«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки

Прочитано: 94%

    Сестры, несмотря на усталость и треволнения этого дня, долго не могли согреться и уснуть. Они ворочались в своих постелях, пока Юлька не спросила:
    - Ань, ты спишь?
    - Никак не могу уснуть. По-моему, я простудилась - меня всю трясет.
    - Меня тоже. Я возьму одеяло, подушку и переберусь к тебе, под двумя одеялами скорее согреемся.
    - Перебирайся!
    Они улеглись вместе, угнездились, обнялись и как будто стали согреваться.
    - Ань, а ты вправду веришь, что нам помогли наши ангелы-хранители ?
    - Конечно!
    - Знаешь, а я тоже начинаю верить, что мой ангел меня бережет.
    - Вот и хорошо.
    - Я хочу, чтобы он всегда-всегда был со мной! Как ты думаешь, он и сейчас где-то рядом?
    - Я думаю, да.
    - А где же мне еще быть? - удивился Юлиус. - Ты позвала - я пришел. Я теперь от тебя ни на шаг не отойду, детка моя!
    - Она еще не привыкла, - улыбнулся Иван. - Да и ты тоже.
    - Как бы мне убедиться, что у меня и вправду есть свой ангел-хранитель? - спросила Юлька.
    - А ты помолись ему и убедишься.
    - Холодно вставать и становиться перед иконами. Ты ведь тоже не молилась, кажется?
    - Что ты! Пока ты зубы чистила, я успела прочесть короткое правило.
    - Все-то ты успеваешь... Как ты думаешь, ангел не обидится, если я ему прямо из постели помолюсь?
    - Думаю, не обидится.
    - Какие там слова?
    - Ангеле Христов, хранителю мой святый и покровителю души и тела моего...
    - Ань, а своими словами можно молиться?
    - Конечно, можно!
    - Тогда я буду своими словами. Я вслух молиться буду, чтобы он услышал, а ты, пожалуйста, не смейся!
    - Да что ты, Юленька, разве над этим можно смеяться?
    - Ну, я начинаю... Дорогой мой ангел-хранитель! Ты меня слышишь?
    - Слышу, Юленька, слышу! - ангел Юлиус опустился на колени рядом с кроватью, на которой лежали девочки. Ангел Иван стоял чуть поодаль, склонив кудрявую голову, сложив руки крестообразно на груди, и улыбался.
    - Мне кажется почему-то, что ты меня сейчас слышишь. Так вот, ангел, ты меня прости, пожалуйста, что я в тебя раньше не верила и никогда не молилась тебе. Но я верю, что ты добрый и помогал мне сегодня... А может, ты не только сегодня мне помогал, только я этого не замечала.
    - Так оно и было, солнышко мое.
    - Я и в Аниного Бога теперь верю, потому что ты ведь не сам по себе, а ты - ангел Божий. Так моя сестра говорит, она знает. И еще вот что... Ангел мой, пожалуйста, сделай так, что
    бы папа меня завтра не выдрал как Сидорову козу!
    Ангел Иван подошел к Аннушке и начал что-то ей шептать на ухо. Аннушка слушала их обоих, сестру и хранителя, и улыбалась.
    - А еще знаешь что, дорогой мой ангел-хранитель? Мне так хочется тебя увидеть!
    - Юлька, да ты что говоришь! - встрепенулась Аня. -Разве можно просто так видеть ангелов?
    - Почему нельзя?
    - Они же Удухи огненныеФ! Ослепнешь, если увидишь!
    - Разве их никто никогда не видел?
    - Видели святые.
    - Ну вот... А, придумала! Знаешь что, дорогой мой ангел? Я тебе подскажу, что надо сделать, чтобы я тебя смогла увидеть: ты возьми и приснись мне прямо сегодня ночью! Тебе это
    наверняка не трудно, ведь это же легче, чем спасать от бандитов, правда? Ну, пожалуйста, ангел, миленький, приснись мне хоть на минуточку! Я тебя увижу и после этого буду еще сильней любить. А теперь спокойной тебе ночи. До свиданья. Я буду спать и ждать тебя во сне. Пока!
