойду. - От вас чего-нибудь такого только и жди, - она, вздыхая, выдвинула ящик стола и достала из него электронный ключ от мобиля и еще один большой железный ключ - от семи дверей. - Берите и езжайте спокойно, матушка благословила. Вот и ключ от ворот велела вам передать. - Сама матушка? - Вы же знаете, как матушка детей любит... Когда я выехала за последние, седьмые, железные двери, я увидела стоящий за ними джип, а возле него сидящего на камне Леонардо. - Мио Леонардо! Ты что тут делаешь? - Тебя жду, кара Сандра. Подвенечное платье шила мне Лара. Венчал нас отец Александр. Санкт-Петербург. Ириновка- Мюнхен 2001 г.
    Примечания 1 "Эвтаназией называется всякое действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной личности, идя навстречу ее собственному желанию, и выполненное незаинтересованным лицом" (из определения Голландского законодательства; закон подписан в ноябре 2000 г. парламентом Голландии; на эвтаназию имеет право каждый гражданин Голландии с 16 лет). Русская Православная Церковь на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2001г. заявила: Церковь <...> Не может признать нравственно приемлемым распространение ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии - то есть намеренною умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию). <...> Эвтаназия является формой убийства пли самоубийства". 2 Цитируется апостол Павел: Говорю вас тайну: не все мы умрем, но все изменимся, вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся. Ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему, облечься в бессмертие (1 Кор. 15: 51-53). Автор выбирает именно эти слова апостола и воскресении и преображении человека, т.к. они неразрывно связаны с учением Православной Церкви о конце света. Страшном Суде и всеобщем воскрешении из мертвых. Поскольку в романе описываются "времена Антихриста", то намек в словах Елизаветы Саккос следует отнести именно к ожиданию второю пришествия Христа, которое и прекратит существование мира в его нынешнем состоянии, и многие живые "избегнут смерти, но для воскресения им будет того недостаточно; а необходимо, чтобы тела и тех, которые не умрут, изменились и сделались нетленными" см. свт. Феофан Затворник. Толкований посланий апостола Павла), 3 Имеется в виду сестра Александры Федоровны великая княгиня Елизавета, святая преподобномученица, урожденная принцесса Гессен-Дармштадтская, жена великого князя Сергея Александровича Романова, основавшая Марфо-Мариинскую обитель в 1910 году. 4 "Серафимова канавка" - канавка., вырытая сестрами Мельничной Дивеевской общины, основанной преподобным Серафимом Саровским, по его же указанию; другое ее название - "святая канавка Царицы Небесной". Она должна была представлять собой каналу в три аршина глубины и в три аршина ширины, окруженную валом из вынутой земли со стороны обители, обсаженным крыжовником. Батюшка Серафим приказал вырыть канавку, чтобы незабвенна была тропа, по которой ежедневно приходит Божия Матерь, обходя Свой удел. О значении снятой канавки преп. Серафим говорил: "Кто канавку эту с молитвой пройдет, да полтораста Богородиц прочтет, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев! И как антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит!" см. митр. Вениамин (Федченков). Всемирный светильник. - М., 1946 г, Житие преп. Серафима Саровского Чудотворца. Сост. Денисов Л.И. - М., 1998 г.). После революции святая канавка была осквернена и частично засыпана. В 1997 г. начались работы по ее восстановлению. Ныне вдоль канавки снова совершаются крестные ходы, на ней служат молебны. Паломники обходят ее, совершая Богородичное правило. Находясь в центре монастырской территории, канавка представляете собой молитвенное, духовное сосредоточение Серафимо-Дивеевского Троицкого монастыря. 5 Книга святителя Феофана Затворника Вышинского (Говорова) (1815-1894), епископа Тамбовского и Владимирского посвящена вопросам духовной жизни, обращена преимущественно к мирянам и представляет собой собрание писем святителя к некой особе, затрагивающих актуальные и доныне проблемы, встающие на пути желающего жить христианской жизнью. 6 Слово "искус", "искушение", имеет двоякое значение: в первом случае оно означает опыт, пробу, попытку. Быть "искушенным" в чем-либо, значит приобрести опыт, быть испытанным, изведать что-либо. Именно от того значения произошло слово "Искусство" - опытность, мастерство. Во втором случае "искус" действительно означает "подвергать кого-либо испытанию, соблазнять, прельщать, стараться совратить с пути блага и истины", "искушение - состояние искушаемого; само дело, предмет, чем искушаем; испытание, дознание о деле, соблазн, прельщение" (см. В. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка). В духовной литературе слово "искус", "искушение" чаще всего используется с учетом именно его действенного значения, ибо "искушенный" христианин - это испытанный, опытный христианин, подвергшийся искушению как испытанию. 7 Подразумевается отказ не от своей личности, уникальной и неповторимой как Божие творение и являющейся величайшей ценностью в христианстве, а отказ от всего того, что было искажено в человеке грехопадением, от поработивших душу страстей, которые до неузнаваемости искажают человеческую душу и помрачают ее. 8 Свт. Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский (1896-1966). Причислен к лику святых Русской Православной Церковью Заграницей 2 июля 1994 г. 9 Иеромонах Серафим (Роуз) Платинский (1934-1982) - выдающийся апологет, богослов, миссионер, инок-подвижник, духовный сын и воспитанник архиепископа Иоанна Шанхайского. Вместе с близким другом, Глебом Подмошенским (игуменом Германом), организовал по благословению о. Иоанна в 1969 г. Братство преподобного Германа Аляскинского. В 1969 году братья удалились от мирской суеты в уединенный скит, неподалеку от г. Платина в Северной Калифорнии. Сейчас здесь находится монастырь преп. Германа Аляскинского. 10 Монреальская Иверская икона Божией Матери была написана на Афоне в 1981 году греческим монахом с образа иконы Богоматери Вратарницы. В 1982 г. Иосиф Муньос Кортес, испанец православного вероисповедания, привез икону в Монреаль. 24 ноября 1982 г., по рассказу Муньоса, икона начала мироточить и ее отнесли в храм. Икона была признана чудотворной и привлекала к себе множество паломников. В ночь с 30 на 31 октября 1997 г. хранитель иконы Иосиф был убит, а чудотворная икона бесследно пропала при загадочных обстоятельствах.
    Придет время, когда люди станут безумны, и если встретится им кто-нибудь кто не безумен, они обратятся к нему, говоря: "Ты бредишь"! И все потому, что он не похож на них. Апофтегмы отцов - пустынников Авва Антоний, 25??
    ??
    ??
    ??
    Путь Касандры, или Приключения с макаронами.
    1

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки