  |
 |
Прочитано: 32% |
«««Назад | Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
|
|
Прочитано: 32% |
Доктор и Якоб простились со стариком и поспешили назад, к старому причалу. Как только они взошли на катамаран и рассказа-ли об увиденном, Ланселот сразу же скоман248
довал отдать концы, и пилигримы отчали-ли от печального острова Гамбург. Глава 15
Выбрав ветреный день, Дженни разве-ла стирку возле камбуза. Веревку для белья она протянула от мачты к бамбуковой стой-ке палатки братьев, и вывешенное на верев-ке разноцветное белье придавало катама-рану "Мерлин" уютный домашний вид. Якоб стоял у штурвала, Хольгер играл на гитаре для Дженни - помогал. Патти очень внима-тельно слушал игру Хольгера и, кажется, считал, что тот играет исключительно для него.
Свободный от вахты Ланселот подъе-хал к Дженни и тоже вызвался ей помочь. Она попросила его натянуть еще одну ве-ревку от мачты к другой стойке палатки. Ланселот еще не успел как следует закре-пить веревку, а Дженни уже повесила на нее мокрый и тяжелый спальный мешок. Ве-ревка вырвалась из рук Ланселота, мокрый мешок плюхнулся на палубу, а Дженни рас-сердилась.
- Ты не паломник, а пОломник, сэр Ланселот Озерный, - чуть палатку не раз-валил! - сказала она и пошла сама привязы-вать веревку. 249
Изгнанный Ланселот, смущенно посме-иваясь, подъехал к доктору, сидевшему в складном кресле с книгой.
- Монарший произвол, - пояснил Лансе лот сочувственно улыбающемуся доктору. -Можно изгнаннику посидеть рядом с вами, доктор? - Конечно, Ланс. - Как вам читается между небом и морем?
- Больше думается, чем читается. Прочту пару страниц, а потом гляжу на небо, на воду и размышляю.
- Созерцательность - вторая морская болезнь, - заметил Ланселот. - Две вечные стихии, встречаясь и сливаясь, заставляют размышлять о вечности. Навеял вам какие-нибудь вечные вопросы наш Известный Писатель?
- Представьте, да, навеял. Знаете, Лан селот, я давным-давно читал эту трилогию про Маленького Лорда, и все никак не мог понять, а чего, собственно, мается этот юно ша, и почему он все время помышляет о самоубийстве? Ну да, автор объяснил, что героя окружало лицемерное буржуазное об щество, а сам он был заперт в своем эгоиз ме, как в стеклянном яйце с искусственным снегопадом внутри. Но почему так случи лось - это оставалось для меня тайной. Те перь я, кажется, разгадал эту загадку, и все 250
оказалось очень просто. Причина страда-ний Маленького Лорда заключается в том, что он не верил в Бога и не был крещен!
- Разве? Ах, ну да, что-то там такое, действительно, было: Вилфред спорил с ма терью о том, надо ли ему креститься, - вспомнил Ланселот. - Но я никогда не при давал значения этой сцене.
- Не только вы. Я уверен, что и автор -тоже. А в этом ключ ко всему.
- Как это может быть, доктор, чтобы сам автор не заметил ключевого момента собственной книги?
- Тайна творчества. Я и прежде сталки вался с этим в литературе. Писатель создает произведение по своему плану, порой пи шет откровенно в угоду какой-то тенденции или господствующему в литературе направ лению, но вдруг побеждает не тенденция, а правда и логика жизни. Магическая сила творчества берет над ним власть, и он гово рит читателю то, что и не думал сказать. Так и наш Известный Писатель: я абсолютно уве рен, что он вовсе не собирался писать о тра гедии человеческой души, лишенной веры.
- Он и не писал ничего подобного, док тор! Уж чье-чье, а творчество нашего кори фея я хорошо изучил: в музее-усадьбе есть не только все его книги, но и почти все напи санное о нем исследователями его творче251
ства. Поверьте, если бы кто-нибудь когда-ни-будь затронул эту тему, я бы не пропустил.