    - Вот так молитва! - засмеялась Аня.
    - А разве так нельзя молиться?
    - Можно, наверно.
    - Тогда спокойной ночи, Ань. Мне теперь некогда: надо поскорей заснуть и ждать моего ангела-хранителя.
    - Ну, спи, спи...
    - Вот это вера! - сказал Иван. - Ну, поздравляю, брат!
    - Благодарствуй, брат, - сказал Юлиус, утирая счастливые ангельские слезы.
    Юлька укрылась с головой и через минуту ровно и безмятежно засопела.
    - Юль? - окликнула ее Аня. Не дождавшись ответа, она осторожно встала и подошла к письменному столу. Она долго рылась среди Юлькиного беспорядка и что-то искала, очень
    стараясь при этом не разбудить сестру. Наконец ей удалось разыскать конверт, чистый лист бумаги и авторучку.
    Отправив сестер спать, а Юрика отослав в гостиную, чтобы он не мешал, отцы стали совещаться и совещались долго. Потом они принялись звонить туда, куда серьезные люди звонят только в очень особых криминальных случаях.
    Перепоручив свои проблемы специалистам, Мишин и Сажин распрощались и разошлись: Сажин разбудил Юрика, который дожидался отца, прикорнув на диване в гостиной, и повез его домой. Мишин отправился спать. По дороге в спальню он зашел в свой кабинет, чтобы спрятать в сейф деньги - собранную за день часть выкупа; к страшному заему у Буденвайзера он, слава Богу, прибегнуть еще не успел. Включив свет, он увидел на полу перед дверью конверт. У Дмитрия Сергеевича екнуло сердце. Он поднял конверт и вынул из него листок бумаги. На листке крупными печатными буквами было написано:
    Я УЖЕ ПЕРЕСТАЛ ДРАТЬ СВОЮ КОЗУ.
    ОНА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ!
    СИДОР
    Мишин облегченно засмеялся и пошел спать.
    Когда через час люди в камуфляжной форме и в масках с прорезями для глаз оцепили здание гребного клуба УЛигаФ и ворвались туда с оружием в руках, в клубе уже никого не было. Сторож Вадим Кириллович Буденвайзер, он же вор в законе по кличке Буденный, бесследно исчез. Отпечатков в его комнатушке осталось достаточно, но по этим отпечаткам ничего установить не удалось: Вадим Кириллович в тюрьме не сиживал и никогда не был даже под следствием.
    Утром девочки к завтраку не вышли, но никто и не стал их будить - Дмитрий Сергеевич не велел. Спали они долго и крепко, а когда проснулись - обе одновременно, Аня первым делом сказала:
    Ой, Юль, какой мне сон приснился! Прямо по твоей молитве...
    - Тебе что, твой ангел-хранитель приснился? - Юлька села на корточки в постели и уставилась на Аню.
    - Да. Это был такой сон, такой сон! Ты не обижаешься?
    - Чего мне обижаться, когда я только что сразу двух ангелов во сне видела!
    - Ой, Юленька, а мне ведь тоже два ангела приснились! Они были такие прекрасные, такие сияющие, такие огромные!
    - Мои тоже... Подожди, давай-ка все по порядку выясним. Рассказывай первая!
    - Ладно. Мне приснилось, что мы с тобой идем по дорожке в саду...
    - В нашем саду?
    - Нет, - сказала Аня, - этот сад был гораздо, гораздо больше, лучше, красивее! Там росли такие высокие-высокие деревья...
    - С большими белыми цветами, и лепестки падали прямо на дорожку перед нами...
    - А впереди на дорожке стояли два ангела-хранителя, один мой, а другой твой.
