«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»

Прочитано: 77%

    И Акоп Спартакович одной рукой достал мобильный телефон, другой начал листать записную книжку. Обе руки его дрожали.
    Сегодня у Акопа Спартаковича был ангельский день, и поэтому за его плечами стоял хранитель Акопус, а бес Недокопка прятался за углом кабинета, как всегда в такие дни особенно злой на подопечного. Недокопка знал, что Мишину Акоп по-настоящему предан, а потому решил напакостить: предупредить Жанну о том, что собирается делать Мишин. Уж кто-кто, а Жанна сумеет сделать так, чтобы Мишину не удалось спасти своих девчонок!
    Кроме того, Недокопка уже понял, что Акоп сейчас отправится к пакостному старичку Буденвайзеру, и по правилам ему, бесу приставленному, надо было бы туда Акопа сопровождать. А Недокопке страшно не хотелось идти в логово Буденвайзера: а вдруг там случайно окажется темный князь Санкт-Петербурга, свирепый демон Ленингад? Есть такие исчадия ада, перед которыми другие бесы дрожат и трепещут. Вспомнил Недокопка Ленингада и от ужаса содрогнулся. На первый взгляд и не скажешь, что так уж опасен Ленингад: маленький, ничтожный, картавый, на лысого человечка похожий. Но злобы он был поистине адской, не щадил ни людей, ни зверей, ни бесов. УЛучше я домой полечу, Жану обо всем доложуФ - решил струхнувший мелкий бес.
    Недокопка помчался на виллу Мишина, облетел весь дом, но не нашел ни Жана, ни Михрютки. Ну, Жан - тот, видно, все еще в салоне красоты с Жанной прохлаждается, дамским злословием лакомится, а домовой-то куда пропал? Одни только тупые бесы-УбыкиФ играли в комнате охранников в картишки, но им нельзя было доверить важную информацию - через минуту все забудут. УЧто ж это домовому нашему дома не сидится? - раздраженно подумал Недокопка. - Слетаю-ка я к Кактусу, может, он там светскую жизнь ведет?Ф
    Михрютка, которого меч Ивана отбросил от сарая почти до реки Малая Невка, и впрямь пребывал в компании Кактуса. Но туда он прилетел не за светской жизнью, а жаловаться. Домовой знал, что Кактус весьма симпатизирует Жанне и с одобрением наблюдает за ходом киднэппинга. Кактусу, конечно, не понравилось, что девчонки в сарае вовсю молятся. Михрютка жаловался, что ему из-за этих молитв не только не удалось отравить сестер, как велела Жанна, но даже и пострадать пришлось:
    - Ты глянь, начальник, опалили меня, как цыпленка! А левый бок ошпарили так, что он теперь обязательно облезет. Где это видано - домовой с лысиной на боку? Ты их накажи,
    начальник, обязательно накажи за Михрюточку-сироточку!
    - Ладно, домовой, пошлю я бесов наказать этих малолетних богомолок. Я им покажу, как на моем острове по сараям нелегальные молитвенные собрания устраивать! - пообещал
    Кактус, раздраженно подрагивая колючкой под левым глазом.
    Довольный Михрютка разгуливал теперь среди бесов, показывал облезлый бок и жаловался: УМолитвой контузило!Ф.
    - Привет, Михрютка! - окликнул его Недокопка. - Ты чего тут ошиваешься?
    - На отдыхе. Раненый я.
    - Слушай сюда, домовой. Когда Жан вернется из салона красоты, расскажи ему, что дельце, которое они затеяли с Жанной, пошло-поехало совсем в другую сторону, - и Недокопка поведал Михрютке о том, что произошло в офисе Мишина.
    - Не слабо! - восторженно взвизгнул домовой и полетел домой - поджидать Жана с хозяйкой. Домового переполняло чувство злорадного торжества. И бесы чувствовать умеют.
    - Юля! Ты можешь рассказать мне всю правду? Что это за ужасную игру ты затеяла? - в конце концов потребовала Аня.
    - Я думаю, пора ей рассказать, - сказал Юра.
    - Кто она такая, чтобы я перед ней отчитывалась?
    - Ёж - птица гордая, пока не дадут пинка - не полетит. Смотри, Юлька, доиграешься...
    - Ни до чего я не доиграюсь, и вообще - это моя игра!
    - Твоя, твоя... Опаньки! А ну-ка, тихо, девчонки, я голоса чьи-то слышу!
    - Кира с Гулей? - с надеждой спросила Юлька.
    - Нет, голоса мужские, - Юрик осторожно подошел к двери и прислонил к ней ухо. - Тихо, они сюда идут!
     Ой! - пискнула Юлька и бросилась в объятья сестры: та прижала ее к себе и тоже прислушалась.
    Грубый мужской голос негромко пробормотал за дверью:
    - Все в порядке, замок на месте.
    - Ладно. Через пару часов опять подойдем, проверим.
    - Слушай, Вован, а тебе не хочется взглянуть, что это за девчонки, за которых пахан два лимона требует? Стоят ли они двух лимонов?
    - Ну, если хочешь - взгляни. Можешь даже потрогать. Код замка ты знаешь.
    - Счас откроем...
    У двери сарая стояли два крепко сбитых черных человека, то есть не совсем чтобы черных, но в черной кожаной одежде и с черными мыслями наготове.
    За их спинами стояли бесы, похожие на огромных оживших снеговиков, но не смешных, а очень страшных: с огромными угольными зубами и голубоватыми круглыми льдинками вместо глаз.
    - Отморозки явились! - сказал Юлиус, с тревогой глядя на жутких снеговиков.
    Увидев, что один из черных людей достал ключ и собирается открыть замок и войти в сарай, ангел Иван ласточкой слетел с крыши, а за ним устремился и Юлиус. Хранители выбросили мечи и с двух сторон одновременно коснулись ими висевшего на двери замка. Отморозки хотели им помешать, но передумали, испугавшись раскаленных мечей.
    Один из черных людей протянул руку к замку, дотронулся до него - и тут же с истошным криком отлетел метра на три и угодил прямо в заросли крапивы.
    - Вот так-то, - сказал Иван, и ангелы убрали мечи.
    - Ой, блин! Что ж это нас не предупредили, что замок под током?
    - Не предупредили, значит не надо было. Вставай, пошли отсюда. Сказано - проверять снаружи, вот и не надо было тебе лезть. Придется доложить...
    Ребята услышали, как за окном прошуршали ветки, затрещали под тяжелыми шагами сухие сучья, а потом за стенами сарая снова наступила тишина.
    За черными людьми двинулись в кусты и бесы-отморозки, и только там где они стояли, на траве остались два инистых круга.
    - Юрик, что делать будем? - взмолилась Юлька. - Ты у нас один мужчина, выручай.
    - Дошло до тебя, гордая птица-ёж? Только я понятия не имею, что туг можно предпринять. Решетки нам не выломать, подкоп рыть нечем, кричать опасно - бандиты услышат. Прямо садись и молись!
    - Правильно! - сказала Аня. - Нам остается одно - молиться нашим ангелам-хранителям. Я так рада, Юрик, что вы это понимаете.
    - А я рад, Аня, что вы не теряете чувство юмора, - невесело vсмехнулся Юрик. - Юлька вон совсем скисла и потекла. И ведь это она, она все затеяла! Юлька, сейчас самое время ввести Аню в курс дела.
    - Не буду! - Юлька сердито отвернулась.
    - Тогда я сам все расскажу. Ум хорошо, два лучше, а три -это уже консилиум. - И Юрик обстоятельно рассказал Ане всю историю с киндэппингом, включая нападение на Киру.
    - Юра, а что такое УлимоныФ, про которые там за дверью говорили? - спросила Аня сдавленным от обиды, горя и страха голосом. - Это случайно не гранаты?
    - Нет, псковитяночка наивная, лимоны - это по блатному миллионы.
    - А вы какой выкуп с моего папы требовали?
    - Десять тысяч долларов...
    - Так много?!
    - Десять тысяч долларов за каждую.
    - Я только не понимаю, - сказала Юлька, - как это двадцать тысяч зеленых превратились в два миллиона, про которые те за дверью говорили?
    - Чего ж тут непонятного? В твою игру, Юленька, серьезные люди включились, вот и пошла игра на серьезные деньги.
    - Да ладно тебе пугать! Достанет папка деньги и отдаст им. Неужели ему два миллиона дороже двух дочерей? Ну, потом поругает меня, конечно,...
    - Юлька, признайся: это ты сама себя уговариваешь или сестру? - спросил Юрик. - Я вот боюсь, что с моего отца потребуют не меньше, если не больше - я все-таки единственный сын и наследник. Да, Юлька, заварила ты кашу...
    - Ага, пока дело только нас с Алькой касалось, так вы все веселились, а как тебя самого задело - так я одна во всем виновата стала!
    Нет, Юльку пробить было непросто, и Юрик махнул рукой, не стал больше спорить. К тому же в глубине души он понимал, что Юлька в чем-то права.
    И вот потянулись для несчастных узников долгие и унылые часы заключения в мрачной темнице. Пытались они разговаривать о чем-нибудь постороннем, но в голову лезли только тревожные мысли, предложила Юлька поесть - кусок никому в горло не шел. Сидели, молчали, переживали, думали.
    В это время утомленная борьбой за красоту, а также неизвестностью, Жанна вернулась домой. Она специально поехала в салон красоты, чтобы иметь стопроцентное алиби на этот день, но, не имея информации о том, как идет киднэппинг, изводилась и нервничала.
    Жан, прибыв домой вместе с Жанной, тотчас вызвал к себе Михрютку и потребовал доложить обо всем, что произошло за это время с сестрами.
    Михрютка катался перед Жаном по полу, держась всеми восемью лапами за круглый живот и надрывался от хохота.
    - Ой, не могу! Ой, помру со смеху! - надрывался Михрютка. - Что тут у нас без тебя содеялось, Жанчик!
    - Ты докладывай, докладывай. Потом будешь кататься и кривляться, - холодно осадил его Жан. - Ну, в чем дело?
    - Наша-то хозяюшка как прокололась! Девчонки попали в руки настоящих бандитов, и те требуют с Мишина за них выкуп - два миллиона. Мишин собирается занять эти два миллиона у одного живоглота под залог виллы. Продаст виллу, а сам знаешь куда двинет? В Псков, к любимой теще! Отвезет к ней сестричек на сохранение и какое-то время сам с ними там поживет.
    - Подожди, так сестры живы?
    - Живы, живы! Рыдают себе в своем сарае.
    - А почему это они до сих пор живы?
    - По чистой случайности. Да наплевать на них, противных, их все равно завтра в Псков увезут!
    - Так, так... Непонятки... Не пойму я, а ты-то чему радуешься, Михрютка? Ведь это же твой дом продают!
    - А мне плевать! Это вам всем убираться отсюда придется, а я как прописался в подвале за отопительной системой, так там и останусь. Мне это Кактус обещал, за мои раны, полученные
    в ходе борьбы с религиозными предрассудками. Новые люди придут, а в доме старый домовой проживает: редкая вещь по нынешним временам, УраритетФ называется. Новые хозяева меня уважать будут, никто Уосьминогой табуреткойФ обзываться не станет... А Жанночка твоя пролетела, как фанера над Парижем! Ее-то Митя в Псков не возьмет, и отсюда уходить придется. Вот тебе и игра в киднэппинг! Доигралась хозяйка! Сама она пуфик колченогий!
    - Подожди злорадствовать, игра еще не закончена.
    - Ты думаешь?
    - Уверен. Какой-то нахал наехал на Жанну, но этот бедняга просто нашей Жанны не знает, а то бы поостерегся!
