  |
 |
Прочитано: 8% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 8% |
родители Лены», смогу ли я обеспечить ей тот уровень жизни, к которому она привыкла» и т. д.
- Я что-нибудь придумаю, Аленка! - горячо заверил ее я. - Главное, что мы любим друг друга, в этом и есть наше счастье!
- Хм С милым рай в шалаше? - проговорила Лена с довольно-таки злой иронией. - Знаешь, это не для меня, Дениска!
Что это? Я раньше не слышал от моей любимой таких интонаций? Или мне просто казалось, что не слышал? Впрочем, я не стал долго напрягаться по поводу грустных мыслей. Как часто мы идеализируем человека, когда любим и, наоборот, видим одно лишь плохое, когда ненавидим.
На этот раз удача улыбнулась мне. Вернувшись в общагу, я услышал известие от своего соседа по комнате, что он прямо сегодня переезжает жить к своей новой пассии - москвичке с отдельной квартирой - на неопределенное время. Я позвонил Аленке, договорившись о встрече вечером, и побежал в магазин, дабы купить продукты и напитки для праздничного ужина. Я со школы любил готовить и со временем количество блюд, которые я мог приготовить довольно-таки неплохо, выросло до сонлидного списка. Стол в скромной общажной комнатенке украсил овощной салат, мясо по-французски, запеченное в духовке, яблоки с апельсинами и бутылка Советского шампаннского.
В этот вечер все было прекрасно! Лена восторгалась моими кулинарными способноснтями, и я был на вершине блаженства, угождая всем ее желаниям. Потом мы любили друг друга, и казалось, счастью нет предела. Однако за улыбку фортуны я принял лишь ее ироничную усмешку. Мы курили, лежа в кровати, когда в замочной скважине заскрежетал ключ, дверь открылась, и на пороге, освещенный коридорной лампой, возник мой сосед Коля. Я никогда не видел его таким злым. Он, казалось, не замечал всей пикантности ситуации.
- Дэнис! Все бабы суки! Особенно эти долбаные москвички с жилплощадью! - сказал он, запихивая сумку с вещами под свою кровать. - Прости, я обломал тебе праздник, но остаться у этой Е даже до утра не было никакой возможности!
- Мальчики! - проговорила Лена тоном, не предвещавшим ничего хорошего. - Можно вас попросить удалиться минут на 10 и дать возможность даме одеться? Я уйду, и вы спокойненько обсудите все проблемы, связанные с женским коварством.
Коля схватил мои сигареты и вышел в конридор.
- Аленка, прости меня, но я и вправду не мог этого предвидеть! - попытался я смягчить обстановку. Однако на Лену мои слова произвели обратный эффект.
- Заткнись! - бросила она мне дрожащим от ярости голосом. - Если такие номера проходят у вас с вашими общажными шлюхами, то меня, пожалуйста, уволь от этого! Меня не колышет, как ты договариваешься со своими друзьями, но в любом случае - вваливаться в комнату, где двое банально занимаются сексом, как минимум невоспитанно!
Последняя фраза больно резанула меня по ушам. Я сидел, тупо уставившись в окно, в то время как Аленка, наспех одевшись, выскочила из комнаты.
- Дэнис! Дэнис, ты тут?! - голос Стаса вернул меня на грешную землю. Я сидел на унитазе шикарного лнационалевского» туалета. Два пустых стеклянных лпузанчика» из под коньяка стояли у моих ног. В голове изрядно шумело - выпил я уже достаточно, а не ел практически с самого утра.
- Выхожу, - сердито буркнул я, вываливаясь из кабинки.
- Дэнис, ты чего? - ворчливо пробурчал Стас. - Неужто еще не перегорело? Пойдем, там все за стол усаживаются.
- Ох, Стас, поедука я домой, не к добру все это
Надо все же мне было послушаться своего внутреннего голоса.
- Брось, Дэнис, сейчас посидим, выпьем - тоска-печаль и пройдет, пошли, - сказал Стас, хватая меня за руку.
- Стас, она там?
- Кто лона»?
- Брось, Стас, - скривился я.
- Там, там твоя королеваЕ Ох! Дэнис, ну сколько можно?! Пошли, горе! Квазимодо недоделанный!
Все участники торжества уже расселись по местам. Нам со Стасом достались два места сбоку с противоположной стороны от лпочетных» мест. В центре, естественно, расположился Федот, а рядом с ним сидела ОНАЕ Обычно время никого не щадит, но Аленка была прекрасна как никогда. Тонкое облегающее трикотажное платье нежно-голубого цвета, как обычно, минимум косметики и скромные на вид украшения, отблескивавшие, правда, столь ярко и игриво, что мысль о неблагородном происхождении этих чистых лслезинок» в платиновой оправе в голову не приходила. Весь вид моей любимой укладывался в короткую строчку Гребенщикова лЗолото на голубом». Мне стоило больших усилий оторвать взгляд от Лены. Я уставился в тарелку, сосредоточившись на поглощении закусок, а больше - на уничтожении гостиничных запасов водки, которую старательно подливали мне вышколенные официанты. Веселье тем временем шло своим чередом, тосты сменяли друг друга, холодные закуски сменились горячими, и я, как сейчас понимаю, к тому моменту дошел до той кондиции, когда уже надо немедленно останавливаться. ОхЕ Ну почему это понимаешь только потом, а в самый этот момент кажется, что веселье еще только началось. Правда, у меня есть маленькое оправдание - на душе было совсем плохо. Так или иначе, но ллинию фронта» я перешел, даже этого не заметив. Настало время перерыва перед горячим, Юрка Колобов вызвался сказать очередной тост.
- Друзья и подруги, бывшие и настоящие! - начал он, оглядывая собравшихся слегка осоловелыми глазами. - Я предлагаю тост за человека, благодаря которому мы все здесь сегодня собрались, благодаря которому мы имеем возможность так здорово отдохнуть и пообщаться!
Взгляды всех собравшихся переместились на Федота, который сиял, как ясно солнышко.
- Я, конечно, говорю о всеми нами любимом Федоте, моем компаньоне, - продолжал Юрка. - Дорогой Федот! Желаю тебе, прежде всего, здоровья! Всего остального ты привык добиваться сам: у тебя солидный банк и красавица жена, я уж не говорю о таких мелочах, как яхта, виллы и банковские счета. Нам всем есть чему у тебя поучиться. Да-да! Учиться, а не пускать нюни по поводу того, что ты по своей вине упустил из рук!
Мне показалось или он на самом деле бросил мимолетный взгляд в мою сторону? Это было уже выше моих сил. Кровь стучала в висках, щеки горели, какое-то время я не мог шевельнуться. Так я сидел, пока одногруппники не начали выходить из банкетного зала.
Дорога к Храму
Все последовавшие за тем ужасным вечером попытки позвонить или встретиться с Леной были тщетны. К телефону подходила ее мама и, услышав мой голос, просила больше не звонить по этому номеру. Через два дня бесплодных попыток дозвониться я поехал к ней домой, решив дождаться Аленку во что бы то ни стало у подъезда. Ждать пришлось долго, я выкурил чуть ли не целую пачку сигарет, во рту была горечь, в голове - туман, а самого меня слегка покачивало - с самого утра я ничего не ел. Где-то ближе к полуночи у подъезда остановилась новенькая лдевятка» модного цвета лмокрый асфальт». Водительская дверь распахнулась, и из машины полились звуки замечательной композиции лLittle 15» Depeche Mode - эта песня особенно нравилась Аленке. Водитель был мне смутно знаком, он распахнул переднюю пассажирскую дверь, и оттуда выпорхнула Лена. Как же она была прекрасна! Как я по ней соскучился! Я вскочил со скамейки и ринулся вперед. Я был уверен, что вот именно сейчас все недоразумения будут развеяны, она просто обязана меня понять, ведь я так сильно ее люблю.