- Ничего удивительного. Атеизм не вче ра начал господствовать в мировой литера туре. Я уже не помню теперь, с какими мыс лями я читал светские книги в то время, когда всей душой верил в Бога. Скорее все го, я их вовсе и не читал тогда: я разрывался между двумя своими призваниями и едва успевал читать медицинские и религиозные книги. Интересно было бы рассмотреть всю мировую художественную литературу сквозь призму христианской веры!
- Вы снова считаете себя христиани ном, доктор?
- Со времени наших эльсинорских бде ний над Библией я много размышляю о Боге, Ланс. Моя вера, кажется, ко мне воз вращается. Во всяком случае, все, что про исходит в мире и вокруг нас, я теперь совер шенно непроизвольно рассматриваю с ре лигиозной точки зрения. И мир представля ется мне совсем не таким, каким я его видел до нашего паломничества. Неудивительно, что и книгу о Маленьком Лорде я читаю теперь другими глазами, другим умом, если можно так выразиться.
- И что же вы прочли другими глазами и другим умом? - Вам это в самом деле интересно? 252
- Очень! Я же в некотором роде специа лист по Известному Писателю.
- Тогда я прежде прочту вам некоторые страницы. Послушаете? - Конечно.
- Мать просит Вилфреда пойти на пер вое причастие. Не потому, что беспокоится о его душе, а потому, что так принято. И вот какой происходит разговор между нею и сыном.
Доктор поднес книгу поближе к глазам и начал читать вслух:
" - Мне очень не хочется огорчать тебя, мама, я бы все отдал, чтоб тебя не огорчать. Но как ты справедливо заметила, мы уже это обсуждали.
- Ну и почему же, мой мальчик, почему ты не хочешь?
- Если уж тебе непременно угодно знать - я не верю в Бога.
Против воли Вилфреда это прозвучало слишком торжественно. Ему хотелось поща-дить ее чувства. А он заговорил как в испове-дальне. Это только подлило масла в огонь. - Что за чепуха, а кто верит?
- Не знаю, не представляю, мама. Толь ко не я.
- Дело вовсе не в вере. Твой дядя Мар тин, мой брат, - думаешь, он хоть во что-нибудь верит? 253
- В курс акций, я полагаю.
Она еще посидела немного, потом бес-покойно встала и подошла к камину.
- Есть еще и другое. Уж говорить, так обо всем разом: ведь ты не крещен.
Вилфред не мог удержаться от смеха. Но она не улыбнулась, и он смеялся чуть дольше, чем ему хотелось.
- Можно подумать, что это большое не счастье.
- Конечно, несчастье. А все твой отец. В некоторых вопросах он был ужасно упрям. А я... Я такая безвольная. А потом я просто забыла. Но неужели ты не знаешь, что не крещеному нельзя пройти конфирмацию? Но теперь пришла его очередь вспыхнуть.
- Значит, решили отвезти меня в коля сочке в церковь и сунуть в купель?".
Вилфред не хочет креститься и взамен обещает матери, что "будет во всем и везде первым - в школе и в консерватории". Он пытается отвертеться от крещения, но се-мья настаивает - из сугубо практических соображений. Подбирают подходящего свя-щенника: "Удивительный пастор, такой снисходительный, не похож на священни-ка. А это для священника высшая похвала". Помните, что было дальше?
- На семейном совете Вилфред соглаша ется креститься. Но тут и начинается кош254
мар: он напивается за семейным столом, потом отправляется в поход по злачным местам и, в конце концов, избитый и ограб-ленный, пытается покончить с собой. И как вы теперь это объясняете, доктор?
- Если связать это с его согласием крес титься, то я могу сделать лишь один вывод: некие силы ополчились против этого реше ния. Они решили погубить героя, но не допу стить его крещения. И крещение не состоя лось, и сам вопрос о крещении потонул где-то между строк романа, все сосредоточилось на мучительных рефлексиях героя.
- Вы уверены, доктор, что именно воп рос о крещении играет здесь такую боль шую роль?
- Да. Но автор, как и вы, Ланс, этого не заметил.
- Ну, доктор, вы меня удивили! Теперь я жалею, что мы не загрузили "Мерлина" кни гами по самые борта. Сколько бы вы откры ли в них нового для себя и для меня!