    Михрютка так и присел на все восемь лап.
    - Жан, а Жан!
    - Ну?
    - Ты не говори хозяйке, что я шутил насчет ее киднэппинга.
    - А ты разве шутил, Михрютка?
    - Шутил, конечно, шутил! Ты и сам знаешь, Жанчик, как я предан нашей дорогой хозяюшке, ведь я за нее готов в огонь и в воду! Я ведь почему девчонок не перетравил? Бульдозер-то, на которого Жанна собиралась милицию навести и отравление свалить,
    сам свалил в неизвестном направлении! Так что я Жанночку спас, можно сказать.
    - Ну-ну... Ладно, ты сиди дома и следи за событиями. Я слетаю к сараю, проверю, как там девчонки, а потом к Кактусу - узнаю последние новости: интересно, кто ж это Митю так круто
    подставил? А ты смотри за домом! И в адрес хозяйки больше не смерди, а то...
    - Не буду, Жан, ну что ты... Ага, улетел! Ну, лети, лети. Вот вернешься молитвами девчонок ошпаренный, на саламандру пятнистую похожий - посмотрим тогда, кто из нас смердит! У-у-у,
    всех ненавижу-у-у... Пойти что ли с минотаврами в картишки перекинуться?
    День шел к концу, наступала белая ночь. За пыльными окнами сарая свет слегка померк, но в узилище тесном, со всех сторон сиренью затененном, стало почти совсем темно...
    - Темень тут какая, страшно, - хныкала Юлька, - а еще белая ночь называется...
    - Молчи, не хнычь. Ты помни, что папе нашему куда страшней, - сказала Аня, обнимая Юльку. Ты думаешь, это легко -терять самых близких родных? А папа думает, что сразу обеих своих дочек потерял. Ему сейчас намного хуже, чем нам с тобой. Юлька вздохнула и притихла
    - Юра, скажите мне, какие неприятности из-за нас могут быть у папы? - попросила Аня.
    - Большие могут быть неприятности, псковитянка. Обычно у бизнесменов деньги ни в кармане, ни в банке не лежат -деньги у них работают. Это Юлька по глупости думает, что богатому человеку найти за один день два миллиона раз плюнуть.
    Мишин должен будет быстро ликвидировать либо свое дело, либо свою недвижимость или занять два миллиона у людей, которые тем и живут, что ссужают другим деньги в долг под большие
    проценты. Такой долг растет потом с каждым днем, и если должник вовремя не расплачивается, кредиторы поступают с ним очень сурово.
    - Убивают? - побелевшими губами спросила Аня.
    - Бывает, что и убивают.
    Юлька при последних словах Юрика заревела в голос. Аня не стала ее успокаивать, а отошла в самый темный угол, села на пол, сжалась в комочек и замерла.
    Прошло какое-то время. Юлька рыдала уже потише, но зато начала громко икать.
    Аня подобрала с пола кусок отлетевшей с потолка известки и стала чертить им что-то на стене в своем углу.
    - Вы что там скребетесь как мышка, Аня? - спросил Юрик, поднимая голову. - Хотите освободиться по способу графа Монте-Кристо? Напрасный труд: этот сарай построили пару веков назад. Тогда умели кирпичи делать крепкие, а известь замешивали на кислом молоке.
    Аня ничего не ответила. Она вовсе не пыталась выковыривать кирпичи из стены, а рисовала на ней известкой большой крест.
    - Это она нас отпевать задумала, - мрачно сказала Юлька, разглядев Анин крест. - Ой-ой-ой! И сестренку я погубила, совсем у нее крыша поехала...
    Аня заштриховала слегка контур креста, и в сгущающейся тьме сарая крест показался Юльке и Юрику светящимся странным жемчужным светом.
    - В самом деле, зачем вы рисуете крест, Аня? - спросил Юрик.
    - Здесь не сохранилось ни икон, ни креста, а я хочу как следует помолиться своему ангелу-хранителю. Крест - это чтобы он скорее меня услышал и понял, как мне сейчас трудно.