    - И они были такие, такие... ну просто как из огня сделанные?
    - Да. Мой стоял справа, он был такой сильный и здоровый, на вид прямо богатырь! А волосы - кудрявые и золотые. И еще у него был меч.
    - У моего тоже был меч. Он был стройней твоего, и у него были такие длинные светлые локоны. Ну, и что они делали в твоем сне?
    - Сначала просто стояли рядом, глядели, как мы к ним идем, и улыбались. А когда мы с тобой подошли ближе, они сказали...
    - Подожди, дай я скажу! Они сказали: УДевочки! Слушайтесь папу и бабушку, молитесь, ходите в церковь и главное - любите друг друга...Ф.
    - Подожди, дальше я: УА мы всегда будем рядом с вами!Ф. Так?
    - Так! Ань, ты понимаешь, что случилось? Нам с тобой один
    сон на двоих приснился!
    Ангелы стояли возле полки с Аниными иконами и улыбались, чрезвычайно довольные.
    - Между прочим, этот сон я устроила, - сказала Юлька.
    - Ну конечно, ты!
    - Ладно, не устроила, так вымолила у своего ангела-хранителя. А ты видела, что у твоего ангела веснушки?
    - Разве? Нет, я не заметила.
    - А я заметила. Еще бы - псковский ангел! И все-таки они очень похожи, правда?
    - Правда, Юля. Наверно, все ангелы-хранители похожи друг на друга.
    - Да нет, это потому, что они ангелы-хранители сестер-близнецов, - сказала Юля.
    - Это был такой чудесный сон! - мечтательно сказала Аня. Юлька вскочила на ноги и начала прыгать на кровати, радостно выкрикивая:
    - Чудесный сон! Классный сон! Ангельчик мой дорогой, спасибо тебе! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
    - Юля, угомонись, ты меня сейчас с кровати стряхнешь! И вообще уже поздно, пора вставать.
    Аня поднялась с кровати, а Юлька вдруг забралась обратно в постель и натянула на голову одеяло.
    - Ты чего, Юль? Вставать надо!
    - Не хочу вставать! Хочу обратно в тот сад, к моему ангелу-хранителю! Я сплю, не мешай мне.
    - Не выдумывай, пожалуйста, Юля! Надо встать, принять душ, одеться, помолиться...
    - У-у! Во сне так хорошо, ангелы летают, а наяву - одни проблемы... Ой, Ань, я совсем позабыла!
    - Что ты позабыла? Вчерашние приключения?
    - Хуже! Я про сегодняшнее приключение забыла!
    - Какое еще Усегодняшнее приключениеФ? - с тревогой спросила Аня.
    - Как это какое? Папа же обещал меня сегодня выдрать как Сидорову козу!
    - Я думаю, папа уже передумал тебя драть, - и Аня рассказала Юльке, какое письмо от имени таинственного Сидора она подложила вчера папе под дверь.
    - Какие же бывают на этом свете сестры! - воскликнула Юлька, бросаясь обнимать Аню.
    - Юлька! Ты меня задушишь!
    - Ань, а ты уверена, что папа раздумает меня драть, когда прочтет письмо от Сидора?
    - Конечно! А разве он тебя когда-нибудь драл?
    - Неужели ты думаешь, меня надо было драть?
    - Еще как!
    - Ну, значит, у папы до сих пор были неправильные методы воспитания: он меня пальцем никогда не тронул. Правда, такого я пока еще не вытворяла... Что бы еще придумать вдобавок к твоему письму?
    - А ты встань, умойся и помолись как следует своему ангелу-хранителю, он тебе что-нибудь и подскажет.
    - Ты думаешь?
    - Я уверена. Мне мой ангел всегда хорошие мысли подсказывает. Когда я что-нибудь хорошее сделаю, я всегда чувствую, что это мне мой ангел-хранитель подсказал.