Однако меня ждало жестокое разочарование. Спутник Лены встал у меня на пути и резко оттолкнул назад. Затем он заломил мне руку за спину так, что я не смог даже пошевелиться.
- Че те надо, урод?! - сказал он грубым тоном. Я неожиданно вспомнил, что именно он встречал Лену в то памятное утро на перроне Ленинградского вокзала. Я молча пыхтел, пынтаясь вырваться.
- Отпусти его, Илюша. Это, типа, мой ухажер, - голос Лены звучал с явной издевкой.
Меня немедленно отпустили. Я был в сонвершенно идиотском положении, абсолютно не понимая, что сейчас говорить и как себя вести. Лена же тем временем подошла ко мне с ехидной улыбочкой:
- Ну че, герой любовник, че пришел-то? Решил пригласить меня еще разок продемонстрировать стриптиз своему дружку-дебилу? У нас, видишь ли, Илюша, с этим вот типом вроде как сложились совсем нежные отношения, а он меня мало того, что в общагу привел, так еще и своему другу неглиже продемонстрировал.
- Лена! Ну зачем ты так! Не так же все было! Ну прости меня, я же люблю тебя! - выпалил, я сильно заикаясь.
- Да-а-а-а, Ленусик, - вновь встрял владелец лдевятки» таким тоном, как будто я был пустым местом, - ты еще с бомжами начни интимы разводить. Как дошла до жизни такой, сеструха?
- Лен, мы можем поговорить наедине? - сделал я еще одну попытку.
- О чем говорить-то будем, Дениска? Пойми, ты меня уже заколебал! Я от тебя устала, не надо меня больше подкарауливать, и маму мою больше не надо доставать по телефону, понял? - сказала она так, словно ударила наотмашь.
- Лена, милая, я правда тебя люблю и не хочу потерять, - промямлил я в ответ.
- Со мной, говоришь, хочешь быть? О'кей! Через пару недель на майские праздники мы с друзьями решили в Сочи слетать, потусонваться - давай с нами, там и поговорим. Встрентимся 28-го во Внуково у стойки регистрации утреннего сочинского рейса, чао! - каблучки звонко застучали по асфальту, и подъездная дверь медленно закрылась.
- Летайте на курорты поездами: это быстро, удобно, выгодно, - хохотнул Илья, сел в машину и уехал. Я стоял и тупо смотрел вслед удаляющимся габаритным огням.
Утром пришла телеграмма от отца. Он сообщал, что приезжает завтра лс хорошими новостями». Я вяло прореагировал на нее - мне казалось, что в моей жизни никаких хороших новостей ждать не приходится. Позвонил отцу договориться, где и когда мы встретимся. Он долго допытывался, отчего я такой смурной. Пришлось рассказать о ссоре с любимой девушкой. Это сообщение он воспринял с ненопинсуемым восторгом, заверив меня в том, что теперь у меня лэтих самых баб будет вагон и маленькая тележка». На том и расстались. Я был настолько поглощен своими мыслями, что меня даже не удивил тот факт, что мы договорились встретиться возле Физфака после лекций, а не как раньше - в трудннодоступном Новокосино (там жил наш дальний родственник).
На следующий день примерно в 14.50 я вышел из здания факультета. Погода была чудесная. Выглянуло приветливое апрельское солнышко, дороги были мокрыми от таявшего снега, а птицы заливались, как сумасшедшие. Мне от такого благолепия стало, правда, еще тоскливее.
У ступенек нагло расположился вальяжный Мерседес цвета вороньего крыла. Я начал было озираться по сторонам в поисках отца, как дверь лмерсюка» распахнулась, оттуда вышел шикарно одетый мужчина и почему-то быстро направился ко мне. Приглядевшись, я ахнул! Это был мой отец!
- Па, привет! Это ты или не ты?.. Что случилось?! Ты ограбил банк или соблазнил вдову какого-нибудь миллионера?!
- Здравствуй, сынок! - радостно сказал отец, крепко обнимая меня и целуя в щеку. - Все у нас теперь будет лтип-топ»! Поехали ко мне, по дороге все расскажу.
Мы расположились на заднем сиденье. Закрывшаяся дверь наглухо отрезала нас от внешнего мира, и машина, плавно покачиваясь, тронулась с места.
- Вот, Семен, познакомься, мой сын Денис. Семен - наш водитель и охранник, - представил нас отец друг другу. Шкафообразный Семен важно кивнул, не отвлекаясь от дороги.
- Куда едем, Григорий Александрович? - важно пробасил он.
лОго, Григорий, да еще Александрович, - подумал я про себя. - Что творится-то?!»
- Давай в гостиницу, Семен, - важно распорядился отец: ни дать ни взять - новый русский.
- Па, что случилось-то? Мне это не снится? Может, поделишься? - не вытерпел я.
- Да, теперь можно и поделиться. Видишь ли, я, как бы это помягче можно сказать, поймал за хвост жар-птицу. Сразу после дембеля я попал в один коноператив, организованный моими бывшими собратьями по сапогам и портупее. Сначала меня взяли на самую тупую работу - оформлял кое-какие бумажки и аккуратно складывал их в папки. Контора была частная, да к тому же в стадии начального развития, сотрудников было мало, и, соответстнвенно, для желающих проявить себя возможности были самые что ни на есть реальные. Ну, а желание у меня было великое, поскольку сын-оболтус учится еще, его кормить надо, вот я и подналег. Вообще без лишней скромности скажу, что если главный штаб наш был мозгом ЛенВо, то я был его единственной извилиной! Кооператив наш неожиданно очень серьезно поднялся на поставках продуктов питания для воинских частей ЛенВо. Сам понинмаешь, что ниша эта в высшей степени финансово емкая, но и работать приходится на износ. Слишком много конкурентов, норовящих впихнуть за три копейки какую-нибудь тухлятину с иснтекшим сроком годности. Сейчас приехал к нашим московским партнерам подписывать новый контракт.
- Ничего себе! - присвистнул я. - И ты молчал?!
- Да не хотелось раньше времени. Кроме того, там один соучредитель был вредный, невзлюбил меня с самого начала. Я ждал, что меня уволят, а получилось так, что вышибли его. Слава Богу, без стрельбы обошлось. А я, напротив, кое-какой процент получил. Ты извини - имел возможность тебе деньжат по-серьезному выслать уже некоторое время назад, да очень уж хотелось сделать сюрприз. Появиться вот так, на белом коне, можно сказать!
Отец весь светился и был похож на большого ребенка, получившего наконец желанный подарок.
- Па! Я так рад за тебя! - вырвалось у меня непроизвольно. Отец просто обнял меня, сглотнув комок в горле. - Береги себя, папа, пожалуйста.
- Все у нас с тобой, сынок, будет хорошо, вот увидишь.
Тем временем мы проехали Калужскую площадь. Наша машина на глазах у гаишника, в нарушение всех правил свернув наперерез встречному потоку, через две сплошные линии подъехала к центральному входу Президент-отеля.
- О, ментяра! Даже не пикнул! Уважает! - сказал Семен, видимо, в адрес растерявшегося гаишника.
- Вот, сынок, здесь я и остановился. Пойдем ко мне, выпьем чего-нибудь, - подмигнул мне отец.
Мы поднялись на лифте на седьмой этаж. Подойдя к дверям номера, отец важно достал пластиковую карточку-ключ и открыл дверь, явно наслаждаясь самим процессом.
- Проходи, сынок, посмотри, как я тут обосновалнся, - пропустил он меня вперед. По-видимому, это был стандартный двухместный номер - чистенький и уютный. Отец пристроил в шкаф мою куртку и засуетился с выпивкой, достав из мини-бара два широких стакана с толстым дном и ведерко льда. Из платяного шкафа был извлечен черный картонный цилиндр с завораживающей надписью лGlenfiddich Malt».