    - О чем же вы будете его просить?
    - О том, чтобы он помог нам отсюда выбраться и спас нашего папу.
    - Вы что, в самом деле верите, что какой-то ангел явится сюда по вашему вызову и выпустит нас на свободу?
    - Да, верю. Если будет на то Божья воля, ангел обязательно откликнется и поможет нам спастись, а главное - спасти нашего папу от всех неприятностей.
    Юлька встала и подошла к Ане.
    - Сестра, прости меня!
    - Бог простит, сестра, - ответила Аня.
    - А можно я снова буду с тобой молиться?
    - Можно и нужно. Становись рядом и повторяй за мной: Ангеле Божий, хранителю мой святый...
    - Ангеле Божий... хранителю мой святый...
    - Бедные девочки... - покачал головой Юрик.
    Тут он услышал, как за стеной снова зашуршали кусты, захрустели сухие веточки под тяжелыми ногами. Потом чей-то грубый голос произнес:
    - Ну, показывайте, где тут Вована током шарахнуло?
    - Опять пришли! - предупреждающим громким шепотом сказал Юрик. - Кончайте молиться!
    - Аи! - пискнула Юля. Но Аня обняла ее, притянула к себе поближе и стала молиться еще жарче и громче.
    - Черт, чего это такое с замком? Ого! Замок-то прямо спекся, будто по нему паяльной лампой прошлись. Дела-а!
    Сестры продолжали молиться.
    - Надо проверить, что за непонятки такие? Придется дверь ломать...
    - Ангел мой миленький, - хныкала Юлька, - ты меня проси, что я тебе так долго не молилась. Я обещаю тебе, что каждый день теперь молиться тебе буду, даже в церковь с Анькой ходить стану, только ты сейчас спаси нас! Ну, пожалуйста-а-а, ангел!
    - Ты слышишь, Иван, ты слышишь? Это ведь она меня зовет нa помощь, деточка моя сладкая! Лечу к тебе, солнышко мое! Спасу я тебя, сокровище мое, из беды выручу!
    Ангел Юлиус начал носиться над сараем, вокруг сарая, сквозь сарай, под конец даже нырнул вниз головой под сарай и вылетел из-под земли шагах в десяти от него - уже вверх головой.
    Ангел Иван тем временем раскалил свой меч добела. Передним стояли двое черных, за ними маячили в кустах два УотморозкаФ, а высоко в небе кружилась тройка бесов, посланных Кактусом для наказания сестер за молитвы.
    Юлиус вдруг спустился к Ивану, остановился рядом и что-то зашептал ему.
    - Выводи их, - сказал в ответ Иван, - я вас прикрою. Юлиус поглядел на небо.
    - Справишься один?
    - Да их же всего трое в небе да пара в кустах!
    - Ну, помоги тебе Господь, а я пошел вниз!
    - Ступай с Богом, - кивнул ему Иван.
    Юлиус прислонился к двери и исчез в ней. Иван приготовился к бою.
    Бандиты совещались.
    - Ломать? Ломать - не строить. Ты взломаешь дверь, а парнишка и девчонки там спят. Ну, и что ты будешь делать - новую дверь сколачивать?
    - Да как быть-то?
    - Тебе за чем следить приказано? Цела ли дверь, и висит ли на ней замок. Так?
    - Так.
    - Все цело?
    - Цело.
    - Отдыхай.
    - Понял.
    - На всякий случай мы в кустах засядем и оттуда будем наблюдать за сараем и за дверью.
    - Понял.
    Оба бандита отошли в кусты, улеглись там прямо в крапиву - им, кожаным, она была не страшна, и стали оттуда следить за обстановкой возле сарая.
    С ними рядом неподвижно стояли два УотморозкаФ.
    Иван одним взмахом крыл взлетел на крышу сарая и выбросил меч над головой. Сверкающий меч превратился в длинную струю огня.
