  |
 |
Прочитано: 16% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 16% |
Да, у нас группа двадцать человек, включая вас и меня.
- Как здорово! С вами нам будет спокойнее, - Аленка была явно очарована Семеном.
- Приятно слышать, но вынужден признать, что вы явно переоцениваете мою скромную персону.
Мы прошли паспортный контроль и взошли на борт судна. Наша каюта располагалась где-то в недрах корабля, но все же имела маленький иллюминатор где-то под потолком. Вскоре корабль отчалил, мы простились с удаляющимся берегом, прогулялись по открытой палубе и направились в сторону ресторана - начиналось время ужина. Питание на судне было организовано по принципу лшведский стол», в центре зала были большие круглые столы человек на восемь, сидеть за ними, на мой взгляд, было очень неудобно, если только не путешествуешь в большой компании. Официант, к моей большой радости, усадил нас за уютный столик на четверых у окна. Только мы успели наполнить тарелки закусками, как рядом возник Семен:
- Можно к вам за столик, не помешаю?
- Конечно, - обрадовалась Аленка. - Семен, можно задать в некотором роде личный вопрос? - спросила Лена.
- Пожалуйста, - кивнул наш благодетель.
- Вы, насколько я поняла, приятели с Димитрисом? - Семен кивнул. - Но он же верующий человек, это не мешает вам обнщаться?
- А почему это должно мешать? - искренне удивился Семен. - Я, например, тоже верующий. Здесь на Кипре вообще трудно найти атеиста, скажу я вам. Вот группа наша, с которой вы завтра познакомитесь - православные паломники из Москвы, с ними батюшка один едет замечательный - иеромонах Кирилл. Иеромонах - значит монах в священническом сане. Вон он, кстати, сидит в дальнем углу, - мы обернулись и увидели сидящего за угловым столиком аскетического вида человека, с длинной, но аккуратной бородой, большими темными глазами, глядящими пронзительно и строго. Собственно, я так и представлял себе монахов - угрюмый и сосредоточенный, без тени улыбки, отрешенный от всего земного.
Аленка сидела, словно громом пораженная.
- А как же мы?
- А что вы? Смею вас уверить, что православные не кусаются и нецерковных людей на обед не кушают! Леночка, - взял Семен ее руку в свою. - Не напрягайтесь, ладно? Все будет хорошо! Если вдруг кто-то захочет вас скушать, обещаю, что не раздумывая предложу свою кандидатуру вместо вашей. Согласитесь, я все же несколько более упитан.
Закончив ужинать, Семен отправился в свою каюту отдыхать, а мы решили немного прогуляться по судну. Больше всего наше вонображение поразило местное казино, преднставлявшее собой небольшую комнату, в конторой смогли разместиться лишь два руленточных стола. Народу в этой комнате набилось как селедок в бочке, и страсти кипели нешуточные. Дело в том, что на Кипре на законондательном уровне запрещено устроение казино, так что в подобных круизах азартные по натуре киприоты отрываются на всю катушку. Около полуночи мы отправились спать, не представляя, какую пакость готовит нам грядущее утро.
Подъем был ранним - завтрак начинался в 6.30. Быстро собравшись, мы отправились в помещение бара на корме для общения с иммиграционной службой. Дело в том, что по договоренности с израильской стороной для таких кратковременных визитов на Святую Землю не требовалась виза. У всех туристов стран бывшего СССР на время пребывания на израильской земле отбирались паспорта, а взамен выдавался специальный документ. Паспорта же хранились у представителя иммиграционной службы на борту судна. Справедливости ради надо сказать, что, как правило, с каждого судна в Израиле оставались один-два человека незаконных иммигрантов. Дошло до того, что граждан Украины и Молдавии вообще перестали выпускать за пределы корабля, да и некоторым русским туристам приходилось возвращаться в Лимассол лне солоно хлебавши». Какими критериями руководствовались сотрудники иммиграционных служб при принятии решений, было загадкой.
Мы с Аленкой встали в очередь к толстой тетке-пограничнице. Она, как мне показалось, брезгливо взяла наши паспорта и углубилась в их изучение. Далее последовали вопросы типа лместо работы», лместо рождения», лцель визита» и т.п. Все пассажиры, стоявшие в очереди перед нами, получили вожделенную зеленноватую бумажку практически без единого вопроса, а на нас эту бдительную лстражу» порядка просто-таки прорвало. Задавая вопросы, она сверлила нас своим подозрительным взглядом - в целом, было не очень уютно. Через 5 минут расспросов она позвала какого-то офицера, передала ему наши паспорта, и нас провели в отдельную комнатенку, где сидел человек в штатском. Последовали те же вопросы, только уже по-русски. Я понял, что, скорее всего, дело наше лтруба». Когда же начались вопросы о наличии родственников в Израиле и о причинах, по которым нам хочется остаться в Израиле, я расстроился не на шутку, да и Лена была, казалось, на грани истерики. Тем временем человек попросил нас подождать и вышел куда-то с нашими паспортами. Лена была так расстроена, что не могла и слова вымолвить, только положила голову мне на плечо. Не знаю, что на меня нашло - я в жизни до этого никогда по-настоящему не молился, а тут вдруг мысленно обратился к Богу. Вспомнив, что не крещен, я пообещал, что если Господь поможет и разрешит нам посетить Голгофу - место Крестных страданий, то я непременно пойду креститься. Не прошло и 5 минут, как человек в штатском с широкой улыбкой вошел в комнату, вручил нам вожделенные зеленые бумажки и извинился за задержку.
- Так мы можем сойти на берег? - спросил я в недоумении.
- Да, пожалуйста, добро пожаловать на Святую Землю!
Ничего не понимая, мы вышли в зал, где нас дожидался Семен со скорбной миной.
- Не расстраивайтесь, этого нельзя было предвидеть, у вас будет повод приехать в следующий раз, не бериЕ - осекся он, увидев в моих руках пропуск на берег. - Ничего не понимаю, вас все же выпустили? А чего тогда мурыжили?
- Сам не знаю, - ответил я. - Куча вопросов, а потом пустили.
- Очень странно. Насколько я знаю, эти беседы в отдельной комнатке - для отвода глаз. Решение пустить или не пустить принимают вот эти милые тетеньки. У меня такое впервые. Ну пойдемте, пока они не передумали, - потащил нас Семен к выходу. У самой двери я физически ощутил некое жжение в затылке. Обернувшись, я натолкнулся на полный ненависти взгляд толстой тетки-пограничницы, аж холодок пробежал по спине.
Вся группа русских паломников уже сидела в небольшом автобусе, для нас осталось три свободных сиденья в конце салона. У окна справа сидел отец Кирилл, глаза его были полуприкрыты, но он не спал - пальцы равномерно перебирали четки; у левого окна села Лена, рядом я, а между мной и батюшкой разместился Семен. Пожилая женщина-экскурсовод заняла свое место, и автобус плавно тронулся с места.