    Девочки умылись, оделись и встали на молитву. Юля взяла Анин молитвослов и сама читала утренние молитвы, а сестра ее поправляла: многие слова были еще не понятны Юльке.
    Когда они кончили молиться, Юлька сказала:
    - Мне нравится молиться. Это как будто зарядка, но только изнутри. А ты все молитвы наизусть знаешь?
    - Конечно, я же с детства молюсь.
    - А я не слишком поздно вздумала начинать?
    - Да что ты, Юля? Знаешь, сколько людей крестится уже взрослыми? Вот им, конечно, тяжело, но как-то ведь и они справляются...
    Юлька вдруг улыбнулась и хитро прищурилась.
    - Знаешь, Ань, а мне мой ангел уже подсказал, как сделать так, чтобы папка при всем желании не смог меня выдрать!
    - Что ж ты ей такое подсказал, Юлиус? - спросил брата ангел Иван. Они оба стояли в комнате и слушали молитвы сестер.
    - Чтобы она с утра пошла к папе и еще раз хорошенько попросила прощенья.
    - И только?
    - Ну да.
    - Тогда почему же она так лукаво улыбается?
    - Не знаю... Надеюсь, никакого нового озорства она еще не успела придумать.
    - Ну, я бы за это не поручился.
    - И что же тебе подсказал твой ангел? - спросила Аня.
    - А вот что! Нам с тобой надо стать совсем-совсем одинаковыми, чтобы наш папа при всем желании не мог угадать, где у него Юлия, а где Анна! Тебя ведь он драть не станет?
    - Я ей такого не подсказывал! - удивленно произнес ангел Юлиус.
    - Да ну? Мнится мне, брат Юлиус, что теперь половину своих шалостей Юлька будет сваливать на подсказку своего ангела-хранителя, и при том сама будет в это свято верить.
    - Ой! Ты думаешь?
    - Ага! А ты будешь стараться исправлять и покрывать ее шалости.
    - Ну, нет, я ведь хранитель! Я ведь и строгим могу быть, если надо. Но знаешь, в общем-то, это она неплохо придумала...
    - А я что говорю? Вот, уже началось!- засмеялся Иван. - Впрочем, должен признаться, брат Юлиус, я от твоей Юльки без ума.
    - Ты... Ты это серьезно, брат?
    - Совершенно серьезно.
    - Вот уж не ожидал! Аня задумалась.
    - Мы с тобой все-таки отличаемся: ты рыжая, а я русая. А если ты еще намажешься, так мы и совсем разными станем.
    - А давай мы тебя тоже в рыжий цвет перекрасим и косу твою отрежем!
    - Нет уж, Юленька, на это я ни за что не соглашусь. Да меня бабушка убьет, если я к ней явлюсь рыжая.
    - Родную сестру хотят драть, а она не может косой ради нее пожертвовать! Анька, это не по-христиански!
    - Какая благочестивая христианка! Ну, ладно...
    - Анна, не смей! - воскликнул Иван.
    - Аннушка! Золотко, ты согласна? - Юлька кинулась на шею сестре.
    - Погоди, Юль, я не договорила еще. У тебя деньги есть?
    - Есть немного, баксов двадцать.
    - И у меня есть сто долларов, которые мне папа дал на расходы. Только я не знаю, много это или мало. На парикмахерскую хватит?
    - Хватит. И что?
    - Мы с тобой пойдем в парикмахерскую и там попросим мои волосы подрезать так, чтобы были вровень с твоими.
    - Ура! И покрасить?
    - Да. Твои - в обратный цвет. Я помню, ты говорила, что это можно сделать.
    - Конечно, можно! Здоровско ты придумала, сестренка!
    - И еще одно условие: после этого мы обе волос уже не стрижем, пока у нас снова не вырастут косы. Согласна?
    - Согласна! Ты мне нравишься гораздо больше меня, так что я ничего не проиграю. Я согласна даже вот на что: я больше никогда в жизни не буду краситься... лет до шестнадцати.