    - Господи, благослови! - громко воскликнул хранитель Иван, салютуя небу. Затем он опустил свой пылающий меч и начал вращаться вместе с мечом, держа его двумя руками и заключая старый сарай и всех в нем находящихся в непроницаемый огненный конус. Сам он при этом оставался не прикрытым от нападения сверху.
    Тройка бесов ринулась на него сверху с трех сторон, а в лапах у них были огромные черные ножи. Меч Ивана описал плавную дугу, захватив ею двоих нападавших. С истошным визгом оба подбитых беса закувыркались в воздухе, как подстреленные вороны и пропали. Третий с воем помчался прочь. Иван опустил меч. УТолько-то? - подумал он. - А я даже и не разогрелся как следует!Ф. И хранитель сел отдыхать на краю проваленной крыши сарая, поглядывая сверху на УотморозковФ. Но те никак не реагировали на короткую схватку ангела с бесами, стояли себе в кустах и стояли.
    Но поспешил ангел с отдыхом. Не таков был Кактус, чтоб смириться с тем, что какой-то залетный ангел одним взмахом меча раскидал его вояк! Он их и послал-то к сараю больше для потехи - девчонок попугать. Едва выслушав рапорт уцелевшего беса о позорном поражении, Кактус рванул в небо.
    - Все на вылет! - завопил он на весь остров. - К сараю! За тьму кромешную, на ангелов, вперед! За мной! Вперрред!!!
    И огромная стая бесов, с криками и огненными всполохами, понеслась к месту сражения. Оказавшись над сараем, стая сбилась в плотную тучу и начала снижаться кругами: впереди и ниже всех, ощерившись колючками, летел сам Кактус, похожий на страшный черный и круглый снаряд. В хвосте стаи летели рядом Прыгун и Нулёк: они держались чуть в стороне от крупных бесов, опасаясь их грозных когтей и зубов.
    Стая бесов, снижаясь вслед за Кактусом, становилась все больше похожа на огромную черную вращающуюся воронку, под хоботом которой стоял одинокий ангел с огненным мечом.
    В пыльные окна сарая бились отсветы каких-то дальних молний, как будто где-то далеко начиналась гроза. Пленникам показалось, что за окнами вдруг внезапно наступила тьма, какой в белые ночи не бывает даже во время грозы. И тут девочки и Юра услышали, как раздался громкий треск ломающегося дерева.
    УЭто бандиты дверь ломают!Ф, - подумал Юрик и бросился к девочкам, чтобы обнять их, заслонить собой и принять на себя первый удар.
    И в этот момент старая прогнившая доска под ними, уже начавшая трещать и прогибаться, не выдержала их общего веса, и все трое так в обнимку и провалились сквозь пол сарая.
    Рухнув вниз, ребята некоторое время лежали кучей и боялись пошевелиться. Юра поднялся первым и помог подняться оглушенным падением девочкам.
    - Куда это мы провалились? - спросила Юлька.
    - В подвал, похоже, - ответил Юрик.
    - Смотрите, тут какой-то свет! - воскликнула Аня. - Он откуда-то со стороны идет.
    - Это какая-нибудь гнилушка светится. Я читала, что гнилое дерево может излучать свет, - сказала Юлька.
    - Девочка моя! Умненькая! Отважненькая! Хоть и боится не меньше Аннушки, а виду не подает, - умилялся Юлиус, стоя в углу подвала с поднятым мечом - не пылающим, а так, слегка светящимся - ровно настолько, чтобы чуть-чуть осветить мрачное подземелье, не пугая при этом ребят.
    - Девочки, вы потише говорите, - предупредил Юрик. - Пусть бандиты, когда ворвутся в сарай, хотя бы не сразу нас обнаружат.
    - Да разве братец Иван даст им ворваться, пока вы еще не выбрались отсюда?- усмехнулся ангел Юлиус. - Юленька, погляди наверх, детка!
    Юлька поглядела наверх.
    - Ой, вы только посмотрите, Юрик, Аня! Над нами уже никакой дыры нет: доска, сквозь которую мы провалились, спружинила и снова встала на место!