- Вот, подарили мои московские партнеры, задабривают, понимаешь, - усмехнулся он, извлекая из цилиндра бутылку зеленого стекла со стильной черной этикеткой, - объемы покупок у нас о-го-го какие! Даже не знаю, чего тут такое?
- Ну ты даешь, пап! - сказал я, протягивая руку к завораживающей посудине. - Это же лГленфидиш Молт», шикарное шотландское односолодовое виски! Я о таком только в книгах читал.
- Ну так открывай! Чего теперь, смотреть на нее что-ли? - приказал отец. Я откупорил бутылку и щедро плеснул в два стакана, добавив в каждый по несколько кубиков льда.
- Да-а-а-а, - продолжил отец. - Как сказал Брынцалов, утопающий хватается за соломинку, а мы - за стаканы! За встречу, сынок! За нашу удачу! Будь здоров! - и по армейской привычке махом опрокинул стакан, оставив на дне кубики льда. - Самогон как самогон, - услышал я окончательный вердикт, - правда, надо отдать должное, мягкий.
- Батя-батя! - покачал я головой. - Этот напиток залпом не пьют, бутылочка сия стоит не меньше полсотни баксов.
- Да хрен бы с ней! По мне все равно лучше хорошей водочки ничего нет! У меня для тебя, собственно, две новости: одна - хорошая, другая - очень хорошая, с какой начнем? - отец светился, словно начищенный пятак.
- Па, говори не тяни, ты меня прям заинтриговал!
- Ты с девушкой-то помирился?
Я был никак не готов к такому разговору, именно поэтому, наверное, не смог совладать со своим лицом. Отец, глядя на меня, нахмурился, я же залпом допил свое виски и, налив себе и отцу, молча выпил снова.
- Что, совсем кисло, сынок? - участливо поинтересовался отец.
Я, как на духу, рассказал все. И, удивительно, мне стало легче. Отец налил нам по третьей, осушил свой стакан и после паузы начал задумчиво:
- Дениска, ты, к сожалению, не помнишь мою бабушку - свою прабабушку Марфу. Она умерла, когда тебе не было еще и годика. Она была глубоко верующая. Бабушка по сути и воспитала меня - мама с папой были заняты в основном своей работой и личными проблемами. Сегодня это покажется невероятным, но твоя мама была у меня первой женщиной, равно как и я был у нее первым мужчиной. И произошло это у нас в первую брачную ночь. Я понимаю, по нынешним временам это может казаться смешным, да и я, помню, мучился тогда своей неискуншенностью в интимных вопросах. Так бывает часто - мы не ценим того, что имеем. За всю нашу совместную жизнь я не изменил маме ни разу, уверен на все двести процентов, что и она была мне верна. И сегодня я считаю себя по-настоящему счастливым человеком только потому, что у меня в жизни была такая любовь - чистая и непорочная. Как водится, понял я это только после смерти мамы, после запоев и череды баб, которые прошли через нашу с мамой спальню. Я искал в этих женщинах утешения, а получалось все наоборот. Становилось только хуже, как будто с каждой новой уложенной в постель бабой я терял частичку маминой любви и тепла. Велика была эта любовь. Настолько велика, что я-таки не смог растерять все, сумел опомниться и остановиться. Ты прости меня, сынок. Я ведь понимал прекрасно, как тебе было тяжело. Видел, а ничего не мог с собой поделать, думал только о себе. Я так понимаю, ты и из Питера из-за меня уехалЕ
Мои щеки вспыхнули:
- Да что ты, па! Я просто мечтал попасть в МГУ, яЕ
- Ладно-ладно, - с усмешкой перебил меня отец, - не лги царю! Ты прости меня, сынок, я многого тебе недодал и постараюсь восполнить этот пробел, насколько смогу. А в свете вышесказанного я не осуждаю тебя. Да, ты уже познал не одну женщину - такие сейчас времена, такие нравы, да и пример в моем лице у тебя перед глазами был не самый лучший, чего там говорить. Мне просто немного жаль, что у тебя не было и, видимо, уже не будет ТАКОЙ чистой и искренней любви, увы. Все эти твои лбывшие знакомые» будут тому преградой. Бабушка искренне верила, что в церкви можно смыть всю ту гадость, которую человек сделал в жизни. Я не то что бы не верю в Бога, но не доверяю попам. Не думаю, чтобы они могли реально помочь. Так что ничего уже не попишешь. Что же касается девочки твоей, то по всему видать, что она стерва. Тихо, тихо! - остановил он меня, готового броситься на защиту чести Аленки. - Знаю все, что ты хочешь мне сказать. Типа, папа, ты ее не знаешь, она не такая, она хорошая, я ее люблю и т.д. Сынок, я буду говорить тебе то, что думаю. Уверен, в твоей жизни достаточно людей, готовых вешать тебе лапшу на уши - я не из их числа. Так что, хочешь - слушай, не хочешь - давай менять тему.
Отец замолчал и потянулся к наполовину опустевшей бутылке, молча выпил и продолжил:
- Ты прости меня, Дениска, дурака старого, так хотелось похвастаться перед тобой, что даже не предложил тебя накормить. Тут у вас есть местечко одно: недавно открылся ресторанчик лУ Дяди Гиляя» - бывшая популярная кафешка в Столешниках. Думаю, что несколько кружечек темного лГиннеса» и хороший говяжий стейк нам с тобой не помешают. Там и поговорим, поехали.
- Градус нельзя понижать, - вяло пробормотал я.
- Чего?
- Градус нельзя понижать. Вино на пиво диво, а пиво на вино - говно. В военных училищах этому не учат? Кстати, ты же хотел меня, кажется, чем-то обрадовать?
- А в МГУ, стало быть, этому учат, - усмехнулся отец. - В военное время синус может принимать значение не только одного, но и двух, трех и даже четырех, слышал такую мудрость? Так что иногда градус понижать не только можно, но и необходимо! А обрадую я тебя на сытый желудок, поехали.
Семен лихо домчал нас до Столешникова переулка, где в подвальном помещении расположилось необычайно уютное заведение. Мы прошли в ресторанный зал, откуда лилась тихая классическая музыка. Приглушенный свет, сводчатые потолки открытой кладки красного кирпича и уютные столики настраивали на тихую неторопливую беседу. Отец сделал заказ на свой вкус, нам принесли пиво, и я сказал:
- Па, ты прав. Никто, кроме тебя во всем мире, похоже, меня не любит искренне и бескорыстно. Говори все, что сочтешь нужным, я тебя слушаю.
- Спасибо, сынок, спасибо, что доверяешь мне. Так вот, - продолжил отец, отхлебнув густого черного лГиннеса» с плотной кремовой, будто сливочной пеной. - Я тебя прекрасно понимаю и вполне могу вспомнить, как оно бывает, когда влюблен. Но, Денис, поверь, это еще не любовь. Не та любовь, которая пишется с большой буквы. Это влюбленность, ради которой, например, можно набить морду или писать стихи ночи напролет. Ради нее иные несчастные кончают с собой в конце концов. Но это не та любовь, ради которой, случись беда, будешь ухаживать за немощным любимым годами, без ропота и недовольства. Это не та любовь, ради которой ты готов простить любимой все, кроме предательства, а возможно и самое предательство, готов терпеть любые недостатки, которые есть у любого человека, из месяца в месяц, из года в год. Чтобы получить высшее образование физика, ты проучился уже три года и будешь учиться еще почти столько же. Настоящее чувство также не дается сразу и бесплатно - его надо вырастить и выстрадать. Так что то, что испытывают молодые люди в самом начале, не есть та любовь, которая живет в доме пожилых и счастливых супругов. Я это понял на основании своего жизненного опыта. Именно из-за незнания этой простой истины часто распадаются браки буквально через год совместной жизни. Уходит острота сексуальных чувств, людям кажется, что они поженились ошибочно - им и невдомек, что семью надо строить, а для этого надо трудиться. Прости меня за эту преамбулу, она была просто необходима. Ты в настоящий момент испытываешь к Лене искреннее и сильное чувство, верю, но это и есть та самая влюбленность, а что из нее вырастет и вырастет ли хоть что-нибудь - неизвестно. Это во-первых. Во-вторых, я, конечно, не знаком с этой девочкой, но то, что ты мне о ней рассказал, наводит меня на грустные мысли. Мне кажется, что она привыкла относиться к людям с позиции выгоды и пользы, такие люди редко могут кого-то любить искренне. Любовь - это самопожертвование. Вот такие мои мысли.