    - И на том спасибо!
    - Я только себе веснушек подрисую побольше. Можно?
    - Рисуй! - великодушно согласилась Аня.
    - А что мы с тобой наденем сегодня? Мы ведь наши одинаковые джинсы утопили!
    - Может, пойдем на причал и поищем? Вдруг их выбросило на берег.
    - Некогда! Мы сегодня наденем наши голубые платья. Когда я покрашу волосы в обратный цвет, мне голубое будет еще больше к лицу. Ну, папочка дорогой, тебя на ужин ждет сюрприз!
    Юль, а тебе от бабушки очень попадет?
    - Если ты ей скажешь, что это из-за тебя, может, и нет.
    - А как я ей это скажу?
    - Папа обещал, что бабушке скоро поставят телефон.
    - Раз сказал - значит поставят!
    - Вот бабушка позвонит, и ты ей сама все объяснишь. И прощенья попросишь, что из-за тебя мне пришлось волосы остричь!
    - Ладно уж, попрошу. Я в последнее время только и делаю, что у всех прошу прощенья.
    - А раньше что, никогда ни у кого не просила?
    - Не-а.
    Юлька задумалась, а потом вдруг спросила:
    - Ань, а ты в какой класс перешла?
    - Ты знаешь, - смутилась Аня, - я должна была бы перейти в шестой, но у меня в семь лет была скарлатина с осложнением, и я из-за этого в школу пошла только с восьми лет. Так что я пойду в пятый класс.
    - Вот хорошо!
    - Чего ж тут хорошего, Полианна ты моя?
    - А то, что я в третьем классе два года сидела и теперь тоже иду в пятый! Если бы тебе не надо было уезжать, мы бы в один класс пошли. Представляешь, как здорово? Мы сидим на одной
    парте, и когда меня вызывают - ты вместо меня идешь к доске отвечать! Блеск! Сколько бы у меня пятерок появилось - папочка бы на подарки разорился!
    - Не выдумывай. Я бы на такое никогда не пошла. Это обман.
    - Голубь, а не сестра!
    Ангелы следили за ними с интересом: оба еще не представляли, что может получиться из затеи сестер.
    Бесов сегодня поблизости не было, поскольку накануне они все были наказаны, и не только ангелами. Прыгуна Жан выпорол как Сидорову козу за то, что тот упустил из-под своего влияния Юльку. От него же порка досталась и минотаврам, ведь они всю крестовскую войну отсиживались в подвале за картами - не военными картами, конечно, а игральными. Михрютке Жанна со злости перебила две средних левых лапы: она не могла ему простить, что он так и не сумел отравить сестер. Жану Кактус оторвал хвост за то, что тот не предупредил его о прибытии на остров могучего ангела-богатыря Иоанна Псковского, нанесшего такой страшный урон крестовской бесобратии. Но и Кактусу крепко влетело от бесовского князя Ленин-гада за позорно проигранную битву при сарае. Попало от него и УотморозкамФ - за невмешательство. Чтобы закончить этот перечень репрессий, упомянем, что и самому Ленин-гаду досталось. Он был вызван к самому главному нижнему начальству и там получил выговор за то, что по его недосмотру один из самых черных людей Санкт-Петербурга был вынужден покинуть вверенный ему город. Имелся в виду скромный сторож Гребного клуба УЛигаФ, скрывшийся в неизвестном направлении. Один лишь мелкий бес Недокопка увернулся от наказания, поскольку еще во время битвы ангелов с бесами выкопал себе окопчик в тихом садике Дома ветеранов не то войны, не то сцены да там и отсиживался по сию пору: у Акопа, таким образом, оказалось два ангельских дня подряд.
    В доме в этот день с утра стояла необычная тишина. Дмитрий Мишин с Акопом уехали к Сажину, и они все вместе продолжали утрясать вчерашнее происшествие.