Путь наш лежал практически через всю страну в Иерусалим. Израиль не произвел на меня ровным счетом никакого впечатления, я ни за что не захотел бы здесь жить. Иерусалим - совсем другое дело. Дух древности, казалось, жил в каждом камне, в каждом булыжнике мостовой. Мы покинули автобус недалеко от Храма Гроба Господня, а автобус поехал на специально отведенную парковку. Мы шли через восточный базар, окруженные сутолокой и шумом даже не средневековья, а глубокой античности, вдыхая дивные пряные ароматы. От этих мыслей, запахов и звуков кружилась голова, я крепко держал Лену за руку, чтобы не потеряться в этом водовороте жизни. Всего несколько минут пути, и перед нами открылась площадь перед Храмом Гроба Господня, которую я видел по телевизору в каком-то фильме. Наяву она выглядела несколько меньше. При входе в Храм создалось такое впечатление, что мы перешли некую невидимую черту, отделяющую один мир от другого: вся суета, заботы, печали и горести остались там, а здесьЕ Я не смог себе даже объяснить, что же я ощутил. Помните, как это бывало в детстве? Просыпаешься утром, и радость без всякой видимой и явной причины просто переполняет душу. Тебе хорошо, просто хорошо, и все. Хорошо оттого, что мама и папа любят тебя, оттого, что на улице солнышко или, наоборот, идет пушистый снег, хорошо оттого, что из кухни вкусно пахнет мамиными блинами и слышен неторопливый мирный разговор родителей. Если вы помните это, то отдаленно поймете чувство, испытанное мною. Мы шли по этому древнему зданию, вокруг лКувуклии» - места, где был погребен Христос и где Он воскрес. В этот момент шла служба, и мы не смогли войти внутрь. Наша группа поднялась наверх - на вершину горы Голгофы, находящуюся внутри Храма, к месту крестных страданий Иисуса Христа. Я мало что знал обо всем этом, но внимательно слушал экскурсовода, а еще более ощущал сердцем.
ЭТО случилось у камня миропомазания, где тело Господа готовили к погребению. Я, следуя примеру нашего батюшки - отца Кирилла, перекрестился, встал на колени и поцеловал плоский прямоугольный гранитный камень. Слезы подступили к горлу, но это не были слезы скорби или бурного веселья. Скорее это была тихая радость, наполнявшая, казалось, каждую клеточку моего тела, мягко распирающая душу где-то в районе солнечного сплетения и находящая выход в слезах. Это чувство очень трудно описать словами, но кто испытывал это, думаю, меня поймет. Сдержать слезы не было ровным счетом никакой возможности. Я опустил голову и чуть было не упал, споткнувшись обо что-то. Меня поддержали сзади чьи-то руки, кто-то помог мне выйти из Храма. Я встал в угол, лицом к стене, потихоньку приходя в себя. Обернувшись, я увидел спину отца Кирилла, он как бы невзначай прикрыл меня, разговаривая с одной из паломниц. Они закончили разговор, и батюшка обернулся. В первый миг я его даже не узнал. Лицо священника озаряла счастливая и даже озорная улыбка.
- Ну как ты, Дионисий? Первый раз такое?
- Да. А что это было, батюшка?
- Это Благодать Божия! Мы с тобой находимся в сердце Святой Земли у Гроба Господня - в месте, где происходят чудеса. Часто вот так, казалось бы, буднично и обыденно, как сегодня с тобой. Я очень рад за тебя. Уверен, такое забыть невозможно, и этот момент ты будешь помнить всю свою жизнь!
- Батюшка, так я же раньше в церковь даже ни разу не заходил!
- Так ли это важно? То-есть важно, конечно, в принципе, но в данном случаеЕ - священник задумался. - Благодать Божия излинвается на всех подобно дождю или солнечному свету - на верующих и неверующих, крещеных и некрещеных. Сегодня ты смог ощутить реальность бытия Бога, вспоминай о том, что случилось сегодня, почаще, а особенно тогда, когда будет совсем худо, когда будет казаться, что все тебя оставили.
Экскурсовод пригласил нас следовать далее. Лена стояла посреди площади и озинралась по сторонам. Увидев меня, она нахмунрилась:
- Ты куда пропал-то? Я тебя уже минут 10 ищу!
- Да здесь я былЕ Мы тут с отцом Кириллом разговаривали.
- А это ваша очаровательная супруга? - раздался у меня за спиной голос батюшки. - Познакомь же нас, Дионисий.
Мы с Леной смутились и покраснели, но батюшка как будто ничего не заметил.
- Елена, - выдавил я смущенно.
- Вот как, - улыбнулся отец Кирилл, - и имя у вас под стать! Я имею в виду святую царицу Елену, - пояснил батюшка, увидев недоумение на наших лицах. Аленка зарделась от удовольствия.
Мимо Стены плача мы вышли к ожидавншему нас автобусу и отправились в Вифнлеем - в Храм Рождества Христова, а затем поехали обратно в Хайфу. Садясь в автобус перед последним отрезком пути до морского порта в Хайфе, Семен устроился впереди рядом с экскурсоводом, так что место между мной и свянщенннником оставалось свободным. Аленка по дороге задремала, и я решился подсесть к батюшке - меня мучил один вопрос.
- Не помешаю, батюшка? - тихо спросил я.
- Нет-нет! - он перекинул четки на правую кисть руки. лА, ведь он, наверно, монлился», - запоздало сообразил я. - Слушаю, тебя, Денис, - ободряюще пожал мне руку отец Кирилл.
- Батюшка, а как так получается, что Лена, например, ничего не почувствовала - ну, или почти ничего, а меня вон как пробрало?
- Денис, я уверен, что сегодня исключительно важный день в твоей жизни. У всех людей этот день свой, и наступает он тогда, когда Господь решит. У тебя - сегодня, и не мучайся этими вопросами.
- Так, получается, Бог есть? И это Иисус Христос? - спросил я.
- Именно так, - ответил священник абсолютно серьезно. - И сегодня Господь тебя нашел.
- Как это лнашел»? Я всегда считал, что человек сам должен искать Бога.
- Видишь ли, богов - с маленькой буквы - много, а истинный Бог один. В одних верованиях бог жестокий, и его необходимо ублажать и задабривать всевозможными жертвоприношениями, в других - бог представляется немилосердным судьей, эдакой бездушной машиной судопроизводства. Наш Бог - Господь Иисус Христос - есть Любовь, Любовь с большой буквы. И Он нас ищет, и найдя, обнимает и радуется, как любящий отец радуется вернувшемуся в отчий дом сыну. Сегодня мы были в удивительном месте. Мы были там, где Господь показал, какова Его Любовь. Он любит до конца, до самой смерти, ради нас взойдя на Крест.
Мы долго молчали, я переваривал услышанное, а батюшка смотрел в окно на проплывающие мимо пейзажи. Я долго сомневался, но все же решился рассказать случай, произошедший сегодня утром на судне.
- Это было явное чудо, - спокойно сказал батюшка. - Понимаешь, раз Господь решил явить Себя тебе здесь, то замысел этот не смогла бы нарушить и вся израильская армия в придачу с американской. Главное теперь - не забыть о своем обещании. Обещания вообще надо исполнять, но данные Богу - особенно.
лОбещания вообще надо исполнять, а данные Богу - особенноЕ» - эхом прозвучало у меня в голове.
- Молодой человек, молодой человек! Вам плохо? - интеллигентного вида старушка легонько трясла меня за рукав куртки. - Иди присядь-ка, а то не ровен час упадешь, - подтолкнула она меня к стоящей рядом скамейке. - Принести водички?
Я молча кивнул.
лДоигрался ты, Денис Григорьевич, - сказал я себе. - Как же можно было об этом забыть?» Мысль о крещении вылетела у меня из головы через некоторое время по возвращении в Москву напрочь, намертво, наглухо. Несколько раз я вспоминал о своем обещании, но все более как о чем-то нереальном, скорее приснившемся мне, чем бывшем на самом деле.
- Что с тобой, милый? - моей руки коснулся стакан холодной воды. Я жадно осушил его в три глотка.
- Да, кажется, проблемы у меня, бабушка. Правда пока не знаю, насколько они серьезные. Я ведь в церковь-то, можно сказать, первый раз пришел, и то, когда жареный петух клюнул.
- Э-хе-хеЕ Так оно чаще и бывает, - задумчиво протянула бабушка. - Господь вразумляет людей разными путями. Иногда и через скорби. Но ты не унывай, молись, проси помощи - и дастся тебе.
Я машинально взглянул на часы и ахнул - было ровно 15.00, Стас, наверное уже ждал меня.
- Спасибо вам огромное, - пробормотал я, - меня уже ждут, мне пора.
- Беги, милый. Как звать-то тебя?
- Денис.