    - Ну, теперь нас бандиты не найдут, - сказал Юрик, - и мы с вами спокойно можем тут отсидеться.
    - Да, если никто из них не наступит на эту доску и не провалится к нам, - резонно заметила Юлька.
    - Юленька, из подземелья есть выход, поищите его, - сказал в самое ухо Юльке ее хранитель.
    - Надо бы осмотреться как следует, ощупать стены, - сказала Юлька. - Вдруг из этого подвала есть выход?
    - Давайте обойдем стены кругом. Я пойду влево... - начал было Юрик, но Аня его перебила:
    - Нет, Юра, давайте не расходиться по сторонам. Мы с Юлей боимся остаться без вас в темноте. Правда, Юль?
    - Правда, Ань.
    Они взялись за руки и пошли все вместе вдоль ближайшей стены, а Юрик при этом свободной рукой ощупывал сырую кирпичную кладку. Они обошли один угол, ничего не нашли и пошли вдоль следующей стены.
    - Есть! - громко прошептал Юрик. - Не знаю, что это -ход или просто дыра, но если вы не боитесь, идемте туда. Мне кажется, там в глубине свет.
    Это ангел Юлиус уже вступил в подземный ход со своим мечом, показывая ребятам дорогу.
    Аня высвободила правую руку, за которую держалась Юлька, и перекрестилась.
    - С Богом! - сказала она и снова взяла сестру за руку. Ребята осторожно двинулись вперед, в неизвестную темноту подземного хода, в глубине которого едва заметно светился кончик ангельского меча.
    Между тем вокруг старого сарая разгорелась страшная битва. Иван знал, что Юлиус уже увел детей подземным ходом, но он решил дать им уйти подальше. Небесный воин поднял меч над головой и вращал его, не подпуская бесовскую рать. Но бесов было слишком много: они накрыли и сарай, и заросли сирени вокруг такой плотной тучей, что если бы не огненный меч, ангел оказался бы во тьме кромешной. Они издали плевали в него огнем и черной ядовитой слизью - когда она попадала на ангельские ризы, то прожигала их насквозь. Разъяренный Кактус отламывал от собственного туловища длинные острые колючки и бросал их в Ивана словно дротики, и ангел едва успевал отражать мечом эти смертоносные орудия. И могуч был ангел Иван, и опытен в битвах с бесами, но он был один, а бесов слетелось великое множество, они накрывали его волна за волной, и он начал уставать. Огненный меч вращался все медленней и медленней... И тут Иван вдруг вспомнил, что хранитель города Петрус обещал ему помощь. Вот только сейчас он не мог извлечь зерцало, чтобы связаться с ним - обе руки были заняты мечом. УВсе равно попробую вызвать подмогу, авось услышитФ - решил он и воскликнул:
    - Хранитель города Петрус! На помощь!
    И Петрус его услышал даже без зерцала. И увидел Иван, как посветлело небо на востоке и оттуда к нему вдруг устремилось алмазно сияющая звезда с широким огненным шлейфом: это градохранитель Петрус с целой армией ангелов летел к нему на выручку. Сверкающая огненная волна обрушилась с неба и накрыла весь остров. С воем бросились бесы врассыпную, спасаясь от ангельских мечей. Но ангелы настигали духов тьмы и разили без всякой пощады. Отсеченные кожистые крылья, безобразные головы, когтистые лапы, извивающиеся ядовитые хвосты, мохнатые, кольчатые, бородавчатые тулова так и летели во все стороны. Поражаемые ангелами бесы падали на землю, мгновенье корчились на ней, а потом прямо сквозь нее проваливались в преисподнюю - и ни пепла, ни гари не оставалось от них на земле. Постепенно и небо стало очищаться от адской скверны.
    Перед Кактусом, на круглом теле которого сочились черной слизью пеньки обломанных копьеподобных колючек, предстал великолепный, даже и в гневе своем прекрасный градохранитель Петрус.