- Но что же мне теперь делать? Постараться о ней забыть?
- Совсем не обязательно. Если она будет и дальше тебя футболить, тебе все равно придется это сделать. Ты знаешь, я не сторонник кардинальных мер, в серьезных вещах нужно серьезно подходить к своим действиям, а спешка - плохой союзник. Так что не торопись. Главное, я тебя умоляю, не вздумай жениться, присмотрись к этому человеку, а там будет видно. Кто его знает, жизнь иногда преподносит сюрпризы, вдруг это и вправду твоя судьба. Хотя маловероятно, - последнюю фразу отец произнес очень тихо, как бы про себя, но я все же расслышал.
- Итак! - продолжил отец бодрым голосом. - Хватит о грустном, вернемся к нашим веселым баранам. Первая новость, если ты не забыл, была хорошей. Мне по делам периодически придется приезжать в Москву, а гостиницы, даже шикарные вроде той, где меня поселили в этот раз, я не люблю, да и стоит такая роскошь немало. Я тут собрал немного деньжат, немного занял в счет будущих доходов и присмотрел двухкомнатную квартирку на Комсомольском проспекте, на Фрунзенской. Жить в ней ты будешь на правах моего привратника - шутка! - отец просто сиял от счастья. - Я буду приезжать ненадолго, так что сильно тебя не стесню.
Я просто не верил своим ушам. Жить в своей квартире - о таком я не мог даже мечтать!
- Папка, мне даже не верится! Это классное место, и от МГУ недалеко - всего две остановки на метро!
- Да, насчет метро, - важно продолжил отец, - думаю, что меня не будут каждый раз встречать и принимать так роскошно, да и неудобно это все - гостиница, Семен с Мерседесом. Так что выберем мы с тобой скромненькую машинку, чтобы хоть встретить и проводить ты смог меня сам.
- Ну ты прям Дед Мороз! Не могу поверить - своя тачка! Так это и есть твоя вторая очень хорошая новость?
- Нет, ну что ты. Это такЕ Приложение к квартире. А вторая новость будет другой. История такая. Мы закупаем крупную партию продуктов у одной конторы, которая предпочитает получать оплату в безналичной форме на счет в заграничном банке, естественно, неофициально. То есть, перевод-то будет самым что ни наесть реальным, только вот к самой сделке он вроде как никакого отношения иметь не будет. Тебе эти подробности в принципе не интересны, суть в другом. Проблема нашего государства не в том, что люди просто не платят налоги, а в том, что они получают от этого удовольствие. Мы переводим деньги с оффшора на счет поставщика где-то в Швейцарии. Заканвыка в том, что сроки поджимают, мы не можем ждать, пока продавец получит официальное подтверждение своего банка о приходе денег - там цепочка длинная используется. Ему - поставщику - надо удостовериться, что мы деньги реально заплатили, но на слово он, как ты понимаешь, нам не верит. Что делать? Наш представитель должен поехать на Кипр и в банке в присутствии представителя поставщика оформить перевод.
- Папа, это все, конечно, интересно, но при чем тут я? - перебил я отца.
- Да при том, что шеф будет на майские праздники в Ницце, я должен лично контронлировать сделку в Питере - значит, полетишь ты.
- Я?!
- Ты, ты, мой дорогой! Ничего сложного в этом нет. Я оформлю все документы и передам их тебе в аэропорту. По прилете тебя встретят и на следующий день отвезут в банк, дел на 30 минут - и ты свободен, впереди десять дней пятизвездочного отдыха на Средиземном море. Как тебе эта идея?
- Потрясающе! - только и смог вымолвить я.
- Я тоже так думаю. А про девочку я начал разговор в том ключе, что можешь поехать не один, а кого уж с собой взять - смотри сам. У тебя загранпаспорта, конечно, нет?
- Откуда?
- Ну да, завтра и займемся его оформлением, неделя у нас есть. В ближайшие дни тебе бы определиться и с именем твоей спутницы, чтобы забронировать билеты. И хватит о грустном и о делах, где там наше горячее?
Словно по мановению волшебной палочки появился официант с двумя сковородками на деревянных дощечках-подставках с шипящими говяжьими стэйкамиЕ
Следующим утром я проснулся в отцовском номере с головной болью от бурно проведенного накануне вечера. Но настроение улучшилось, жизнь явно менялась и менялась, несомненно, к лучшему! Прекрасно помня, как пишется имя и фамилия Аленки в ее загранпаспорте (она как-то хвасталась мне), я написал их на листе бумаги и передал отцу, пояснив, что эта девушка поедет со мной. Может быть, поедет. Отец взял листок, тактично промолчав. А потом мы ездили сдавать документы на мой загранпаспорт, а также сделали необнходимые покупки, чтобы мне было в чем поехать отдыхать. Неделю я был сам не свой - не терпелось как-то связаться с Аленкой и все ей рассказать. Я безумно переживал, что будет слишком поздно, что она не сможет изменить свои планы за несколько дней до поездки в Сочи. У меня вообще были сомнения в том, что она захочет что-либо менять, но я все же смог себя сдержать и сделал все так, как было задумано.
Через два дня, закончив свои дела, отец отбыл в Питер, пообещав вернуться накануне моего отъезда на Кипр. Билеты, паспорт и подтверждение бронирования отеля мне должен был передать водитель Семен. Неделя ожидания тянулась бесконечно долго, однако долгожданный день настал. Семен передал мне пухлый конверт и, торопясь куда-то, уехал. Я поехал к Лене домой, упросил строгую консьержку разрешить мне бросить письмо в почтовый ящик любимой девушки, вложил авиабилет в конверт, на котором написал: лМилая, любимая, Аленка! Я не смогу быть 28-го на сочинском рейсе, поскольку именно 28-го лечу на Кипр. Место рядом со мной свободно, и свободно оно только для тебя. Буду ждать в 9.00 у твоего подъезда. Дэнис».
Несколько раз за оставшуюся неделю я хватался за трубку телефона, набирая домашний номер Лены, но каждый раз останавливал себя - лгулять так гулять, лечить так лечить, играть так играть»Е 27-го утром приехал отец, обрадовав меня, что после моего возвращения с Кипра он уже сможет показать мне нашу квартиру, тогда же купим и машину. В пятницу вечером мы снова ужинали лУ дядюшки Гиляя». Как я провел ночь - лучше не спрашиватьЕ Сначала мне приснилось, что я проспал на самолет, а несчастная Лена все ждала и ждала меня у стойки регистрации кипрского рейса. Дальше - хуже. Вместо Лены из подъезда вышел тот самый тип, который встречал ее на перроне Ленинградского вокзала в Москве, и сказал мне, что Лена Зарубина - это на самом деле он и что мы дивно проведем вместе время. При этом он пытался нежно приобнять меня за плечико. Этого я уже пережить не смог, вскочив на кровати в холодном поту. Часов с 5 утра я не спал вовсе. Папа заехал за мной в общагу к 8.30 на знакомом мне лшестисотом» с Семеном за рулем, и мы поехали на Старый Арбат. Сердце мое колотилось нещадно, отец тактично не лез с разговорами. Мы подъехали к знакомому подъезду в 8.55, было прекрасное солнечное весеннее утро. Народу на улице почти никого - суббота. Я не отрывал глаз от подъездной двери, каждую минуту бросая взгляд на часы. В 9.07 дверь распахнулось, и из подъезда вышла Лена, волоча достаточно обънемную спорнтивную сумку: изумительные сонломенные волосы собраны в пучок, мягкие лвареные» джинсы нежно-голубого цвета, белая кожаная курточкаЕ Я просто-таки залюбовался, не в силах шевельнуться. Семен оценил Лену недвусмысленным присвистом.
- Ну, Дэнис, ты у нас оказывается счастливчик, иди встречай даму, тютеха, такие телки долго не ждут!
Опомнившись, я вылетел из машины, не забыв схватить приготовленный букет алых роз.
- Аленка! Ты все же пришла, я так рад, это тебе, - протянул я букет.
- Да куда ж я денусь-то? - ответила она игриво, словно между нами не было ровным счетом никакой размолвки. - А ты у нас, оказывается, оригинал. Удивил так удивил, ну об этом мы потом поговорим, а сейчас, может, поцелуемся?
Я попытался ограничиться скромным поцелуем, стесняясь отца и Семена, но руки Аленки крепко обвили мою шею, она прижалась ко мне всем телом, так что я и не помню, сколько продолжался этот чудесный поцелуй. Оторвавшись, наконец, друг от друга мы направились к машине, около которой скромно стоял отец, а Семен уже открыл багажник.
- Елена Зарубина, Григорий Александрович - мой папа, Семен, - представил я присутствующих друг другу.
- Рад с Вами познакомиться, Леночка. Судьба, однако, несправедлива! Какая очанровательная девушка досталась моему оболтусу, - сказал папа с улыбкой.
- Спасибо за комплимент, рада с вами познакомиться, Григорий Александрович, - ответила Лена, ничуть не смущаясь.
Семен тем временем загрузил сумку Лены в багажник и напомнил, что пора ехать. Папа сел рядом с Семеном, а мы с Леной расположились на заднем сиденье, держа друг друга за руки. Наш водитель был прирожденным лихачом, а хитрые номера на внушающем уванжение и страх лшестисотом» раснпугивали не только окружающих водителей, но и редких гаишников, встречавшихся на пути. Мы вмиг домчались до Шереметьево. У поста таможенного контроля отец отозвал меня в сторонку и вручил запечатанный конверт.
- Сегодня в Ларнаке в аэропорту тебя встретит киприот по имени Костас, он прекрасно говорит по-русски. Костас отвезет вас в отель, он же завтра доставит тебя в банк. О времени договоритесь сегодня. Этот конверт отдашь завтра утром лично в руки, запомни, лично в руки моему банкиру Савасу - главе лимассольского отделения Bank of Cyprus, он тоже немного говорит по-русски, да и ты, вроде лспикаешь» на английском?
- Спасибо Елизавете Никитичне. Помнишь нашу чудесную соседку по питерской кварнтире?
- Как не помнить! Дворянка, вернулась из Англии уже после революции, и большевики ее не тронули. Это просто чудо! Чем ты ее так пленил, что она стала заниматься с тобой языком, да еще совершенно бесплатно?
- Думаю, одиноко ей было. Так что язык я пока не забыл, но в банковских терминах полный профан...
- И не надо, не волнуйся. Бумаги составлены правильно, Савас сделает перевод и выдаст копию соответствующего документа тебе и представителю нашего партнера. Савас наберет мой номер, я поговорю с партнером, а потом с тобой, подтвердив, что миссия твоя закончена. Тебе останется лишь подальше спрятать выданную тебе Савасом бумажку и принвезти ее в Москву. Давай, сынок, с Богом! Что касается твоей девочки, то как мужчина я тебя понимаю, а там видно будет, счастливо!
Мы подошли к Лене и Семену. Семен только что рассказал какой-то забавный анекдот - Аленка просто покатывалась со смеху.
- Ну, дорогие мои, езжайте с Богом, - обнял нас с Леной отец, - ведите себя хорошо, не ешьте много мороженого и не лежите на холодных камнях, - отец поцеловал в щеку Лену, потом меня, и мы, миновав пост таможенного контроля, направились к стойке регистрации.
- Аленка, я впервые лечу за рубеж, чего и в какой последовательности тут делать - ты не в курсе? - спросил я с виноватой улыбкой.
- Давай билет и паспорт, горе мое, - ласково отозвалась Лена. Мы подошли к пустой стойке регистрации с надписью лБизнес-класс».
- Нам, наверное не сюда - здесь регистрация пассажиров бизнес-класса.
- А у нас какой? Ты чего, даже не пносмотрел, какой билет девушке дал? Чудо в перьях!
- Ну дает отец! - искренне удивился я. Тем временем нам выдали посадочные талоны, мы быстро прошли паспортный контроль и направились в магазин Duty Free.
- Дениска, ты как относишься к текилле?
- Не пил ни разу.
- Тогда имеет смысл попробовать. У нас с тобой с финансами как?
- Без проблем! - с гордостью ответил я, ощупывая пухлую пачку стодолларовых купюр, которой снабдил меня отец накануне.
- Тогда возьмем вот эту золотую лОлмеку». Так, еще захватим соленых орешков, сигаретЕ Чего-нибудь еще? - на меня ласково смотрела пара небесно-голубых глаз, сам я был словно в тумане - сладком и уютном. - Ау, Дениска, ты на каком небе находишься?
- На седьмом! - честно ответил я. - Аленка, я тебя так люблю! Я просто не верю, что ты на самом деле рядом, что мы действительно летим отдыхать на Кипр, ущипни меня, пожалуйста!
Лена обняла меня за шею и поцеловала:
- Думаю, это лучше, чем щипаться, тебе не кажется?
- Кажется, - мой голос слегка охрип, - ты знаешь, мне хочется скупить весь этот магазин и бросить его к твоим ногам!
- Что за купеческие замашки, Дениска! Но мне, конечно, приятно. Ладно, весь магазин не надо, но вот баночку икорки черной взять можно, как считаешь?
- Две!
- Да одной хватит вполнеЕ
- Или две, или возвращаемся домой! - сказал я с игривой серьезностью.
- Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! - подыграла Лена.
Перед посадкой в самолет мы успели выпить лГиннеса» в ирландском пабе, где я поведал Лене историю этой необычной поездки и рассказал о грядущих изменениях в моей жизни. О нашей размолвке речь не зашла, я просто боялся говорить на эту тему, а Лена делала вид, что ничего и не было вовсе. лПусть все идет так, как идет», - решил я в конце концов.
Уютный салон бизнес-класса лБоинга 737» встретил нас прохладной кожей просторных сидений и радушными улыбками аэрофлотовских стюардесс. Через час после взлета мы закончили обед, который оказался весьма неплох, и решили заняться припасенной текиллой. Стюардесса принесла маленькие высокие стопочки, блюдце с солью и порезанный лимон, и мы принялись за дело.
- Вот гляди, мажешь вот здесь, с тыльной стороны ладони у большого пальца, лимонной долькой и посыпаешь солью, - учила Лена. - Много соли не надо, вот так. Потом в эту же руку берешь ломтик лимона, а в другую рюмку с текиллой. Так, теперь чокаемся, слизываешь с руки соль, запиваешь текиллой и заедаешь лимоном, - и лихо проделала все без заминок. Я сделал то же самое. Это было оригинально.
- А можно я буду слизывать соль с твоей ручки, предложил я?
- Шалишь? - ее глазки озорно блеснули. - И вообще, я девушка честная, так что ты смотнри, руки не распускай. Я не такая, я жду трамвая! - голосом записной ханжи промямлила Лена.
Так мы дурачились еще долго, благо салон бизнес-класса был практически пуст. В конце концов Лена задремала, а я нежно гладил ее по волосам, думая о словах отца, сказанных в его прошлый визит. Не знаю, что будет потом, но пока я счастлив, счастлив так, как никогда еще не был счастлив в своей жизни. И пусть дальше будет так, как будет, но эти десять дней - мои!
Я опрокинул еще пару рюмок водки и тихонько вышел в коридор. Опять возникло непреодолимое желание слинять по-английски. Я уже было направился к выходу, но дорогу преградили Федор с Леной. Они держались за руки и оба светились, аки ясны-солнышки.
- Дэнис, дружище, ты чего такой хмурый? - участливо поинтересовался Федор.
- Тебе показалось, - с вызовом ответил я.
- Дениска, правда, что случилось-то? - спросила Аленка.
- У-у-у-у! Честное семейство успокаивает несчастного поверженного соперника, - Колобов ударил ниже пояса. Я не торопясь развернулся к нему лицом и, не раздумывая, двинул в эту смеющуюся самодовольную физиономию.
Подраться как следует нам не дали. Юрка успел достать меня лишь один раз, а я не смог больше сделать ни единого взмаха ни рукой, ни ногой. Нас быстренько скрутили наши же одногруппники. Юрку, матерящегося и сыплющего угрозами, утащили куда-то за угол. Меня отпустили.
- Слышь, Дэнис, - важно сказал Федор, - не надо портить мне праздник. Я думал, ты умнее и сильнее, сколько можно вообще?
Кровь (или, скорее, густые алкогольные пары) опять ударила мне в голову.
- Ты, подлец, Федор! Мы договаривались сохранить все подробности между нами, так? Откуда же этот дебил Колобов обо всем узнал? Ты, небось, разболтал все своему дружку-компаньону? Хвастался, да?
- Я ничего никому неЕ
- Мой праздникЕ - понесло меня. - Хозяин, да? Ты хозяин жизни? Ты привык все покупать? Так и жену-красавицу себе купил! Просто башлей сколотил - и купил! Чем хвастать-то теперь? Можно с таким же успехом хвастать путаной с Тверской! - неожиданно Федор сделал какое-то неуловимое движение, в глазах у меня потемнело, пол закачался, и я в одно мгновение оказался на полу.
- Заткнись, падла! Закрой свою пасть! - Федор шел на меня с перекошенным от злобы лицом, потирая кулак. Я вскочил и бросился в драку. Не помню точно, сколько раз удалось ударить мне и сколько получил я сам, но все пролетело, как одно мгновенье. В результате я оказался в стальных лапах двух охранников, один из которых успел, кажется, меня дополнительно лотоварить». Федор стоял напротив у стены и вытирал кровь с губы. лАга, все же я тебя достал, скотина!» - злорадно подумал я. Лена увела Федора. Амбалы отпустили меня и удалились следом. Рядом возник Стас с укоризненной физиономией.
- Пошли, Шварценеггер недоделанный, Сталнлоне семимесячный, Ван Дамм голодающийЕ Дождался приключений на свою задницу? - бубнил он, волоча меня в сторону знакомого мне туалета.
- Стас, будь другом, принеси чего-нибудь попить и выпить, ну пожалуйста, - промямлил я совсем уж несчастным тоном.
- Ну что с тобой делать. Сейчас принесу. Ты уж не геройствуй, сиди тихо, отмокай, - с этими слонвами Стас удалился, а я занялся своей физиноннонмией. Надо сказать, ущерб ей нанесен был очень небольшой, и я как-то повеселел. Стас вернулся быстро, неся в руках пару пузатых коньячных рюмок, початую бутылку коньяка и бутылку лБорнжоми».
- Привет славным обитателям туалетов! Слушай, ты сегодня где больше времени провел, а? В туалете или вне его? Может, это проявление какой-то новой неизвестной маниакальной страсти? Что-то вроде лтуалетофилии»?
Я молча набулькал себе коньяку и начал тихонечко его потягивать, иногда запивая лБоржоми». В дверь туалета неожиданно постучали, мы со Стасом переглянулись - согласитесь, не часто можно услышать стук в дверь общественного туалета.
- Прошу прощения, мне нужен Денис, он здесь? - раздался голос Лены Зарубиной. Я резко поднялся и открыл дверь.
- Заходи, - растерянно произнес я. Аленка так и прыснула. Сквозь хохот она выдавила из себя:
- Может, лучше вы к нам?
Осознав всю комичность ситуации, прыснул и я. Выйдя из туалета, я остолбенел: давясь хохотом, в сторонке стоял Федор.
- Дэнис, это было так галантно - пригласить даму зайти в мужской сортир! - Федор вел себя так, словно ничего не произошло.
- Дениска, я, собственно, чего пришла, - нанчала Лена все еще подрагивающим от смеха голосом, - может, вам помириться? Мужу я уже сделала внушение. Он, конечно, не прав, ну и ты хорош. Может, вам как-то простить друг друга?
- Да, Дэнис, готов признать свои ошибки, - серьезно сказал Федор. - Мир?
- Да и ты меня прости, Федор. В принципе у меня к тебе и претензий нет. Это, блин, Юрик все. Мир! - я протянул руку, и мы с Федором обнялись.
- Не сильно я тебя? - поинтересовался Федор
- Да ерунда все, а ты как?
- О'кей! Если честно, то я уже сто лет по фэйсу не получал, даже забавно! Слушай, Дэнис, у меня такая мысль возникла. Давай махнем в ночной клуб?
- А в какой?
- На Новом Арбате - хозяин я там, понимаешь. Оттянемся слегка, мне здесь уже все обрыдло, а народ, кажется, дошел до кондиции, им и без меня нормалек будет. Поехали?
- А что, давай, - согласился я.
- Молодцы, - обрадовалась Лена, - а я тут тебя, Федор, прикрою. Поезжайте!
Только мы направились к лестнице, как из-за угла появился Колобов.
- Федор, Арсен звонил, с тобой гаварыть хочэт, - передразнил он кавказский акцент.
- Да ну его, завтра, все завтра. Мы вот с Дэнисом к нам в клуб собрались, - ответил Федор. Я же, видимо, переменился в лице. - Дэнис, ты чего? Ах, да, Юрок, - последовало после паузы, - вам бы с Дэнисом помириться. Ты, скажу честно, вел себя по-свински.
- Да я чего, - серьезно произнес Колобов, - Дэнис, дружище, не держи зла на меня, правда. Я же не по злобе, а так - по дурости. И ваши с Федотом сопернические отношения - секрет Полишинеля. Полкурса об этом знало. Кто меня за язык дернул?
- Ну и ты меня прости, я тебе вроде как по зубам заехал, - ответил я.
- Что было, то было и быльем поросло, айда в клуб, - обнял нас Юра за плечи и потащил к выходу. Меня такой расклад никак не обрадовал, а что было делать?
- Юра, а ты, может быть, останешься? На кого меня одну оставляете, джентльмены? - Лена стояла наверху, держась за перила.
- Ленок, ты вполне справишься, а за твоим благоверным глаз да глаз нужен, да и как он без своей правой руки, то есть без меня? Не царское это дело нецарскими делами заниматься! Пока! - разрушил Колобов мою последнюю надежду провести вечер с университетским другом наедине в отсутствии ставшего мне вдруг ненавистным Колобова, но вставать в позу и делать демонстративные жесты не хотелось. Как говорится, плохой мир лучше доброй ссоры. Часы на Спасской башне мерно отбивали 22.00.