- Помоги тебе, Господи, Дионисий. Заходи, я здесь каждый день до вечера бываю, спроси бабушку Ефимию, если не найдешь меня в храме.
Я быстро вышел из церкви и направился к нервно расхаживающему вдоль барьера Стасу.
- Привет Джеймсам Бондам! - радостно приветствовал меня Стас, обнимая за плечи.
- Все шутишь, а мне, похоже, не до смеха, - кисло отозвался я.
- Проблемы, конечно, есть, но и сильно унывать не стоит. Помнишь старую армейскую прибаутку - ерунда, прорвемся; не прорвемся, так пробьемся, не пробьемся, так нарвемся! Ну пошли греться куда-нибудь, а то я замерз, тебя ожидаючи.
- Стас, может, зайдем в этот самый лРыцарский клуб», есть охота, - спросил я, кивнув с сторону вывески.
- Пойдем, только дядя Сорос нам денег пока не заплатил, так что у меня средств с собой максимум на один салат и кружку пива.
- Да ладно тебе, я угощаю.
Мы отправились к большому лужниковскому трамплину, у подножия которого и распонложился небольшой уютный ресторанчик. Один зал представлял собой крытую галерею с большими окнами, откуда открывался потрясающий вид на Москву с высоты Воробьевых гор. Основной зал отделан в стиле охотничьего домика с настоящим камином, который, видимо, недавно затопили. Мы обосновались за столиком у огня, где было очень уютно и тепло от полыхающих дров. Подошедший официант вежливо поздоровался и положил перед нами пухлые папки меню.
- Не желаете ли чего-нибудь выпить? - осведомился он.
- Ой желаю, так желаю, что мочи нет, - театрально продекламировал я. - У вас водочка какая есть?
- Посоветую кристалловскую с черной этикеткой - лСтоличную» или лМосковскую».
- Отлично! Давайте бутылочку 0,5 лСтоличной» и пивка, да Стас?
- А не слишком ли круто, Дэнис? - робко поинтересовался он.
- Да нет, в самый раз. Думаю разговор у нас будет долгим, да и голова у меня гудит после вчерашнего. Какое разливное импортное пиво у вас есть? - обратился я к официанту.
- лСтаропрамен».
- Годится. Две большие кружки лСтаропрамена», а с закусками сейчас определимся.
Официант тихо удалился. Пока мы листали объемистые папки меню, он вернулся, неся на подносе две внушительных размеров кружки с пивом и замерзшую бутылку водки. Мы сделали заказ, и официант вновь удалился.
- Ну что, Стас, ты не против, если мы сначанла выпьем за меня, за благополучное решение моих проблем? - произнес я, разливая в рюмки тягучую замороженную водку.
- За тебя, оболтуса, пьяницу и прелюбодея! - поднял рюмку Стас. Мы выпили, запив пивом, и молча уставились на огонь в камине. Первым не выдержал Стас.
- Чего молчишь-то? Неужели неинтересно, насколько паскудным местом повернулась к тебе судьба?
- Ох, Стас. Боюсь я начинать этот разговор. Чувствую, что никаких радостных новостей мне он не принесет. Давай еще по одной - и начинай, не томи, - потянулся я к бутылке.
- Выпить я не против, только лучше, если сначала ты мне расскажешь, что было вчера вечером. Уж очень хочется мне все услышать из первых уст.
- Слушай, Стас, а ты меня случаем в этом убийстве не подозреваешь? - моя рука с рюмкой застыла на полпути.
- Дэнис, если бы я тебя подозревал, то не сидел бы сейчас здесь и не разговаривал с тобой. Я, между прочим, поплатиться могу за вот этот самый разговор. И не таращь на меня глаза! Мне уже угрожали в связи с тобой, - нервно закончил Стас свою тираду и опрокинул содержимое рюмки в рот.
- Даже так? - ошалело пробормотал я. - Но кто угрожал-то? Менты?
- Дэн, давай так. Сначала рассказываешь ты, а уж потом я весь в твоем распоряжении. Догонворились?
- О'кей. С чего начинать?
- Я помню, что около 22.00 вы с Федотом и Юриком Колобовым куда-то отправились. Что было потом?
- В ночной клуб меня пригласил Федот, а Колобов сам навязался. Мне это было, сам понимаешь, как серпом по одному месту, да делать было нечего. Приехали в клуб, еще пили, потом Юрка куда-то уехал, мы с Федотом подрались, потомЕ
- Подожди, так дело не пойдет. Ты не мог бы поподробней, а? - перебил меня Стас.
- Да, ты пойми, что уезжал я из Националя уже несвежим, а в клубе мы еще добавили, так что у меня воспоминания путаются.
- Надо постараться, - упрямо талдычил Стас.
- Уф-ф-ф, попробую. Мы поехали на служебном Мерседесе Федота, сзади машина с охраной. Мигом домчались до Нового Арбата. Зашли в клуб, и нас провели в VIP-кабинет. Принесли напитки и закуски. Федор спросил о каком-то своем заме, обслуживающий нас халдей как-то замялся и что-то прошептал Федору на ухо. Тот выругался и, извинившись, ушел. Его не было минут 15. Вернулся Федот слегка взвинченный, сказал что-то типа лнадо его все же вышвырнуть», но быстро повеселел, и мы продолжили гудеж. Потом Юрке позвонила Инночка.
- Какая Инночка?
- Ну эта, как ееЕ Кудряшко, его первая любовь! Видимо, что-то пообещала, он и ломанулся к ней, оставив нас вдвоем. Потом у нас возникла идеяЕ
- Постой, Дэн, а сколько времени прошло? - уточнил Стас?
- Даже и не спрашивай, во времени уже не ориентируюсь совсем.
- Алкоголик! Ты как тот замполит, который, если не может предотвратить пьянку, должен обязательно ее возглавить. Ты не сдавайся, Дэнис. В клубах обычно группы выступают, часто начало концертов в полночь. Не помнишь, пел кто в зале?
- Да, кажется как раз тогда, когда мы с Федором сцепились, начал петь какой-то коллектив безголосых вертихвосток. А поехать на смотровую площадку Воробьевых гор мы решили минут за 30 до того. Только Федор не хотел ехать в сопровождении охраны. Он звонил Юрке Колобову, чтобы тот нас забрал со служебного входа. Ну вот, а потом мы опять из-за чего-то сцепились. Уж и не помню, кто и кому сколько раз заехал, но охрана меня быстренько скрутила, и вашего покорного слугу натурально выкинули на улицу мордой в грязь. Потом до меня пытались докопаться какие-то менты, но откуда-то взявшаяся девушка меня у них забрала и отвезла, видимо, к себе домой, где я сегодня утром и проснулся.
Стас сидел и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Он молча налил из начавшей отпотевать бутылки, чокнулся с моей рюмкой и выпил.
- Слушай, - сказал Стас после паузы, - ты хоть сам понимаешь, что в этот бред только идиот поверит? Ты что, чемодан, что тебя можно лзабрать» у ментов? Кто эта девушка, откуда она взялась, как ее зовут, где она живет?
- Откуда я знаю! - вскрикнул я. - Я понимаю, что звучит это в высшей степени неубедительно, но это действительно все, что я помню. Менты грозились увезти меня в отделение, девушка сказала, что-то типа лон со мной», они как-то резко ретировались, а она поймала тачку и увезла меня. Звали ее Катя. Сегодня утром я нашел на столе записку, мало что объясняющую, оделся, умылся и уехал, захлопнув дверь.
- Но адрес-то ты должен помнить?
- Наверное, должен, но я не помню. Канкая-то хрущоба на проспекте Вернадского.
- Ты найти ее сможешь?
- Вряд ли. Эти хрущобы целыми районами стоят, там не один десяток домов - и все на одно лицо.
- А девушку в лицо запомнил?
- Смутно.