    - Сдавайся, бес! - крикнул он, поднимая двумя руками меч над головой Кактуса.
    - Уже! Уже сдался! - завопил тот, прикрывая лапами безобразную голову. - Опусти свой меч, Петрус - мы уходим!
    По команде Кактуса уцелевшие бесы устремились в бегство. Последним исчез сам Кактус. Тем и закончилась великая битва при сарае.
    - Ну, вот и все, - сказал Петрус, опуская меч.
    - Вот и все, - повторил ангел Иван. - Благодарствую, Петрус, хранитель великого города.
    - И я тебя благодарю, хранитель Иван. Хорошо мы сегодня почистили этот остров! Давно я собирался это сделать, да все не было повода к открытой схватке. Больше моя помощь тебе не
    требуется?
    - Нет, дальше, я думаю, мы с Юлиусом сами управимся.
    - А как ваши подопечные сестрички?
    - Ежели честно молвить, так скучать они нам с Юлиусом совсем не дают. Но друг дружку они любят, а теперь еще и вместе Богу молятся. Это ведь главное.
    - Истинно так. Так ты, Иван, не жалеешь, что прилетел в град Петров?
    - Отнюдь.
    - Вот и славно. Что ж, оставайся с Богом, а мы полетели.
    - С Богом, Петрус, и вы, братие! Благодарствуйте все! Белоснежная стая победивших ангелов во главе с Петрусом полетела к центру города, а Иван остался у сарая, оглядывая пейзаж после битвы. Ни одна былинка, ни один листик крапивы не пострадал в ходе сражения, а ведь какая была сеча! Ангел с сожалением оглядел свой прожженный во многих местах стихарь и сокрушенно покачал головой. Потом он подвесил меч к поясу и полетел разыскивать Юлиуса с девочками и Юриком.
    Из кустов выпрыгнул уклонившийся от военных действий Прыгун и опасливо огляделся.
    - Эй, Нулёк, а ты где? - хриплым шепотом позвал дезертир.
    - Да не ори ты - ангелы услышат! Здесь я, - из-под другого куста на четвереньках выполз Нулёк. Он по-собачьи встряхнулся, и с него во все стороны полетели ошметки сажи и клочья обгоревшей шерсти. - Ох, ну и досталось нам сегодня! Подумать только, а начиналось-то все с небольшой шутки...
    - Ага, с шуточки-потешечки, а вышли одни сплошные неприятности. Битву при сарае наши проиграли, моя Юлька попала под дурное влияние сестры и молиться начала. Слушай-ка, Нулёк,
    а ты не знаешь, где теперь наши знакомые?
    - Ой, Прыгун, ты только никому не проговорись: ведь я со своим Юркой начисто связь потерял!
    - Да ты что? - испугался Прыгун и от ужаса втянул в обезьяньи плечи петушиную голову. - Да как же это? А я-то на тебя рассчитывал! Юлька моя крещеная, и как только ей втемяшилось
    помолиться разок своему ангелу, тот, конечно, тут же явился - не запылился. Рассиялся, крылья над нею поразвесил, ну и закрыл от меня девчонку! Теперь я прыгаю по кустам, ищу ее, а она как сквозь землю провалилась! А с твоим-то парнишкой что случилось?
    - Ты понимаешь, Прыгун, он себя напрочь позабыл!
    - Со страху что ли?
    - Надо полагать. Совсем о себе мальчишка не помнит, все только об этих девчонках заботится - ну я его и не слышу.
    - Ты хочешь сказать, что в твоем Юрке эгоизма ни капли не осталось, и тебе зацепиться не за что?
    - Вот именно - ни капелюшечки!
    - Какой кошмар!
    - Еще бы! А какой был мальчик, какая гордыня, какое эго! Помню, было ему еще лет пять, подохла у него собачка Шарик, вроде бы любимая. Слышу, мальчик мой в истерике бьется, головкой по паркету стучит, а родители кругами бегают. Я испугался, что он

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»