* * *
Из задумчивости меня вывел свист закинпевшего чайника. Я стоял перед тумбочкой с телефоном, сжимая в руках выключенный пейджер. Налив чаю, я уставился в окно. Квартира располагалась на первом этаже панельнного дома, напротив притаилась такая же обшарпанная пятиэтажка. На улице было паснмурно, с неба сыпалось непонятно что - то ли дождь, то ли снег. Я уже забыл, когда в последний раз в Москве была нормальная зима, сухая, с пощипывающим морозцем и хрустящим белым снегом. Видимо, демократия приближала нас к Европе не только в области экономики и политики. Голове стало чуть полегче, но на душе было премерзко. лМожет, все же поехать домой? - подумалось мне. - Выспаться как следует, а там видно будет. Ну не преступник же я в конце концов!» Однако даже отдаленное представление о нашем лправонсудии» немедленно изгоняла из головы мысль лтам разберутся». Нет, прав Стас, к следователю попасть я всегда успею, пока надо попытаться разобраться самому». Допив чай, я оделся, отметив, что одежда моя имеет вполне благопристойный вид, в карманах обнаружилась наличность - кажется, не меньше, чем вчера при выходе из дома, документы - права, техпаспорт, а также ключи от машины и квартиры тоже были при мне. Уже неплохо. Захлопнув дверь, я вышел из подъезда. Мимо проходила женщина лет тридцати.
- Простите, не подскажете, как мне выйти к дороге? - окликнул я ее.
- К проспекту Вернадского?
- Ага, - значит, это где-то на Юго-западе.
- Вам нужно пройти между этими домами, - показала она прямо перед собой, - там увидите.
- Спасибо.
Выйдя на проспект Вернадского, я попытался сориентироваться. Место было мне совсем незнакомо, так что я решил проголосовать. Тотчас к тронтуару прижалась вишневая лшестерка».
- До смотровой площадки МГУ довезете?
- Это в противоположную сторону. Сколько платим?
- А сколько стоит? - дипломатично поинтересовался я, не зная на самом деле, сколько здесь ехать по времени и по расстоянию.
- Тридцатничек устроит?
- О'кей, - лсовсем рядышком, судя по цене», - подумал я.
Минут через 10-15 лшестерка» остановилась на смотровой площадке МГУ. Я рассчитался и вышел из прокуренного салона на свежий воздух. Погода не годилась для прогулок, на площадке было малолюдно. Часы показывали 14.15. Зная в высшей степени положительную черту Стаса - никуда не опаздывать, получалось, что у меня есть 30-40 минут свободного времени. Означенное место встречи - памятная скамейка - находилось рядом, чуть пониже смотровой площадки.
Я огляделся по сторонам в поисках укрытия от ужасной погоды. На большом трамплине красовалась вывеска лРесторан Рыцарский Клуб», и, присмотревшись, я так и не смог понять, где же собственно находится ресторан, да и выбегать периодически из кабака встречать Стаса - тоже неудобно, официанта подозрения замучают. Бросив взгляд в другую сторону, я заметил маленькую церквушку, которая раньше почему-то воспринималась мною исключительно как одна из деталей природного пейзажа. Ни разу в жизни я не заходил в Храм Божий, если не считать поездку в Иерусалим. Папа с мамой были если и не атеистами (есть в этом слове и понятии что-то воинствующее), то уж неверующими точно. В школе какая-никакая антирелигиозная пропаганда велась. Вспоминаю историю, когда в нашей школе одной пятикласснице устроили настоящее судилище в присутствии всех учеников школы с исключением из пионеров только за то, что ее увидели выходящей из храма в сопровождении бабушки. Я искренне считал, что в церковь ходят тупые ограниченные люди. Правда в настоящее время мое мнение на этот счет стало меняться. лА почему бы и нет?» - подумал я. Только я подошел к двери, как оттуда потянулись один за одним иностранные туристы. Дождавшись, пока они выйдут, я юркнул внутрь. Вокруг был полумрак, пахло каким-то дивным благовонием, меня в буквальном смысле окутала атмосфера покоя, стабильности и какой-то сверхъестественной защищенности. Слева от входа стояла большая тумба, верхняя часть которой была покрыта позолоченным металлом с рядами маленьких подставок под свечи. С противоположной стороны расположилось Распятие с лампадой. Я встал перед этим сооружением, на котором стояло несколько горящих свечей, и воспоминания не заставили себя долго ждатьЕ
Святая Земля
Кипрское время отстает от московского на один час. Самолет приземлился в международном аэропорту города Ларнаки. лTime 12.57 Date 28.04.1991» - было высвечено на табло. Быстро пройдя паспортный и таможенный контроль, мы вышли из здания аэропорта. Стояла замечательная погода: ярко светило солнце, а на улице, казалось, было градусов под 30. Табличку с надписью лГ-н Заречин» держал в руках мужчина лет сорока, по виду типичный грек: смугловатая кожа, большой нос и широкая улыбка.
- Здравствуйте, я Денис Заречин, - с улыбкой произнес я.
- Очень приятно, Костас, - отец не обманул, он действительно прекрасно говорил по-русски, выдавал его лишь легкий акцент. - Как долетели?
- Замечательно! Какая у вас чудная погода! - воскликнула Лена.
- Сегодня +27, - польщенно отозвался Костас. - Очень хорошее время для отдыха. Лучше только в октябре, на мой взгляд. Сейчас быстренько доставлю вас в отель.
Мы расположились в лпучеглазом» Мерседесе, и плавно тронулись в путь. Кипр - бывшая английнская колония, поэтому традиционно здесь левостороннее движение автомобилей. Костас всю дорогу развлекал нас местными новостями и рассказами о стране, ее быте и традициях, так что 40 минут пути пролетели в один миг. Отель лFour Seasons» (лВремена года») встретил нас у входа шикарным фонтаном в виде водяного шара, прохладой, тишиной и уютом внутреннего холла. Нам достался стандартный двухместный номер с видом на море. Лена была в восторге.
- Дениска! Я так давно мечтала побывать на Кипре! Отель просто чудо! И ты чудо! - мою шею обвили две изящные ручки, а губы обжег сладкий поцелуй. - Давай быстренько разберем вещи, переоденемся и пойдем гулять!
- Согласен!
В отеле время ланча уже прошло, да и не хотелось сейчас есть в отельном комфорте и благолепии. Мы отправились по набережной вдоль моря в сторону старого города.
Шли не торопясь. Слева шелестел тихий прибой, а справа возвышались корпуса отелей и небольшие многоквартирные дома, утопавшие в зелени деревьев. Есть в первом попавшемся отеле нам не хотелось (для этого не стоило покидать свой), а простые кафешки на берегу не попадались. Можно было, конечно, удалиться от берега моря вглубь города на несколько десятков метров, и к нашим услугам буквально на каждом шагу были бы рестораны, кафе и бары на разный вкус, но уходить от моря не хотелось. Так мы и брели вдоль берега, разговаривая ни о чем и обо всем одновременно. Миновав гостиницу лПосейдония», мы вышли на открытое место: впереди у берега высилось странное строение, к которому притулилось маленькое кафе под синим тентом, а рядом были обустроены две волейбольные площадки. Это было то, что мы искали. Стоящий за стойкой грек просто-таки искрился улыбкой, чем и пленил нас. Он еще ни слова не сказал, как уже возникло чувство, что мы пришли к старому знакомому.
- Привет, - с удивлением услышали мы русское приветствие, сказанное с сильным акцентом.
- Вы говорите по-русски? - удивился я.
Грек смутился и перешел на очень неплохой английский.
- К сожалению, я знаю по-русски всего несколько слов, но активно учу этот красивый язык. В последнее время все больше и больше русских приезжает на остров, и меня это очень радует!
- Меня зовут Денис, моя подруга Лена.
- Очень приятно! Димитрис - по-русски это будетЕ Дима?
- Точно! - засмеялись мы.
- Вы, наверное, голодны? - спохватился Динмитрис.
- Да, что правда, то правда, - поддержала разнговор Лена. - Что посоветуете попробовать у вас, Дима?
- Вот меню, - протянул Димитрис сложенный вдвое ламинированный листок. - Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
- Да пожалуй. Аленка, ты как насчет холодного белого вина?
- Прекрасно!
- Димитрис, мы впервые на Кипре. Какое местное вино посоветуете?
- Попробуйте лАлкион» - на мой взгляд, это лучшее кипрское белое вино, - достал Дима из холодильника запотевшую бутылку.