К тому времени принесли закуски, и я понял, насколько проголодался. Минут 10-15 мы не проронили ни слова, только усиленно работали челюстями. Насытившись и уговорив больше половины бутылки лзеленого змия», мы блаженно откинулись на спинки стульев.
- Ну, Стас, теперь твоя очередь, - скрепя сердце, начал я.
- Да все, что случилось со мной, произошло по милости вашей светлости. Вчера вечером я отбыл домой вскоре после вашего ухода - сегодня с утра у меня важный эксперимент был запланирован. В 8.30 был уже в лаборатории, подготовил установку, запустил первый сеанс и часов в 9 пошел пить кофе в лабораторию к Криндачу. Сеанс длится 3 часа.
- А чего тебя к Криндачу-то потянуло, - поинтересовался я.
- Да там у него новая студентка появилась, интересуется, понимаешь, перспективами развития науки в области нелинейной оптики, - произнес Стас с лукавой улыбкой.
- Ты в своем репертуаре, а еще меня упренкаешь!
- Я, Дэн, в отличие от тебя, прекрасно помню - где, с кем, когда и сколько! И вообще - не перебивай меня. Так вот, только мы выпили с Викусей по две чашечки, как в комнату вваливается премерзкий субъект и интересуется гражданином Смилянским. Знаешь, у него прямо на роже было написано ля мент». Более отвратных людей я, пожалуй, в своей жизни не встречал. Мы пошли ко мне, он разложил на столе бумаги, представившись следователем Голопупенко с Петровки.
Я усмехнулся:
- А как на самом деле фамилия - не запомнил?
- На самом деле такая и есть! И это еще не самое плохое в этом человеке, поверь! Он сообщил новость про убийство Федота, и прежде чем я опомнился, взял с места в карьер. Все вопросы были в основном про ваши с Федотом отношения, про вашу драку, ну и конечно про то, куда и с кем ты уехал вчера вечером и где тебя можно найти. Уж и не знаю, с кем из наших он успел до меня побенседовать, но осведомлен он, скажу тебе, основательно. Он знает даже про то, как ты на первом курсе отбил Инночку у Юрки Колобова! Короче, Дэн, голову даю на отсечение, но они хотят это дело повесить на тебя. Я у этого лголохреноморжовенко» толком ничего добиться не сумел. Узнал только, что Федота нашли ночью, около 3.00, с двумя ножевыми ранениями в живот. Предположительное время убийства - с 0.30 до 2.00. Этот лголоягодичкин» мой рассказ старательно записал, дал мне расписаться и с ехидной ухмылочкой испарился, оставив в лабе премерзкий запах дешевого парфюма. Знаешь, я правда не понимаю - если нету у тебя денег на нормальный парфюм, то зачем пользоваться дерьнмовым? Есть же качественные и недорогие средства лпосле бритья», практически без запаха. Нет! Нужно обязантельно облиться какой-то смердящей дрянью! Ладно - это лирика. В общем, я полученной информацией не удовлетворился и быстренько позвонил Петру Михайлину. Знаешь такого?
Я отрицательно покачал головой.
- Ну как же? А про лОпус-банк» слышал?
- Конечно, его кто-то из наших братьев-финзиков старшего выпуска организовал.
- Точно. Это Дядя Петя Михайлин и есть. Он вчера был на попойке, его Федот пригласил, у них какие-то общие дела по бизнесу - такой здоровый вальяжный мужик в джинсовом костюме. Не помнишь? Ну не важно. Я его знаю по соловецкой тусовке. Так вот, к дяде Пете к тому времени уже наведались люди с Петровки, и он пообещал мне рассказать кое-что интересное. Через 15 минут я был у него. Его офис здесь, на территории МГУ. У Петра начальник службы безопасности - отставной полковник с Петровки. Так что они с пришедшим следователем побеседовали вполне по-дружески, и вот что я могу тебе рассказать. Дело это, как теперь модно говорить, получило широкий резонанс. У Федота в банке были интересы всяких влиятельных людей, в том числе - из охраны нашего любимого президента. Они наехали на ментов, мол, давайте быстрее дело расследуйте, а не то погоны с плеч. Ты сам знаешь, заказные убийства у нас в стране никогда не раскрываются, так что эта версия будет последней, которую они реально станут рассматривать.
- Почему? - тупо поинтересовался я.
- Да потому, балда, что врагов у Федота было вагон и маленькая тележка, и в отработке этой версии они увязнут на несколько лет. Кроме того, ментам в версии, где убийца ты, все играет на руку. Прежде всего - сам характер убийства. Федоту нанесены два удара ножом, который на месте преступления найден не был. Да и лезвие у ножа какое-то экзотическое. Согласись, на заказное как-то слабо тянет. Ну и, конечно, блин, ваша с Федотом ссора!.. Версия у них такая. Вы с Федотом рассорились в пух и прах. Ты был в состоянии сильного нажора. После потасовки в клубе тебя выкинули на улицу, что стало последней каплей, переполнившей чашу твоего терпения. Ты где-то раздобыл нож. В принципе, у тебя было время съездить за ним домой. Дождавшись Федота у служебного входа, ты его спокойненько зарезал и смылся. Вот так, Дэнис, - Стас налил по очередной рюмке под только что принесенное горячее. - Ты поешь, поешь, а то развезет опять, и что я с тобой буду делать?
Мне стало по-настоящему плохо. Мысли путались, а действительность просто не укладывалась в голове.
- Погоди, - мелькнуло в голове озарение, - но ведь мы ждали Юрку, он должен был приехать. Что говорит он?
- Вот это очень интересный вопрос. Поскольку Юрка был с вами в клубе, то его допрашивали одним из первых. Нашли его в постели небезызвестной тебе Инночки, к которой - и, заметь, Инночка это подтвердила! - они приехали вместе из Националя и были неразлучны до самого утра. Более того, Юрик утверждает, что в последний раз видел Федора в клубе перед отъездом и больше с ним не разговаривал.
- Но он врет! - стукнул я кулаком по столу. - Я точно помню, как Федот сказал, что Юрка сейчас подъедет!
- Загадка, Дэн. Ты сам в этом уверен? Ты же говорил, что много принял на грудь.
- Много, но не настолько!
- Ну, ты же не помнишь точно где ночевал, так чтоЕ Все возможно. По крайней мере менты уж точно так подумают. И, заметь, пока ты не найдешь свою загадочную спасительницу - алиби у тебя тоже нет.
- Тоже нет, - мрачно повторил я.
- Именно, но и это еще не все плохие новости.
- Ты серьезно?
- И они хуже, Дэн, существенно хуже. Федот вместе с легальными схемами извлечения денежных знаков из бренной материи и воздуха серьезно занимался оптовыми поставками наркотиков. Насколько я понял, он на этом сделал начальный капитал, построил легальный бизнес, но наркотики не бросил. Трудно сказать, что приносило ему больший доход. Его кураторы из высших кабинетов искренне считали, что он отошел от наркотиков. В нелегальной части бизнеса Федота прикрывали солнцевские. Недавно он решил провернуть сделку иного рода: подробностей не знаю, то ли наркота другая, то ли партия больше, то ли район другой - не суть. Главное то, что он перешел тропинку другой группировке, которая предъявила ему претензию - справедливую, надо сказать. И вот на фоне таких раскладов Федота убивают. Какие мысли приходят в голову гению российского рекламного бизнеса?
- Стас, ты меня заколебал. Не издевайся над человеком, измученным нарзаном!
- Все его наркотическое хобби мгновенно вскрылось, важные дяди из больших кабинетов пожурили солнцевских и велели им разобраться с той самой лобиженной» стороной. О методах разборок ты, надеюсь, наслышан. Обиженные же против солнцевских переть не стали, уверяют, что ни при чем и что вчера утром все пробнлемы с Федотом уладили полюбовно. Так что убинвать его вроде как смысла не было. Однако солннцевским надо как-то оправдаться перед важнными дядями, и они требуют от противной стороны доказательств. А какое доказательство может быть лучше непосредственного убийцы?!
- То есть меня? Стало быть, меня уже и братва разыскивает?
- Именно! К себе в лабу я возвращался в районе полудня. У входа стоит такой черный джип с тонированными стеклами. Я на него сначала особого внимания не обратил. Но как только поравнялся с этим чудом автомобиленстроения, оттуда вылез лчиста канкретный пацан», который, сграбастав меня за шкирку, популярно, используя все возможности лвеликого и могучего», объяснил мне, что надо сделать и кому позвонить, если я тебя увижу или что-то о тебе узнаю, а также весьма образно растолковал, что меня ждет, если я этого не сделаю. Самое хреновое в том, что Петин начальник СБ считает, что братве выгоднее представить твой труп вместе с тобою собственноручно написанным признанием, нежели тебя живого. Я сам, идя на встречу с тобой, выбирался из корпуса черным ходом с максимальными предосторожностями, чтобы за мной никто не пристроился!
Я выронил вилку с куском говяжьего стейка, и она с грохотом упала на пол.
- Ты чего такое говоришь-то, Стас? - я начал заикаться. - Совсем сдурел?
- Да ты не нервничай так, Дэнис, это же только предположение, но не обращать на него внимания никак нельзя.
- Хорошенькое дело, и как мне теперь прикажешь поступать?
- Думаю, тебе надо на какое-то время скрыться, - уверенно проговорил Стас.
- Но в таком случае я косвенно подтверждаю собственную вину, ведь так?
- А что ты предлагаешь? Идти сдаваться ментам?
- Слушай, Стас, скажу тебе честно, мне все это надоело. Я не преступник и бегать зайцем по Москве не собираюсь. Я устал, мне надо помыться и переодеться. Сейчас мы поужинаем, и я поеду домой, а завтра будет видно. Дома, как говорится, и стены помогают! - произнес я со всей решимостью, на которую только был способен в настоящий момент.
- Дэн, не дури. К ментам ты всегда успеешь. В этом деле лучше не делать необдуманных поступков.
- Все! Я решил! - перебил я Стаса. - Нагнал страхов. Петровка, солнцевские - да кому я нужен?!
- Дэнис, а тебе странных сообщений на пейджер не приходило? - вдруг спокойно поинтересовался Стас.
- А при чем здесь пейджер? Я вырубил звук сегодня утром, так что после разговора с тобой не смотрел. Давай поглядим, - полез я в карман за моим маленьким помощником. Я стал просматривать новые сообщения. В основном, были служебные послания о котировках валют, погоде, дорожных пробках и развлечениях - последних только мне и не хватало! Несколько сообщений было из офиса, три - от моих клиентов по рекламе.
- Вот, Стас, сообщение от тебя. Погоди, странное какое-то... лДенис, срочно позвони мне по телефонуЕ» - и номер указан незнакомый. Ты меня Денисом сроду не звал...
- Это то, о чем я тебе, придурку, толкую! Я тебе посылал только одно сообщение, после которого ты мне и позвонил. Все! Больше сообщений не было. Это кто-то косил под меня, чтобы выманить тебя и узнать твое местонахождение. Ты ЭТО понял?
Меня прошиб холодный пот.
Листая сообщения дальше, я наткнулся на послание г-на Голопупенко, который лнастоятельно советовал мне позвонить ему по теленфону в самое ближайшее время, дабы не пенреводить себя из разряда свидетеля в ранг подозреваемого». Ага! Так я тебе и поверил, лголояичкин»!
- Стас, а чего теперь делать-то? - мрачно уставился я на закадычного друга.
- Есть у меня одна мысля. Только, Дэн, я тебя прошу, удовлетвори давнее любопытство, а? Что у вас все-таки случилось в тот Новый год? Если не хочешь, не рассказывай, конечноЕ
- Да отчего же, - проговорил я в задумчивости. - Только давай еще чего-нибудь выпить закажем. Я бы сейчас жахнул коньячку! - мой взгляд в очередной раз погрузился в ласкающие языки пламени, мерно покачивающиеся в каминеЕ
лНам не дано предугадатьЕ»
Если твоя невеста ушла к твоему другу, то неизвестно, кому из вас больше повезло.
(Народная мудрость)
Из Израиля я вернулся другим человеком. Нет, по большому счету я был тем же веселым Дэнисом, все вроде было по-прежнему, но что-то неуловинмо изменилось. Это особенно остро чувствовалось в первые дни, а затем стало как-то ослабевать.
Димитрис тактично не лез с расспросами, только смотрел так, что, казалось, он многое видит и понимает. Я не стал ему ничего рассказывать, поскольку мой английский не позволил бы изложить свои ощущения в тонкостях, а излагать такие вещи на примитивном уровне просто невозможно. Лене я также ничего не рассказал, хотя и она почувствовала какую-то метаморфозу, случившуюся со мной. Дни, оставшиеся до конца отдыха, пролетели слишком быстро. Настал час, когда пришлось собирать вещи и прощаться со ставшим уже почти родным Кипром.
Мы спустились в холл гостиницы. Минут через 10 должен был подъехать Костас, чтобы отвезти нас в аэропорт. Аленка отправилась в бар выпить чашечку кофе, а я подошел к стойке Reception оплатить счета. Недалеко от меня у самого края стойки склонились мужчина и женщина, на которых я поначалу не обратил внимания. Девушка за стойкой, мило мне улыбаясь, шустро застучала пальцами по клавиатуре. При этом она периодически бросала подозрительные взгляды на пару в углу. Заинтересовался и я. Мне был виден лишь мужчина, ему было в районе сорока, невысокого роста, стройный, в приличном летнем костюме, светлые волосы на макушке начали заметно редеть. Пара о чем-то напряженно разговаривала, и до меня долетали обрывки фраз, я стал невольно прислушиваться. Это были наши соотечественники.
- Говорил я тебе, не надо было покупать этот долбаный браслет! - возмущался мужчина.
- Ну откуда я могла знать, что так получится, - оправдывалась женщина. - Что теперь делать? Главное, за что эти деньги-то?
- Дождемся сейчас представителя турфирмы, она нам поможет. Но платить, думаю, придется в любом случае. Вопрос в том, где взять деньги?..
- Да-а-а-а, попалиЕ
Тем временем, мягко шурша, из принтера выполз мой счет на оплату гостиничных услуг, я рассчитался и хотел было присоединиться к Лене, как что-то толкнуло меня подойти к несчастной паре.
- Простите, это, возможно, не мое дело, но я невольно услышал, что у вас какие-то проблемы. Может, я смогу чем-то помочь?
Мужчина слегка напрягся, а женщина кинулась ко мне, как к спасительной соломинке.
- Ой, молодой человек, вы не поможете нам разобраться, за что надо платить вот эти деньги? - протянула она мне гостиничный счет. Я посмотрел на немногочисленные строки и невольно улыбнулся.
- Вот это - сто с небольшим фунтов - плата за пользование минибаром в вашем номере.
- А разве он не входит в стоимость услуг? - удивился мужчина.
- К сожалению, нет, - ответил я с улыбкой, - и стоит там все весьма прилично.
- Да-а-а-а, - поскреб мужчина затылок, - а остальное?
- А остальные триста - за просмотр э-э-э-эЕ - сделал я паузу, подбирая слово, - некоторых каналов.
- Елки-палки, позорище-то! - прошептал мужнчина, а женщина вообще повернулась ко мне в пол-оборота - казалось, она готова была провалиться сквозь землю.
Мне было искренне жаль этих симпатичных людей, и я постарался их как-то успокоить.
- Да бросьте вы! Дело-то житейское! - постарался я произнести как можно более беззаботным тоном. Сам между тем прикинул в уме, сколько наличных у меня осталось. Должно быть, где-то около семисот долларов.
- Простите, я так понял вы не можете оплантить эту сумму. Сколько денег вам не хватает?
Мужчина с удивлением поднял на меня глаза, а женщина произнесла, казалось, чисто машинально:
- 230 фунтов.
- Я без проблем одолжу вам эту сумму, - полез я во внутренний карман ветровки.
- Даже и не знаю, как вас благодарить, - пробормотал мужчина. - Спасибо вам огромное!
- Спасибо вам, молодой человек! - запричитала женщина. - Мы с мужем вам все обязательно вернем, даже не сомневайтесь, вы нас так выручили! - продолжались словоизлияния, пока муж не взял ее за руку и не шепнул что-то на ухо. Мужчина пошел оплачивать счет, а женщина придвинулась ко мне поближе и зашептала:
- Молодой человек, вы не подумайте чего. Мне так неудобно по поводу этихЕ э-э-э-эЕ каналов. Мы первый раз за границей - меня наградили путевкой в совместном предприятии, где я работаю, ну и немного ошалели от всего этого великолепияЕ
- Перестаньте, вам не в чем передо мной оправдываться! - сказал я твердо. - Дело-то, как говорил Карлсон, житейское! - женщина облегченно раснсмеялась.
Тем временем вернулся муж:
- Соколов, Александр Иванович Соколов, - протянул он руку с улыбкой.
- Денис Заречин, - ответил я на крепкое рукопожатие.
- Вероника Сергеевна, моя супруга
- Очень приятно познакомиться, - подхватила супруга.
- Вот, - протянул мне свой паспорт Александр Иванович, - запишите мои данные.
- Да что вы, не надо, - отмахнулся я.
- Да, не часто встретишь в наше время таких людей, - с неподдельным восхищением удивился Соколов. - Тогда вот вам мой ранбочий и домашний телефон. А вы, Денис, не продиктуете ли свои координаты. Вы, вообще, из Москвы?
- Я из Питера, но учусь в Москве, а живу в общежитии, так что позвонить мне проблематично, лучше я вам сам позвоню, - ответил я, убирая листок в карман.
- А где вы учитесь? - поинтересовался Александр Иванович.
- Физфак МГУ, 4-й курс. Мне пора, - засуетился я, заметив, что Костас с Леной стоят посреди холла и бросают в мою сторону вопросительные взгляды. - Впрочем, насколько я понимаю, летим мы одним самолетом, так что надолго не прощаемся.
- Да, действительно, - воскликнула дама. - В Ларнаке и встретимся, счастливо!
Я подошел к Аленке и поздоровался с вечно улыбающимся Костасом.
- Чего они от тебя хотели? - поинтересовалась Лена по дороге к машине.
- Да они, понимаешь, местных эротинческих каналов вдоволь насмотрелись, а что услуги эти платные - не знали, ну и денег не хватило. С минибаром та же история.
- И на сколько ты попал? - хмуро поинтересовалась Лена.
- На пятьсот долларов, и почему лпопал»?
- Думаешь, они тебе эти деньги отдадут? Ну ты и лох! Лучше бы мне чего-нибудь купил.
- Лена, ну зачем ты так? Вполне приличные люди, оставили мне свои телефоны.
- Ага, а по этим телефонам будет служба газа и санэпидемстанция. Мне такие фортели известны.
- Слушай, заканчивай! - разозлился я. - Нельзя так жить, думая, что кругом одни подлецы!
- Ну-ну, - процедила Лена цинично, - никому нельзя запретить быть лохом, увидим, кто из нас окажется прав, - и отвернулась, надув губки.
Мы не разговаривали всю дорогу. Откровенно говоря, уже не первый раз между нами пробегала если и не черная, то, по крайней мере, серая кошка. Лена в таких ситуациях дулась и старалась не разговаривать. Это было вызывающе, и со стороны выглядело просто по-идиотски. Более того, я терпеть не могу натянутых отношений. В нашей семье всегда было принято сразу обсуждать все возникшие взаимные обиды и расставлять точки над лi», дабы не отравлять жизнь себе и окружающим. В сущности, так ли много дней жизни нам отпущено? Очень жалко портить своими руками хотя бы один из них. Да, беззлобность, очевидно, не была в числе Аленкиных добродетелей.
В Шереметьево я взял такси за какую-то астрономическую сумму, отвез сначала все еще дувшуюся подругу домой, а сам поехал к себе в общагу.
Приехав, я тут же отправился к междугороднему телефону-автомату и позвонил отцу.
- Привет, сынок, как ты? - раздался в трубке бодрый голос отца.
- Все отлично! Па, огромное тебе спасибо! Я первый раз так отдохнул. У меня осталось немного денег, могу их тебе вернуть, да и бунмага из банка тоже со мной.
- Деньги оставь себе. А документ я у тебя заберу послезавтра. Я приезжаю в Москву оформить покупку квартиры, ну и свои дела есть кое-какие. Целую тебя, пока!
Отец явно куда-то торопился, а мне стало немного одиноко и грустно. Я поплелся по знакомым найти чего-нибудь поесть.
На следующий день в перерыве между первой и второй парой я позвонил Александру Ивановичу по рабочему телефону.
- Слушаю, Соколов, - раздался сухой официальный голос.
- Александр Иванович, доброе утро. Это Денис Вас беспокоит.
- А-а-а-а, Денис! Доброе утро! Жду вашего звонка. Я готов отдать вам долг, где мы встретимся? - голос мгновенно потеплел.
- Мне все равно. У меня занятия до 14.30, потом я свободен.
- Если мне не изменяет память, вы учитесь в МГУ, а живете в общежитии?
- Да.
- Там же, на Воробьевых горах?
- Да, в Главном здании.
- Денис, у меня к вам будет огромная просьба. Сегодня у меня первый рабочий день после отпуска - жуткая запарка. Около 18.00 я буду проезжать по вашей ветке метро из центра в сторону Юго-запада. Если вас устроит, мы могли бы встретиться на станции Университет в центре зала в 18.00.
- Никаких проблем, Александр Иванович, буду ждать вас.
- Я могу чуть-чуть опоздать, не обессудьте!
- Договорились, до свидания, - в трубке раздались гудки. Странное дело, но я даже и не сомневался, что этот человек никуда не исчезнет и ответит мне по оставленному телефону. Все знакомые, которым я рассказывал об этом случае, говорили примерно одно и то же: лНу и повезло же тебе!»Е лО, Времена! О, нравы!» - сказал бы классикЕ
Где-то в 17.55 я стоял на станции. Через 20 минут из подъехавшего поезда выскочил Александр Иванович и с виноватой улыбкой подбежал ко мне.
- Денис, простите великодушно! - обнял он меня по-родственному за плечи.
- Ничего, ничего, добрый вечер! - успокоил его я.
- Вот ваши деньги, - протянул он мне плоский конверт, - спасибо вам огромное еще раз! Я понимаю, что как минимум должен был бы пригласить вас поужинать, но, поверьте, времени нет совершенно! Вот это, - протянул он мне целлофановый пакет, - передала вам супруга со словами благодарности.
- Что вы, Александр Иванович, это совсем ни к чему! - возразил было я, но по выражению его лица понял, что это напрасно.
- Вот, возьмите еще мою визитку, - протянул мне Соколов глянцевый прямоугольник.
лГенеральная Прокуратура Российской Федерации. Соколов Александр Иванович. Следователь». Внизу типографским способом был отпечатан телефон, по которому я сегодня звонил, а от руки дописан номер домашнего телефона.
- Ух ты! - только и смог вымолвить я.
- Денис, я вам искренне желаю, чтобы я вам не пригодился никогда в профессиональном плане. Но, как говорится, человек предполагает, а Господь располагаетЕ Удачи вам, Денис, - он еще раз обнял меня за плечи и заскочил в очередной поезд, следующий в сторону Юго-западнойЕ
- Ау, Дэнис! Ты куда-то очень далеко уехал. Возвращайся, нас ждут великие дела, - донесся до меня будто в тумане голос Стаса. Перед глазами медленно покачивались языки пламени, горящего в камине.
- Да, Стас, прости, задумался, - потер я глаза. Передо мной стояла пузатая рюмка с коньяком.
- Дэн, если у тебя нет настроения рассказывать, я не настаиваю, поверь.
- Да нет, все в порядке. Рассказывать-то особенно нечего. Ты, наверное, помнишь, что на четвертом курсе на майские праздники мы в Леной летали на Кипр. Чудно провели время. Вскоре после возвращения отец купил квартиру. Ту самую, где я сейчас живу. Квартирка была в приличном состоянии, так что потребовалось лишь прикупить кое-какую мебель, и через две-три недели счастливые влюбленные Денис и Алена поселились в собственном уютном гнездышке. Аленка к тому времени закончила второй курс Экономического факультета МГУ и была вполне самостоятельна. Завершилась сессия, в июле мы съездили вместе в лБуренвестник», ее папашка расстарался достать нам льготные профсоюзные путевки. Потом мой папашка расстарался и оплатил круиз по Волге на шикарном теплоходе. Назывался он, кажется, лГрибоедов». Короче, лето прошло лна ура». Потом началась учеба и совместный быт. И как-то потихоньку наши отношения стали расклеиваться. Аленка совсем не умела прощать. Даже мелкие огрехи, элементарную забывчивость или лень. Начались ссоры, сначала легкие, потом сильнее. Где-то в ноябре она от меня уходила недели на две, но потом все же вернулась, и отнноншения вроде наладились.
Приближался новый 1992-й год. Федот предложил отпраздновать его лкруто». Ты, наверное, помнишь?
- Да, помню, тогда еще не многие из наших могли похвастать хорошими доходами. Больншинство еле-еле сводили концы с концами - я в их числе. Так что, насколько я понимаю, компания тогда собралась не слишком большая. Кстати, Дэн, а Федот до той поездки был знаком c Леной?
- Один раз он был у нас в гостях, там они и познакомились. Ну вот, - продолжил я. - Компания и в самом деле собралась немногочисленная. Федот (он был почему-то один) вроде бы сказал, что накануне рассорился со своей подружкой, Юрик Колобов с дамой - у них с Федотом уже тогда были общие дела, я с Аленкой и Костик с Олей - они к тому моменту уже поженились. Отдыхали мы в Вороново - довольно приличный дом отдыха от Министерства Экономики, километрах в 60 от Москвы по Калужской трассе. Поселились мы 30-го в понедельник. Здорово провели время до Нового года, а 31-го вечером отправились на банкет для гостей дома отдыха. Все было очень цивильно, закуски, тосты, бой курантов, шампанское, танцы. Только вот Лена все чаще уходила танцевать с Федором, а я по этому поводу переживал и все чаще прикладывался к рюмке. Потом я попытался объясниться с Леной, она меня откровенно послала, даже не стесняясь в выражениях. Тогда я решил разобраться с Федотом, просто получив в глаз. Ну, а кончилось все тем, что я проснулся в нашем номере, вещей Лены не было, не было и ее самой, не было в доме отдыха и Федора. Вот такая грустная история.
- И что потом? - спросил Стас.
- Суп с котом! Лена мне объяснила, что видеть меня больше не хочет и чтобы я больше ее не преследовал. Федор тоже меня избегал, да и у меня не было никакого желания с ним общаться. Вот так потихоньку все и заглохло.
- Вижу, как заглохло! - укоризненно покачал головой Стас. - Дэн, вот скажи ты мне, чего в этой женщине такого, что ты вот уже столько лет по ней изводишься? Ты можешь мне популярно объяснить?
- Могу. Она не ходит дома в бигудях, - не раздумывая, ответил я.
- Чего?! - чуть не простонал Стас. - Эстет ты хренов!
- Нет ну пойми, Стас, это я говорю отчасти в переносном смысле. Понимаешь, я понял это потом. У меня были женщины - не одна и не две. С некоторыми я жил какое-то время в своей квартире. Всегда, понимаешь, всегда - иногда раньше, иногда позже - происходит какое-тоЕ Мне очень трудно объяснитьЕ Уходит благоговение друг перед другом, и ты уже не стесняешься лечь в постель в несвежем белье, поковыряться в носу или того круче - громко испортить воздух, а она начинает ходить в доме в рваном халате, стоптанных тапках иЕ в бингудяхЕ Вот только с Леной такого не было. Даже намекаЕ
Часть II
Война
Земля. Небо.
Между Землей и Небом - Война!
И где бы ты ни был,
Что б ты ни делал
Между Землей и Небом - Война!
В. Цой
Март 1983 года, Ленинград
Мои родители погибли, когда мне не было и трех лет, я их совсем не помню. Бабушка забрала меня из Москвы и увезла к себе в Лениннград. Мы жили небогато, но самое необходимое у нас было, а главное, была бабушкина любовь. Я неплохо учился, увлекался фотографией, занимался боксом.
То время мне запомнилось особенно отчетливо: яркое весеннее солнце, столь редкое в Санкт-Петербурге, удивительным образом гармонировало с весной, бушевавшей у меня в душе. Все вокруг казалось прекрасным: и серый кот, бегущий через дорогу, и многочисленные прохожие, спешащие по тротуарам Большого проспекта по своим делам, и даже хмурый постовой, воспитывающий проштрафившегося водителя старенького лжигуленка». А особенно прекрасной была она - очаровательная Маша, первая красавица школы, обратившая на меня внимание несмотря на то, что была на год старше (она училась в выпускном классе, а я заканчивал 9-й, недавно мне исполнилось 16 лет). Сегодня после уроков я провожал ее домой. Стоя в парадном, мы долго не могли проститься, пока не поцеловались. Ах! Это был первый в моей жизни настоящий поцелуй, когда сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди, а щеки запылали жарким огнем. Это было настолько прекрасно, что хотелось петь во все горло и прыгать от радости.
На следующее утро я дождался Машу по пути в школу. Мы пришли вместе, держась за руки, и все одноклассники с завистью смотрели на меня. Я ходил счастливый и гордый собой, а после школы все повторилось снова. В воскресенье мы гуляли целый день, находя глухие парадные, чтобы немного согреться и снова и снова ощутить друг друга в жарких объятьях.
На следующий день в понедельник я опять провожал Машу после школы, мы долго не могли оторваться друг от друга, стоя на лестничной площадке перед дверью ее квартиры. Только я собрался уходить, сделав пару шагов вниз по лестнице, как Маша тихо позвала меня:
- Не хочешь зайти чайку попить?
- А родители?
- Они на работе, будут поздно вечером.
Кровь резко прилила к моему лицу, на ватных ногах я вошел в квартиру, а как только захлопнулась дверь, мы набросились друг на друга, словно обезумевшие. Я даже не успел раздеться, как для меня все закончилосьЕ Маша смотрела сердито и молчала. Не было ничего хуже этого взгляда и жуткого безмолвия. Я попытался оправдываться, но она молча поправила одежду и пошла на кухню поставить чайник. Я был настолько расстроен, что все дальнейшие наши попытки ни к чему не привели, в конце концов Маша просто рассвирепела:
- Слышь ты, герой любовник, если ты импотент, то нечего мозги пудрить! Со мной такое впервые! Фу, гадость какая!
Я еще пытался как-то оправдываться, но в итоге молча собрался и ушел. Весь мир рухнул, на улице лил дождь, но я как будто не замечал его: шел куда глаза глядят. Очень хотелось прямо сегодня, сейчас умереть, чтобы больше не вспоминать этого позора, не встречаться с девушкой, которую я любил, казалось, еще больше, не видеть гнусных ухмылок одноклассников.
- Любую проблему можно решить, надо только знать какЕ - услышал я тихий голос, звучавший, казалось, внутри меня. Пройдя по инерции метров 10, я встал как вкопанный и обернулся: позади никого не было, кроме невзрачного вида мужчины лет тридцати в черной одежде. Меня сразу поразили его глаза: они как будто горели, излучая поток недюжинной силы.
- Это вы мне? - заикаясь, произнес я.
- Если ты это услышал, значит, тебе, - последовал странный ответ. - Мокро сегодня на улице, тут кафешка рядом есть, пойдем, поговорим, - сказал он и, развернувшись в противоположную сторону, зашагал прочь. Было такое ощущение, что у него не было и тени сомнения, что я пойду за ним, я же ощутил страх перед этим человеком, но ослушаться не мог, послушно побежав следом.
Метров через 300 незнакомец свернул во внутренний двор и направился к лестнице, ведущей в полуподвальное помещение. Моим глазам предстало сильно прокуренное, грязное помещение, в котором располагалась небольшая барная стойка и несколько столиков, пахло прокисшим пивом, пригоревшей едой и еще какой-то кислятиной.
- Дюк, налей нам чего-нибудь согреться и сообрази поесть, - скомандовал незнакомец ченловеку за барной стойкой. Тот безропотно повинновался.
Мы устроились за столиком в углу, кроме нас, посетителей не было. Буквально через пару минут на столе появился запотевший графин с прозрачной жидкостью, две стопки, тарелка с соленьями и пара вилок.
- Горячее будет минут через 20, - сказал бармен, а незнакомец молча кивнул и обратился ко мне:
- Давай знакомиться, горемыка. Варгот, - руки мне он не протянул.
- Николай, - робко ответил я. Варгот поморщился словно от зубной боли:
- Давай обойдемся без этих дебильных имен. У тебя кличка есть?
Я не очень понял в чем же заключается лдебильность» моего имени, но уточнять не стал:
- Друзья Коляном кличут.
- Еще лучше! - незнакомец грязно выругался. - Так, с этого момента будешь зваться Зергос.
Я не стал спорить и молча кивнул. Варгот тем временем разлил жидкость по рюмкам, наколол на вилку кусок соленого огурца и протянул свою стопку со словами:
- За знакомство, брат!
- За знакомство, - ответил я, мы чокнулись, и я опрокинул в рот содержимое своей рюмки. Это была водка. Я первый раз в жизни пробовал крепкий нанпиток, но ничего страшного не произошло. Я не торопясь наколол вилкой грибок и медленно его прожевал.
- Орел! - одобрительно произнес мой собеседник. - Между первой и второй промежуток небольшой, - с этими словами он наполнил рюмки вновь.
Вскоре я почувствовал легкий шум в голове, а по телу разливалось приятное тепло. Проблемы, еще час назад казавшиеся неразрешимыми, уходили прочь. Бармен принес по большой тарелке с вареными сардельками, картофельным пюре и жареными яйцами. Лишь увидев еду и ощутив ее аромат, я понял, насколько сильно проголодался. Еда стремительно убывала, пустел потихоньку и графин с водкой. Наконец я откинулся на спинку стула, чтобы передохнуть.
- Куришь? - спросил меня Варгот.
- Нет, - ответил я.
- Это хорошо, здоровье беречь надо. Спортом занимаешься?
- Боксом, 1-й юношеский разряд.
- Молодец! - незнакомец впервые улыбнулся. - Такие люди нам нужны.
- Кому это лвам»?
- Всему свое время. Тебя девушка бросила? Не смог ее удовлетворить? БываетЕ
Кровь прилила к моему лицу, в висках застучали крохотные молоточки: лОткуда он знает?»
- Что, удивлен? - словно прочитал мои мысли Варгот. - Да это просто, сложнее, например, на расстоянии заставить человека делать то, что он бы и в страшном сне не сделал.
- А вы это умеете?
- Я?! Ха-ха-ха-ха-ха-ха!!! - раздался прямо сантанинский хохот. - Я, брат, еще и не такое умею! И тебя научу, если хочешь. Да так научу, что девочка твоя будет вокруг тебя на коленях ползать да ботинки твои облизывать, лишь бы ты посмотрел в ее сторону, не то что прикоснулся или что-то еще. ХОЧЕШЬ?! - последний вопрос был задан зловещим шепотом, меня сверлили два горящих злобным огнем глаза.
- ДА! Очень хочу! - таким же шепотом решительно ответил я.
- Ну смотри, обратной дороги может уже не быть.
- А иначе я все равно жить не хочу!
- Ну раз такЕ Сколько у нас сейчас? - Варгот посмотрел на часы. - Ровно 18.00. Еще рановато. Посидим часок и поедем.
- Куда?
- Туда, откуда обратной дороги уже не будет, туда, где твоя жизнь приобретет смыслЕ - он сделал паузу. - И где тебя прямо сегодня излечат от импотенции! - жуткий хохот прокатился по обшарпанным стенам подвала.
Через час мы поехали на Витебский вокзал, взяли билеты до остановки Красницы и через час с небольшим вышли на пустынную платформу.
Все это время я молча слушал человека, который вне всякого сомнения стал моим Наставником. Я узнал много интересного. Оказывается, наряду с нашим физическим миром есть параллельный мир - царство лТемных богов», которое и является причиной существования нашего - видимого - мира. Сатана - это главный бог, благодаря которому существует мир, а главные враги сатаны - это христиане. Человек может стать бессмертным. Для этого ему надо стать членом одного из братств - такого, каким руководит Наставник, и пройти ступени совершенства. В результате после физической смерти человек становится одним из богов в царстве лТемных богов». Это было очень необычно и захватывающе. Я верил всему, что говорил Варгот. Он несколько раз подчеркнул, что членами братства становятся только избранные, и что я обладаю очень большим потенциалом: боги указали Наставнику на меня. Я смогу достичь очень больших высот, нужно только беспрекословно подчиняться Наставнику, тогда откроются колоссальные возможности влиять на людей, подчинять их себе и наказывать - вплоть до смерти - тех, кто будет противиться моей воле. Сатанизм - это беспредельная власть и могущество.
От платформы Красницы мы пошли пешком и минут через 20 вышли к реке. Пройдя вдоль берега метров 30, мы вышли на небольшую поляну, словно живой изгородью огороженную высоким кустарнником. Уже давно стемнело, но на небе светила полная луна, и было довольно светло. Вокруг поляны вдоль линии кустарника в безмолвии на сидели корточках человек пятнадцать в темных одеждах. В центре поляны словно по линии невидимой окружности было выложено семь камней размером с футбольный мяч. Внутри круга никого не было. Увидев нас, все поднялись и приветствовали моего спутника, называя его Мастер. Мужчина и женщина лет 30 подошли к нам, и Варгот представил нас друг другу:
- Это наш новый брат Зергос, пока не инициированный. А это жрецы нашего храма - Ариоки, - женщина зловеще растянула губы в подобии улыбки, - и Мирт.
Тем временем на поляне все пришло в движение. Представленные мне жрецы отправились вглубь кустарника и вынесли оттуда довольно объемный деревянный ящик длиной около полутора метров. Остальные собравшиеся - их возраст не превышал лет 20 - начали помогать извлекать из ящика различные предметы. В глаза мне бросились фонари на деревянных древках, изготовленные из металла, с одной дверцей, в которой было небольшое окошко из красного стекла. Внутрь фонарей устанавливались черные свечи. Участники начали раздеваться донага, облачаясь лишь в черные шелковые балахоны с капюшоном. На поляне еще лежал снег, но кроме балахонов, никто ничего не надевал - более того, участники входили внутрь огороженного камнями круга босиком. Тем временем жрец покрыл ящик, установленный в центре круга, черным шелковым покрывалом, в центре которого была вышита звезда в круге и еще какие-то символы. За ящиком установили портрет страшной обнаженной женщины, держащей в руке отрубленную мужскую голову.