- А я благодарю Бога уже за то, что у меня теперь есть время просто думать, раз мышлять. Я ведь приближаюсь к возрасту, когда человек либо становится мудрым, либо выживает из ума. И знаете, Ланс, скажу вам откровенно, хоть я и старик, но у меня нет той целостной мудрости, которой прежде отличались старики, по крайней мере у нас 255
в Норвегии. Я не могу вам объяснить, что творится в нашем мире, что двигает поступ-ками людей, куда движется человечество. А в былые годы самые простые наши старики знали такие вещи и объясняли их молодым.
- Вы с начала нашего знакомства каза лись мне человеком ясного мировоззрения и твердых убеждений, доктор.
- Я очень изменился внутренне, Ланс. После всего, что мы увидели в нашем па ломничестве, я уже сомневаюсь в справед ливости существующего миропорядка, и могу вам сказать совершенно откровенно, что в Мессию как в бога я больше не верю. Да, Мессия велик и обладает огромной влас тью, он способен исцелять людей, но он не бог. Если хотите, он даже не всемогущий и вселюбящий властитель, а просто еще один авторитарный правитель в удручающе длин ном ряду других властителей и тиранов.
- А в Господа Иисуса Христа вы верите, доктор?
- А в Господа Иисуса Христа как в Бога я снова верую. Без веры в Него и в Его жертву за нас все человеческие страдания, которые мы сейчас наблюдаем на земле, показались бы мне чудовищно бессмысленными. Я вер нулся к этой вере, как редкие счастливцы возвращаются в старости к своей первой любви. 256
- Как это?
- Они возвращаются к давным-давно по кинутой женщине, чтобы сказать, что это была ошибка, предательство, и что теперь они понимают, что они не должны были изменять первой своей любви. И они про сят у нее прощенья.
- Какое странное сравнение, доктор -Христос и первая любовь!
- Ну я-то знаю, о чем говорю, я же по мню, каким счастливым и безмятежным я был христианином! Тогда для меня молить ся было все равно что дышать. А теперь каждый покаянный вздох, каждая молитва даются мне с болью и сокрушением. Но я оглядываюсь и вижу позади себя пустое хо лодное болото.
- Неужели ваша прошлая жизнь вам представляется такой ужасной, доктор?
- Я старался жить по совести и быть полезным людям, но холодна и пуста была моя жизнь без веры, и добрые дела не на полняли ее смыслом. Но, кажется, это боло то я уже перешел и выбрался на берег обе тованный.
- Рад за вас. А вообще вы любите жизнь, доктор?
- Я всегда любил и ценил жизнь. Мне приходилось принимать роды у женщин, когда женщины еще рожали. Какой же это 257
подвиг - роды человеческие! Я начал по настоящему уважать женщин только тогда, когда узнал, что новая жизнь оплачивается их добровольным мученичеством. Поэтому я всегда был против эвтаназии, особенно принудительной. Вы никогда не задумыва-лись над этим словосочетанием - "принуди-тельная эвтаназия"? книги! - Нет. А что в нем особенного?
- Это оксюморон, Ланс. Подумайте сами: принудительный добровольный уход из жиз ни! И таких фальшивых понятий за после дние десятилетия возникло множество. Вы помните, как сильные мира бомбили страну за страной, называя это борьбой с терро ризмом? А экологисты, которые преследу ют людей? При желании можно было бы создать словарь подобных терминов. - Новоречь Орвелла?
- Именно. Господи, до чего же приятно разговаривать с человеком, который читает
- Взаимно, доктор, взаимно! К сожале нию, сейчас мне пора сменить Якоба у руля, но мы непременно продолжим нашу беседу, хорошо? - и Ланселот поехал в рубку к Яко бу, чтобы перенять у него вахту.
Однако беседа о Боге на катамаране "Мерлин" на этом не прервалась. Освобо258
дившийся от вахты Якоб подошел к доктору и предложил сыграть в шахматы.
- Но, кажется, я не вовремя? Вы, я вижу, размышляете о чем-то очень серьезном. Я угадал?
- Угадали, Якоб. Мы только что говори ли с нашим Ланселотом о христианстве и о нашем мире. Он спросил меня, верую ли я в Иисуса Христа. - И что вы ему ответили? - Ответил, что да, верую. Якоб присел на борт рядом с доктором.
- Знаете, доктор, я начал всерьез заду мываться о Боге после ядерного удара рус ских, когда жизнь стала вдруг рушиться с такой скоростью. Мне стало казаться, что все это не просто так, что мы, люди, каким-то образом заслужили это. Знаете, доктор, о чем я мечтаю? - О чем, мой молодой друг?
- Когда-нибудь разыскать одну старин ную книгу, в которой, может быть, найду ответы на мучающие меня вопросы. Книга называется Библия. Там рассказывается о том, что однажды человечество уже пере живало время подобное нашему.
- Якоб! Когда Ланселот освободится, подойдите к нему и попросите у него Биб лию. - Что? На нашем судне есть Библия? 259
- Да, она лежит внизу, в каюте, в рундуке Ланса.
- Ах, доктор! Ну... Ну я просто не знаю, что сказать!
- Потом скажете, когда Библию дочи таете.
Позднее Якоб получил от Ланселота Биб-лию, обернул ее выпрошенным у Дженни чистым кухонным полотенцем и с этого дня с нею не расставался. Глава 16
Они проходили над затопленными Ни-дерландами. От вечно боровшейся с морем Голландии теперь ничего не осталось, и ник-то из планетян о ней не вспоминал, разве что спасшиеся голландцы.
Когда пришло время пополнить запасы воды, они повернули к югу, к последним германским островам. Подыскивая место для стоянки, они увидели зеленый мысик, поросший деревьями и кустарником, и за ним небольшую бухту. Уже был отлив, так что они, не боясь сесть на мель, зашли в удобную с виду бухточку и встали на якорь. Углядев на берегу зеленые кусты, Патти, не дожидаясь пока спустят сходни, прямо с кормы прыгнул на берег, замочив в воде только задние ноги. 260
- Не осел, а горный козел, - одобри тельно сказал доктор.
- Скорее морской осел - еще одна раз новидность мутантов, - засмеялся Якоб.
- Не смейте обзывать моего Патти му тантом, - возмутилась Дженни, - он просто ослик, обладающий множеством разнооб разных талантов. Правда, Патти?
- Йа-а! Йа-а! - обернувшись к ней, на бегу коротко бросил ослик и устремился к аппетитным зеленым зарослям.
- Вот видите, он еще и полиглот: на германской земле отвечает по-немецки -"Ja, ja!".
Под деревьями, как они и предполагали, оказался небольшой ручей, сбегающий в бух-ту. Вода в нем была пресной и чистой. Якоб с доктором наполнили свежей водой все плас-тиковые канистры и отнесли их на катама-ран. Потом развели костер, и Дженни приго-товила завтрак и чай. Спустили на берег Ланселота, и перед завтраком все мужчины пошли к ручью, чтобы вымыться пресной водой и смыть морскую соль и пот. Патти пощипывал росшие вдоль берега ручья соч-ные растения. Якоб уже успел наломать для него несколько веников ракиты в запас.
Когда они сели завтракать, из-за бли-жайших дюн к ним вышли десятки одетых в рубище поморников. Они остановились 261
поодаль и некоторые сели на землю. Они не приближались, ничего не просили и не угрожали.
- Эй! Кто вы и что вам надо? - крикнул Ланселот. - Чего вы хотите от нас? Подой дите кто-нибудь сюда, к костру и скажите, в чем дело?
После его окрика кое-кто из поморни-ков отступил за дюны и скрылся, а другие остались. И опять ничего не происходило, поморники просто сидели на песке и жда-ли. Чего они ждали, было непонятно.
Пилигримы решили поскорее убраться на судно и там закончить завтрак, уж очень подозрительным и тягостным показалось им поведение поморников. Когда они со-брали свои вещи, загасили и затоптали кос-тер и двинулись к "Мерлину", за ними бро-силась женщина, по виду старуха, но с моло-дым голосом. Она закричала:
- Постойте! Куда же вы? Вы ничего нам не оставили! А договор?
За ней подали голос и другие поморни-ки. Они были недовольны поведением пи-лигримов, но понять, в чем они их упрека-ют, было совершенно невозможно.
- Я пойду к ним и выясню, чем мы их обидели, - сказал Якоб. - Они явно не опас ны. А вы пока возвращайтесь на судно, я вас догоню. 262
Когда он вернулся и присоединился к паломникам на борту катамарана, на нем лица не было. - Ну и в чем же там дело, Якоб?
- На этом мысе контрабандисты устрои ли перевалочную базу. Они приходят с вече ра откуда-то с юга и привозят свой груз. Ночью сюда приходят их коллеги с севера со своим грузом. Они обмениваются контра бандой и расходятся под утро, оставляя на берегу следы своего пребывания - объедки и экскременты. Это их дань поморникам за то, что они молчат о них, когда бухту посещают экологисты - такой у них с поморниками договор. Вот чего дожидались эти бедняги!
- Боже мой, как же они не перемерли еще все до одного!
- Мертвых они наверняка тоже не зака пывают...
- Скорее, скорее отсюда! - скомандовал Ланселот. - Мы не можем им помочь, зна чит, надо уйти и на время забыть о них. После мы обо всем доложим Мессу и его чиновникам, и они примут меры, помогут этим несчастным. А сейчас давайте скорее уйдем отсюда! - и он покатил к рубке.
- Постой, Ланселот! - воскликнула Дженни. - Не можем же мы в самом деле вот так их и оставить! Давай дадим им хотя бы немного рыбы. 263
- Дженни! - строго сказал Ланселот. - Здесь человек сорок. У нас осталось при мерно столько же рыбин лосося. Сколько ты намерена им оставить? Половину? Чет верть? Десятую часть? Дженни смутилась и отвернулась.
- Ответь мне, Дженни. Сколькими ры бами ты собираешься накормить эту толпу голодных? Пятью - как в Библии? И долго они будут сытыми после твоей мило стыни?
Дженни заплакала. Ланселот молча смот-рел сначала на нее, потом на поморников, после отвернулся и стал смотреть в море.
- Доктор и вы, Якоб, помогите мне, по жалуйста, - заговорил он наконец. - Дос таньте из трюма одну из наших сетей и одну... нет, две ловушки для креветок и по могите мне съехать на берег.
Когда Ланселот в сопровождении док-тора и Якоба, нагруженных сетью и ловуш-ками, съехал на берег, его коляску окружили поморники.
- Кто из вас ловил прежде рыбу и креве ток? - сразу приступил к делу Ланселот. - Кто знает, что за снасти я держу в руках?
Поморники долго соображали, чего он от них хочет, потом несколько человек выш-ли вперед. - Я... Мы ловили рыбу... 264
- Я знаю, что это такое... это сеть.
- Ловушка для креветок... - бормотали они, сгрудившись и толкаясь вокруг Лансе лота. Их ослабленный постоянным недо еданием мозг работал с трудом, речь была невнятна и прерывиста. Но Ланселот был доволен.
- Отлично, - сказал он, похлопав по руке ближайшего поморника. Тот заулыбал ся беззубым ртом. Потом Ланселот обер нулся к Якобу: - Тебе придется взять сеть и пройтись с ними по отмели. Я поеду по берегу и поищу место, где можно закинуть ловушки прямо с берега, привязав их к де ревьям. А ты, Дженни-кормилица-всех-го-лодных, возьми немного рыбы - пять штук, но помельче и ни в коем случае не копче ной, возьми из вчерашнего улова! - и свари уху пожиже. Дай рыбе как следует разва риться, вытащи из нее все кости, а потом накорми тех, кто остается с вами на берегу. Только давай по чуть-чуть, иначе весь берег завалишь трупами! Доктор, проследите, что бы она от щедрости душевной не перетра вила этих несчастных.
- А можно сначала сделать им жидкую болтушку из муки, Ланс? - спросил доктор.
- Вы меня спрашиваете? Это я у нас доктор? - Да, но запасы продовольствия... 265
- Дженни знает, где лежит мука. Все, дру зья! Мы ушли на лов, а то скоро станет жарко и рыба уйдет на глубину.
Они ушли рыбачить с группой поморни-ков, а Дженни принялась варить болтушку и уху. Оставшиеся поморники окружили ее и костер молчаливым кольцом. Ей было страшновато, и она старалась не глядеть на голодных людей, пока готовила для них еду. Потом они с доктором собрали всю посуду, какая была на катамаране, и стали кормить поморников мучной болтушкой. Съев по черпаку теплой и слегка подслащенной бол-тушки, поморники оживились и даже нача-ли тихонько между собой переговариваться, робко улыбаясь, потирая животы. Плохо ни-кому от болтушки не стало, хотя многие че-рез полчаса отошли от костра на несколько метров и стали испражняться прямо тут же, у всех на глазах. Потом они возвращались к костру и усаживались, неотрывно глядя на доктора и Дженни - ждали, когда их снова станут кормить.
- Не могу видеть их глаза, - сказал док тор. - Страшно, когда у человека не остает ся никаких других чувств, кроме чувства голода. Но кормить их беспрерывно нельзя. Чем бы занять их?
- Хотите, я принесу Библию? Будем по очереди читать им вслух. 266
- Они в таком состоянии вряд ли пой мут что-нибудь.
- Пусть они не поймут, но хотя бы будут слушать и чуть-чуть отвлекутся от мыслей о пище: мне просто страшно поворачиваться к ним спиной, когда в руках у меня еда.
- Хорошо, давайте попробуем. Несите Библию, а я пока посторожу вашу кухню.
Дженни принесла Библию, и доктор на-чал читать вслух. Поначалу никто из по-морников его не слушал. Потом спокойный голос доктора и размеренное чтение нача-ли на них действовать: острый голодный блеск в глазах стал затухать, напряженность сходить с лиц; один за другим поморники опускались на песок и засыпали. Наконец уснули все. Доктор Вергеланн опустил кни-гу - теперь и они с Дженни могли передо-хнуть.
К полудню вернулись с лова Ланселот и его команда, их тоже накормили ухой. Поев и отдохнув, они снова ушли на добычу: с другой стороны мыса Якоб обнаружил за-росли морской капусты. А оставшимся у ко-стра теперь читала Дженни.
К концу дня поморники-добытчики па-дали от усталости, а их женщины готовили на костре варево из пойманной ими рыбы и водорослей. 267
Пилигримы переночевали на катамара-не, выставив на всякий случай часовых. Де-журили по очереди доктор и Хольгер с его тонким слухом, но все было спокойно до самого утра.
Утром прощались с поморниками. Один из обученных пилигримами рыбаков подо-шел к Ланселоту и спросил:
- Кого нам благодарить, друг? Скажи свое имя.
- Благодари Иисуса Христа, - пошутил Ланселот.
Уходя в море, пилигримы оставили по-морникам, кроме сети и ловушек, один из котлов, несколько мисок, соль и коробку спичек, наказав беречь огонь. А еще они велели им хорошенько спрятать подарки и ни в коем случае не говорить о них контра-бандистам и вообще чужакам. Когда они отчалили, поморники еще долго стояли на берегу и махали им вслед. глазами.
- Вот ты и накормила голодных пятью рыбами, Дженни, - сказал Ланселот.
- Нет, это чудо сотворил ты, мой Лансе лот, - ответила она, глядя на него сияющи ми
Пилигримы вошли в воды бывшего Ла-Манша. Дул легкий ветерок, шли под пару-сом. Хольгер, как обычно, перебирал стру268
ны гитары, Дженни слушала Хольгера и приглядывала за обедом. Доктор Вергеланн с Якобом сидели за столом, и доктор обучал Якоба первым премудростям шахматной игры. Одновременно они вели беседу.
- Удивительно складывается наше па ломничество, не правда ли, Якоб? Кругом беда и разруха, а мы будто на маленьком ост ровке какой-то забытой допотопной жизни. Никаких тебе персоников, а вместо них - живое общение с приятными людьми. Мы читаем Библию и свободно беседуем друг с другом на любые темы, дышим свежим мор ским воздухом и едим пищу, приготовлен ную заботливыми женскими руками из нату ральных продуктов.
- Продуктов могло бы быть побольше, -заметил Якоб. - Их у вас и было бы больше, если бы вы не брали на борт пассажиров и не кормили голодных. Милосердие - это такая роскошь в наши времена!
- Не знаю, как у вас в Дании, но у нас в Скандинавии если кто-то пытается помочь ближнему, на него смотрят с подозрением.
- У нас то же самое. А теперь, после нападе ния русских, стало еще хуже. Люди озверели. - Человек человеку волк.
- Скажете тоже - волк! Где это вы видели таких волков? В нашем городе еще остался мэр. Все власть имущие удрали к Мессу в 269
Иерусалим, а он остался и помогает горожа-нам как может. Так вот он говорит, что преж-де отношения между людьми определялись поговоркой "Человек человеку бревно", а теперешние - "Человек человеку мутант".
- Мы встретили вашего мэра и даже разговаривали с ним. Я думаю, что ваш мэр верит не в Месса, а в Христа.
- Во всяком случае, он верил в Него прежде. Мальчиком я ходил в церковь на богослужения и хорошо помню, что тогда наш будущий мэр, еще совсем молодой че ловек, играл в нашей церкви на органе. По том он, как все, принял печать Мессии, а церковь нашу взорвали экологисты.
- Мне думается, что теперь ваш мэр вернулся к вере.
- Почему вы так думаете?
- Да потому что где же иначе почерпнуть сил доброму человеку, если не в молитве?
- Боюсь только, жить этому доброму человеку осталось недолго. - Он чем-то болен?
- Сердце. А еще знакомый вам Косой Мартин люто ненавидит его за то, что мэр не признает его власти над городом. Кто-то не выдержит первым - сердце мэра или Мартин. - Как это грустно!
- Еще бы. На свете становится все мень ше и меньше хороших людей. Кстати, о 270
хороших людях: мне пора сменить нашего Ланса у руля.
Они прошли Дуврский пролив и вышли в Ла-Маншское море.
- О чем грустит мой король? - спросил Ланселот, подойдя к Дженни, одиноко си девшей возле будки на корме. - Где-то там, на севере, моя Шотландия. - Скучаешь по ней?
- Нет, но волнуюсь за отца и братьев, и мне жаль мою мать. Конечно, она всегда вела себя так, будто она к нам совершенно равнодуш на. За всю жизнь она, кажется, ни разу меня не поцеловала. Но если братья и отец погиб ли, то она потеряла разом всю свою семью.
- Когда у меня будет шхуна, мы сходим на ней на остров Иона и навестим твою мать. А если она захочет, возьмем ее к себе жить.
- Ох, сэр мой Ланселот, где только ты находишь всегда самые правильные слова, чтобы утешить меня?
- Я их мастерю, Дженни, я же мастер на все руки.
- Знаешь, Ланс, я, наверное, все-таки сентиментальна: вот навернулись на глаза слезы, и мне мерещится сквозь них боль шой цветок чертополоха - там, у горизонта.
- А там и вправду плывет что-то розо вое. Это, скорее всего, какой-нибудь му271
сор, принесенный течением с затонувших "Титаников".
Патти стоял возле камбуза и понуро же-вал подвешенный к мачте ракитовый веник. Вдруг он насторожился, поднял голову, по-глядел на север и оглушительно закричал.
- И серому другу чертополох мере щится? - удивился Ланселот.
- Смотри, Ланс! Цветок поднялся над водой и раскачивается! Теперь он больше похож на розовый лотос, чем на чертопо лох. Что это там может быть такое?
- Якоб! Возьми бинокль и взгляни, что это там на севере? - крикнул Ланселот.
- Это белая шлюпка, а в ней - этого не может быть, но я это вижу! - нарядная де вушка в голубом платье под розовым зонти ком. Идем туда? - Конечно!
Якоб повернул катамаран на север. Вскоре "Мерлин" приблизился к шлюпке. Прелестная издали картинка вблизи обер-нулась довольно печальным зрелищем: в белой шлюпке без весел находились двое -девочка с зонтиком и женщина. Женщина лежала на дне, укрытая чем-то белым. Де-вочка, строго выпрямившись, сидела на скамье шлюпки и держала в левой руке розовый зонт, стараясь, чтобы тень от него падала на голову женщины. Одета она была 272
в голубое шелковое платье, изрядно по-мятое, разорванное на правом плече и выпачканное чем-то темным, может быть, кровью.
- Как поживаете, господа?- вежливо об ратилась девочка к пилигримам, отводя зон тик, чтобы лучше их видеть. - Вы что, потерпели кораблекрушение?
- Да. Наш "Титаник" затонул, а мы с мамой спаслись в шлюпке. Моя мама - леди Патриция Мэнсфильд, жена адмирала бри танского флота, а я - Эйлин Мэнсфильд.
- Поднимайся скорее на борт, Эйлин, -сказал Якоб, хватаясь за борт шлюпки и притягивая ее к борту катамарана. - Давай руку!
- О нет, давайте сначала поднимем на палубу мою маму. Она не очень хорошо себя чувствует.
- А жива ли женщина? - шепнула Лансе лоту Дженни.
Доктор с помощью Якоба спустился в шлюпку и откинул с лица женщины белый плащ, которым она был а укрыта.
- Женщина без сознания, - сказал он. -Но никаких ранений я пока не вижу.
- Мама не ранена, она просто потеряла много сил, - подтвердила девочка.
- Якоб, помогите мне поднять женщину на борт, - попросил доктор. 274
Он осторожно поднял леди Патрицию на борт катамарана, где ее принял и уложил на палубу Якоб. Только тогда Эйлин, акку-ратно сложив свой зонтик, тоже стала под-ниматься на борт, и тут доктор и все осталь-ные увидели, что правая рука девочки по-чти не действует.
- А ну-ка, молодая леди, покажите мне вашу руку! - потребовал доктор.
Эйлин послушно спустила порванный рукав с плеча: вся ее рука выше локтя пре-вратилась в один большой синяк.
- Что случилось с вашей рукой? - спро сил доктор, осторожно ощупывая плечо де вочки.
- Меня ударило о борт шлюпки, когда мы с мамой в нее забирались.
- Так вас не спустили в шлюпке с борта "Титаника"?
- Нет. Шлюпку мы подобрали уже дале ко от "Титаника".
- Рука не сломана, но трещина в кости не исключается - удар был очень силен. Такой кровоподтек! Идемте в каюту, Эйлин, я наложу вам повязку.
- Доктор, я могу еще потерпеть, помоги те сначала моей маме.
Леди Патриция, лежавшая на палубе под охраной Дженни, вдруг открыла глаза и мед-ленно проговорила: 275
- Эйлин, я слышу голоса, или это мне кажется?
- Нет, мамочка, тебе не кажется, - Эй лин опустилась на палубу рядом с матерью и нежно погладила ее по щеке, - нас подобра ли какие-то добрые люди, и мы теперь у них на судне. - Эти люди - джентльмены, Эйлин?
- О, да, мамочка, это очень приятные лю ди. С ними доктор и молодая леди.
- Я очень рада. Поблагодари их и изви нись за меня: я хочу еще немного поспать, -и леди Патриция снова впала в забытье.
- Она все время вот так: скажет два слова и опять теряет сознание. Нельзя ли перенести ее куда-нибудь в тень? - спросила Эйлин,
- Конечно, можно, - кивнул Ланселот. -Якоб, отнесите женщину в каюту. Не беспо койтесь, я снова встану к штурвалу. Эйлин, ты тоже спускайся туда с доктором.
- Чем я могу помочь, доктор? - спросила Дженни.
- Приготовьте не слишком крепкий со левой раствор: я боюсь, что обе пациентки страдают от обезвоживания организма.
- О, нет, не беспокойтесь! У нас только первые два дня не было воды, доктор, -сказала девочка. - Потом пошел дождь, я собирала воду в перевернутый зонтик и сли276