Мы молча кивнули, изнывая от голода и жажды. Вино оказалось на самом деле очень неплохим - легким и не кислым, прекрасно утоляющим жажду.
- Что до еды, - предложила Лена, - мы слегка перекусим знаменитым греческим салатом.
- О'кей, - расплылся Димитрис, хотя, казалось, шире улыбаться невозможно просто физически.
Насытившись, мы перебрались с недопитой бутылкой и бокалами за стойку бара - поближе к Димитрису, чтобы немножко поболтать. Оказалось, что его семья - беженцы из оккупированной северной части. Димитрис владеет этим кафе вместе со старшим братом. Обслуживает посетителей он сам, помогают ему один - два человека по кухне.
- Димитрис, Вы сказали, что рады русским, - произнесла Аленка. - Это довольно странно - ну, нетипично. Обычно русских ругают - вести себя не умеют, пьют много и т. п.
- Вы, русские, замечательная нация, - не задумываясь ответил Димитрис, - просто вам сильно досталось за последние сто лет. В вашей стране проводился самый настоящий селекционный отбор - страшный и кровавый, отбор наоборот. Любая другая нация давно бы умерла, была бы стерта с лица земли, а вы возрождаетесь. А то, о чем вы, Лена, сказали, - временно. Вот увидите, пройдет совсем немного времени, и люди изменятся! Кипру и Греции тоже довелось многое пережить, но враги не смогут уничтожить стержень наших стран - православную веру.
- А вы на самом деле верующий человек? - в голосе Лены звучало искреннее удивление.
- Конечно! Мой отец - упокой, Господь, его душу - был священником.
- Но вы совсем не похожи на верующего, тем более, на сына священника!
- Почему? - изумился Димитрис.
- Ну не знаю, я привыкла видеть верующих серой массой, угрюмой, хмурой, со строгим взглядом. Меня всегда это угнетало, когда приходилось заходить в церковь в Москве.
- Ну что Вы, Лена! Я иногда вам - русским - немного завидую. Такого количества святынь, как в России, еще поискать! И люди такие хорошие в храмах, пусть немного измученные, но искренние и открытые. Я однажды был в России в паломнической поездке и видел это сам.
Меня немного уколола эта фраза. Иностранец завидовал мне в том, что для меня не представляло ровным счетом никакой ценности. Я ощутил какую-то собственную ущербность. Почему-то пришел на ум нелестный фразеологизм лИван, не помнящий родства».
- Димитрис, но как можно в наше время исполнять все эти, как ихЕ заповеди? - не унималась Лена. - Все течет, все меняется, люди становятся другими, времена, понятия, все! Как можно в наше время говорить о сохранении девственности до брака, как можно запрещать гомосексуализм, когда так много людей с нетрадиционной ориентацией? Как?!
- Видите ли, Лена, - вмиг посерьезнел Димитрис, - вы ошибаетесь, говоря, что это проблемы наших дней. Эти проблемы волновали человечество всегда. Просто люди каждый раз делают выбор. Раньше они чаще делали выбор в пользу добра, сейчас - в пользу зла, только и всего. И вы напрасно думаете, что сексуальные меньшинства появились вместе с демократией. Два города - Содом и Гоморра - были сожжены именно за то, что абсолютно все жители этих городов, кроме семьи праведного Лота, погрязли в указанных вами грехах. Так что лничто не ново под луной», - вновь улыбнулся Димитрис.
- Хорошо, - разгорячилась Лена, - значит, по-вашему, мы вот с Дэнисом тоже грешнники?
- Лена, я вам открою страшную тайну - вообще на земле нет людей без греха. Просто грехи все разные. Есть, например, грехи смертные, которые однозначно лишают человека Рая и рассчитываться за них приходится сполна. Если молодые люди, например, живут как муж и жена, но вне брака, то это грех смертный. И не я так решил. Законы действуют независимо от нашего желания. Если вы вынпрыгните из окна, то непременно упандете на землю. И пусть хоть все вокруг решат, что выпрыгнув - полетишь, ничего не получится. Будут прыгать и, к сожалению, будут падать.
- Так что, и нам гореть теперь в огне, как жителям Содома и Гоморры? - не унималась Лена.
- Лена, я не Господь Бог. Могу сказать, что Его суд - это суд милости, а не строгости, но за все свои дела отвечать придется - и в вечной жизни, и, как правило, уже в этой. Но ничего непоправимого нет. В Церкви есть Таинство Покаяния, в котором прощаются человеку искренне раскаянные грехи. Я вас не утомил? А то пришли люди отдохнуть и перекусить, а я тут проповедь устроилЕ
- Да нет, напротив, очень даже интересно, я никогда не общалась на эту тему с оппонентом - обычно мои собеседники разделяли мою точку зрения.
- Я их понимаю, Лена! С такой очаровательной девушкой нормальному мужчине спорить практически невозможно. Но мы затронули настолько важную тему, в которой кривить душой никак нельзя, уж простите.
Аленка вся зарделась, явно польщенная комплиментом.
Димитрис продолжил:
- Кстати, а вы не были на Святой Земле?
- В Израиле? - уточнил я
- Да, в Израиле.
- Нет, - хором ответили мы.
- С Кипра можно без труда попасть на Святую Землю. Есть двухдневные круизы на весьма комфортабельных лайнерах. Вы отнплываете из Лимассола вечером, рано утром на следующий день прибываете в Хайфу, отнтуда на автобусе едете в Иерусалим к Гробу Господню, на обратном пути заезжаете в Вифлеем, к месту рождения Иисуса Христа, и возвращаетесь на корабль. Утром следующего дня вы в Лимассоле. Виза для этой поездки не нужна.
- Лена, ты как? - спросил я мнение Аленки.
- Я бы с радостью!
- Димитрис, а к кому лучше обратиться по этому поводу?
- Лучше всего обратитесь к представителю встречающей вас турфирмы.
- Нашу поездку организовал мой отец, а встретили его деловые партнеры.
- Тогда, - улыбнулся Димитрис, - я дам вам телефон человека-легенды острова. Семен русский, женат на киприотке. Он удивительно добрый и безотказный человек - воистину заботливый отец для всех нуждающихся! - Димитрис протянул нам листок с номером телефона. - Позвоните ему и передайте привет от лДимитриса водоплавающего», - увидев наши недоуменные лица, он пояснил: - Это здание за моей спиной - нечто вроде гаража для катеров, водных мотоциклов и тому подобного.
Вернувшись в номер, я тут же позвонил Семену. Он с радостью согласился нам помочь, тем более, что в это самое время стараниями Семена была сформирована группа туристов из России, где случайно (сколько же в нашей жизни происходит таких вот лслучайностей»!) осталось два свободных места. Корабль отплывал через три дня. Мы договорились с Семеном о встрече в порту Лимассола накануне отплытия теплохода.
На следующий день я без проблем выполнил поручения отца и был теперь свободен как ветер. Три дня прошло в безмятежном отдыхе, состоящем преимущественно из лежания на пляже и походов по тавернам, барам и дискотекам. Даже не знаю почему, но чем меньше оставалось времени до путешествия, тем большее нетерпение мы оба испытывали. Наконец настал день отплытия. Вскоре после обеда мы собрали небольшую сумку с минимумом ненобходимых вещей, и приветливый таксист (а бывают ли вообще на Кипре неприветливые люди?) отвез нас в порт. Мы сразу узнали Семена по словесному описанию.
- Добрый день, - радушно приветствовал он нас. - Семен.
- Денис, Лена, - пожал я протянутую руку.
- Вот Ваши путевки, - передал Семен конверт.
- Спасибо огромное, - протянул я конверт с деньгами за путевки, - вы нас так вынручили!
- Да что вы, пустяки! Пойдемте на борт, уже объявили посадку.
- А вы плывете с нами? - спросила Лена с удивлением.
- А я вам разве не сказал?