    Жанна не выходила из своих комнат: за ночь мигрень у нее не прошла, а разыгралась еще хуже: похоже, сестрички становились ее постоянной головной болью.
    Девочки позавтракали и отправились по своим таинственным делам.
    Над ними летели ангелы-братья Иван и Юлиус.
    Да еще по земле за ними незаметно следовали все мишинские охранники во главе с Павлом Ивановичем, исполняя строжайший приказ Дмитрия Сергеевича.
    И только далеко-далеко позади за ними брело небольшое стадо УбыковФ-минотавров, и на пушечный выстрел не думая приближаться к опасным отроковицам.
    Девочки о слежке не догадывались, а потому чувствовали себя настоящими заговорщицами и очень веселились, направляясь в парикмахерскую.
    А вечером состоялся торжественный выход сестер Мишиных к ужину. Девочки вошли, можно сказать, вплыли в столовую, держась за руки и с подозрительно невозмутимыми лицами. У них были одинаковые русые прически, и одинаково чистенькие личики с веснушками на носу и на скулах - свои веснушки Юлька нарисовала светло-коричневым карандашом. Обе были одеты в одинаковые голубые платьица. При ошеломленном всеобщем молчании сестры обошли большой обеденный стол, с двух сторон подошли к отцу, одновременно наклонились и поцеловали его - одна в правую, другая в левую щеку, и в один голос скромно и нежно произнесли:
    - Добрый вечер, папочка.
    Потом они уселись и стали ждать реакции. Она не замедлила.
    - Анна Дмитриевна, - жалобно спросил Акопчик, - а почему вас две?
    - Так уж сложилась наша жизнь, - дуэтом ответили сестры. Жанна, бледная и осунувшаяся от мигрени, настороженно молчала.
    Молчал пока и папа. Рядом с ним сидел его гость и партнер с Кавказа, и гость этот, смуглый и черноволосый толстячок, радостно воскликнул:
    - Дорогой партнер, я вижу, у тебя дочь-красавица, да еще в двух экземплярах! За это стоит поднять бокалы!
    - Нет проблем, - ответил Мишин и, посмеиваясь, потянулся за бутылкой.
    Ангелы, Иван, Димитриус, Юлий и еще один ангел-хранитель, сопровождавший кавказского гостя, чернокудрый и волоокий, стояли вокруг, обменивались репликами и, похоже, очень веселились.
    - А как же вас зовут, красавицы? - спросил кавказский гость.
    И папа, и Жанна, и Акопчик выжидающе глядели на сестричек. Но у тех-то все было продумано и отрепетировано!
    - Юлия и Анна, - ответили они в один голос.
    Акопчик развел руками, не понимая, кто есть кто. Жанна молчала, кое-как изобразив на прекрасном и злом лице подобие понимающей и снисходительной улыбки.
    - Так. С вами все ясно, дорогие мои дочки, - сказал папа. -А ну-ка, Юлианна, берите шашлык, накладывайте салат и ешьте как следует. Павлуша доложил, что вы сегодня за день только четыре порции мороженого съели, да и то на ходу. Он, бедняга, сам забегался с вами. Если вы еще не поняли, Юлианна, что теперь за вами повсюду ходит охрана, то я вам сейчас об этом сообщаю.
    И так будет до тех пор, пока я не придумаю, что с вами обеими дальше делать. Ясно?
    - Да, папочка, - ответили сестры дуэтом. - Спасибо, папочка.
    - А Сидору при случае передайте от меня привет и скажите, что я тоже изменил свои намеренья и надеюсь, что мои козы теперь тоже будут вести себя как следует.
    - Хорошо, папочка! Обязательно передадим! - сказали сестры и весело переглянулись: вот теперь уж действительно все было в полном порядке!
    Октябрь 2002, Берлин.
    Конец и Богу слава
    Вернуться в Книги

«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки