Оглавление | Каталог библиотеки | Далее»»»
 |
 |
Прочитано: 0% |
Книга публикуется с личного разрешения автора и официального разрешения издательства "Лепта".
При любом не коммерческом использовании этой книги ссылка на сайты http://www.lepta-kniga.ru и http://karizha.ru обязательны. Для коммерческого использования обратитесь к издателю по приведенной выше ссылке.Купить эту книгу Вы можете в интернет магазине "Остров книг". Ссылка: http://www.ostrovknig.ru
Моей внучке Наташеньке Лосевой посвящается
Господи, благослови!
Глава 1
Шел по улице Михрютка, посинел и весь дрожал. По Крестовскому острову он шел, по зеленой Кемской улице. Все восемь паучьих лап домового хромали, спотыкались, шаркали, заплетались на ходу, а угловатые перепончатые крылья подламывались, волочились и скребли по пыльному асфальту. Если бы прохожие могли видеть беса Михрютку, они бы подумали, что домовой тащит на помойку два больших поломанных черных зонта. Но прохожие домового не замечали, ведь бесы, слава Богу, людям не видны. Однако, когда домовой проходил мимо них, лица их темнели, люди вдруг вспоминали какие-то прошлые обиды и тревожились предчувствиями грядущих бед и катастроф. А еще им казалось, что на Крестовский остров внезапно наползла темная холодная туча, хотя день был ясный и на голубом небе ни облачка. А то вдруг ни с того, ни с сего, прямо на ходу, люди осознавали внезапно, что жизнь их решительно не удалась, никто их не понимает и не любит, и вот теперь бы самое времечко пойти и утопиться, благо воды кругом предостаточно. Если же прохожие шли компанией, то между ними немедленно находился повод к спору, ссоре или брани - и они спорили, ссорились и бранились. И не понимали бедные люди, отчего вдруг такая напасть с ними приключиласьЕ А это проходимец Михрютка, проходя мимо, дохнул на них злобой.
Вообще-то бесы, конечно, не дышат. Просто они от века настолько переполнены адским духом, что время от времени испускают ядовитые пары прямо на людей, пыхают на них злом - гнусные злопыхатели! И беда тогда некрещеному человеку, живущему без молитвы, и горе тому, с кем рядом не идет его Ангел Хранитель - душа его вмиг отравляется. Зато тем, кто с утра оградил себя броней молитвы, бесы не страшны: они крепко защищены от ядовитого и зловонного дыхания бесовского. А от тех, кто в этот день успел побывать в храме да еще и причастился[1], бесы сами с визгом шарахаются, боясь обжечьсяЕ Но это так, для справки, поскольку такие христиане Михрютке в этот день не попадались. Это и понятно: все было на Крестовском острове - большие дома и богатые особняки, станция метро, огромный стадион, яхт-клуб и закрытый теннисный корт, на добрых пол острова раскинулся Приморский парк Победы с целым городком аттракционов, был даже дельфинарий! Вот только церкви на острове не было.
С Кемской улицы Михрютка перешел на уединенную Северную дорогу, тянувшуюся вдоль Гребного канала, и тут его окликнули:
- Эй, Михрютка, привет! Ты куда это ковыляешь?
Прямо перед Михрюткой сквозь асфальт пророс бес Недокоп. Пророс он только до половины, по пояс, облокотился о края сотворенной в асфальте дыры и с любопытством уставился на домового: известно ведь, что домовые просто так жилище не покидают, - что-то тут было не такЕ
- Привет, - нехотя откликнулся Михрютка, обошел торчащего посреди дороги Недокопа и потащился дальше.
- Да постой же ты! - Недокоп выкопался полностью, стряхнул со шкуры асфальтовую крошку и засеменил рядом с домовым. Дыру он за собой убирать не стал: авось кто-нибудь из прохожих в нее угодит и захромает, а то и вовсе ногу сломает. - Михрютка, - спросил Недокоп, оглядывая домового и хихикая, - а ты чего это такой томный и помятый, будто тебя долго-долго жевали, а потом с отвращением выплюнули?
- Ты на себя погляди! - хамски ответил Михрютка. Схамил он не потому, что был сердит, а потому, что бесы иначе между собой просто не разговаривают; сами хамят и людей тому же учат. - Никто меня не жевал, - продолжал домовой, - это я ранен превосходящими силами противника: поп заезжий ожег меня, бедненького, молитвой и ошпарил святой водой. А вот тебя, Недокопка, моль поела!
Соврал Михрютка: не ела моль Недокопа, хоть и был он на старого лысого крота похож, - какая ж это моль на беса сядет? А выглядел как молью побитый оттого, что был приставлен к крещеному человеку, и у того, конечно, был свой Ангел Хранитель - вот ему от этого Ангела и доставалось, да так, что клочки по закоулочкам летели.
- Да ладно тебе, - пробурчал Недокоп примирительно. Он вообше-то смутно сознавал, что оба они хороши - глянешь да плюнешь.
Говорят, что бесы гнусны видом с того самого момента, когда их, Ангелов, перешедших на сторону сатаны, архангел Михаил со своим небесным воинством смел в одну кучу, проволок через все мироздание и затолкал в атмосферу планеты Земля, тогда еще молодой и безлюдной. Словом, заперли их тут у нас. Однако некоторые биологи и демоноведы утверждают, будто бесы на Земле поначалу еще сохраняли Ангельский облик, только темны были видом, а нынешний свой гнусный облик стяжали за тысячи лет творения всяческих безобразий - вот и стали без-образны, совсем утратив былой Ангельский образ. То же самое, между прочим, и с людьми происходит. Не замечали? А вы как-нибудь взгляните на себя в зеркало, когда сердитесь: нравитесь вы себе - с этими надутыми губами, злющими глазами и насупленными бровями? Вот это и есть "бесовская красота". Гнев у вас пройдет, но малая толика безобразия останется навеки. И всякий раз, когда вы сердитесь, вы еще этой анти-красоты себе добавляете - и так на протяжении всей жизни. Вы только подумайте, что с вашим лицом станет к старости, если вы будете давать волю гневу, ярости, зависти, злорадству, унынию и прочим бесовским чувствам? Страшно представить! Впрочем, те же старцы утверждают, что следы наших дурных дел, мыслей и чувств остаются у нас на лице лишь до тех пор, пока мы в них не каемся, а начнем каяться - и следы даже самых застарелых грехов постепенно сотрутся и пропадут. Так-то вот.
Но вернемся к нашему рассказу.
- Ты, Недокопка, где шляешься? - склочно поинтересовался Михрютка. - Вот ты за своим не следишь, а ведь из-за твоего Акопа в доме произошла очередная Ангельская диверсия!
-Вот и хорошо, что без меня произошла. Сегодня не мой день, сегодня возле Акопа его Ангелок ошивается, вынужденный простой у меня, так что извините, если у вас там что не так, а мое дело сторона! Уж прямо на час отойти нельзяЕ А чего случилось-то, Михрютка?
- Ой, что было, Недокоп, что было! Наш дом, весь-весь наш дом по проискам Ангелов Хранителей повергсяЕ Нет, знаешь, не могу - язык не поворачивается! Да ты лети и сам погляди.
- Нетушки, спасибушки! Я уж лучше с тобой по островку погуляю, а то полечу да и влечу в какую-нибудь неприятность.
- Обязательно влетишь! Только рассказывать я тебе, Недокопка, ничего не стану, потому как язык мой от ужаса немеет и гортань леденеетЕ
Ну, коли домовой Михрютка не в состоянии толком рассказать о том, что произошло в доме Мишиных, так это сделаем мы.
В начале лета к одиннадцатилетней девочке Юле Мишиной неожиданно приехала из города Пскова ее сестра-близнец Аня. Поначалу Юлька Аннушку невзлюбила и даже пыталась от нее избавиться. Но позже, пережив вместе опасные приключения, описанные в книге "Юлианна, Или игра в киднеппинг", девочки подружились и полюбили друг друга. Теперь Юлька старалась не расставаться с сестрой ни на минуту. У нее на эту тему даже как-то спор с отцом вышел.
Случилось это так. Дмитрий Сергеевич однажды заглянул утром в Юлькину комнату и увидел, что девочки спят вместе на Юлькиной кровати, а рядом стоит пустая Аннушкина раскладушка. "И вместе спать им тесно, и на раскладушке Аннушке неудобно", - подумал он и в тот же день предложил Аннушке перебраться в одну из комнат для гостей. Но Юлька страшно возмутилась:
- Я по твоей милости столько лет жила без сестры, а теперь она еще будет жить отдельно от меня? Это что же получается, папка? Днем мы будем играть и гулять вместе, а на ночь станем расходиться по своим комнатам? Нет, нет и нет! Я не хочу даже на ночь разлучаться с моей единственной сестрой! Ты, папка, купи нам двухэтажную кровать: Аннушка будет спать внизу, а я наверху.
- И везде-то ты хочешь верх брать! - засмеялся папа, обнимая обеих дочерей. - А если Аннушка сама захочет спать наверху, уступишь ей?
- Нет!
- Я уступлю, папа, - примиряюще сказала Аннушка.
- А я не пущу ее наверх! Ты, папка, не знаешь, какая Аннушка у нас неуклюжая! Когда мы вляпались в киднеппинг, мне приходилось все время за ней следить: то упадет, то кроссовку в грязи утопит, а то и сама чуть не утонет!
При упоминании о киднеппинге папа нахмурился.
Переглянулись и Ангелы, невидимо стоявшие рядом с отцом и сестрами, Хранители Юлиус, Иоанн и Димитриус: это ведь им, воинам небесным, пришлось сражаться с целой стаей бесов за сестер, запертых злоумышленниками в заброшенном сарае. Тогда против Ангелов Хранителей выступили все крестовские и окрестные бесы во главе с предводителем Кактусом, а руководил ими не кто иной, как страшный демон Ленингад, бесовский князь Санкт-Петербурга. И Ангелы нипочем не справились бы с бесовским воинством, если бы не пришел им на помощь сам градохранитель Санкт-Петербурга, блистательный Петрус со своей Ангельской дружиной. Наголову разбили они тогда бесов в битве при Сарае.
За окном, пристроившись снаружи на карнизе, сидел зеленый бес Прыгун, приставленный к отроковице-озорнице Юлии. Услыхав о киднеппинге, он содрогнулся: после проигранной бесами битвы Прыгун больше не смел вплотную приближаться к Юльке: Ангел Хранитель Юлиус его и близко к ней не подпускал. Бес отчаянно нервничал и пытался влиять на свою подопечную издали.
- Понимаешь, папа, - продолжала Юлька, - как только мы начнем возиться и прыгать, Аннушка сразу же свалится с верхней кровати и сломает ногу.
- И вот тогда мне наконец пригодится твой розовый костылек. Ты же так хотела его мне подарить! - засмеялась Аннушка.
В Юлькиной комнате действительно стоял в уголке кокетливый заграничный костыль, с которым когда-то ходила Юлька после перелома ноги. Она правильно поняла намек сестры.
- Ну да, ногу я ломала, было дело. Но вот с тех пор я и занимаюсь спортом, чтобы уж больше никогда ничего не ломать. А вот ты у нас совсем не спортивная девочка.
- А это что, вид спорта такой - прыгать по кроватям? - спросил папа.
- Папка, ну как ты не понимаешь? Вечером положено пошептаться перед сном, а утром - попрыгать и покидаться подушками.
- И ты, Аннушка, тоже так считаешь?
- Не совсем, папочка. Перед сном положено прочитать вечерние молитвы, а уж потом шептаться в постели. А утром, конечно, можно сначала немножко попрыгать и покидаться подушками, но после надо быстренько умыться и сразу стать на молитву.
- С вами все ясно, девочки. Вы хорошо спелись. Вот что, дорогие мои Юлианны, двухэтажной кровати не будет, и точка! Куплю вам одну большую двуспальную кровать. Вот на ней вы будете и шептаться, и прыгать. По крайней мере, не свалитесь и не покалечитесь.
- Класс! Папка, и в кого ты у нас такой умный? Двуспальная кровать - это здоровско придумано, это в сто раз лучше, чем двухэтажная! - обрадовалась Юлька и оглушительно чмокнула отца в щеку. Но тут же снова нахмурилась: - Пап, но если в мою комнату поставить двуспальную кровать, у нас там совсем тесно станет!
- Пожалуй. А хотите, я распоряжусь, чтобы между вашей комнатой и соседней сделали проем? Тогда у вас будет комната для игр и занятий и отдельная спальня.
- Ну, это длинная история - проемы проламывать. Каникулы кончатся, пока дождемся, - надулась Юлька. Но тут же снова повеселела: - А я придумала! У Жанны большая комната - зачем ей такая? Вы скоро поженитесь, и она перейдет на твою половину. Пускай она временно поживет в моей комнате, а мы с Аннушкой переберемся в ее.
Услыхав эти слова, бес Прыгун подскочил и от радости чуть с карниза не свалился.
- Ай да Юлька, классно придумала! Отличный маленький повод для большой домашней войны!
Зато Ангел Хранитель Иоанн, Аннушки опекун, в тревоге всплеснул крыльями:
- Юлиус, немелленно укроти свою отроковицу! Ты представляешь, как взбесятся Жанна с Жаном?
- Это-то представить не трудно, но я совсем не представляю, как остановить Юлию.
- Да ты хоть попытайся!
Ангел Юлиус подошел к Юльке, склонился над нею и стал на ухо что-то шептать ей.
Юлька нетерпеливо потерла ухо.
- Ну, папка!
Мишин задумался.
- А если Жанна не захочет уступить вам комнату? - спросил он.
Прыгун за окном двумя антеннами насторожил свои рога. Он строил Юльке рожи и что-то подсказывал на пальцах.
Хранитель Юлиус на него покосился и снова принялся шептать подопечной на ухо.
Юлька затрясла головой и почесала ухо.
Ангел Юлиус укоризненно вздохнул и отошел от нее. Прыгун же радостно закивал своей козьей мордой и завилял закрученным в спираль, как у хамелеона, хвостом.
- Жанна уступит! - надменно заявила Юлька. - Должна уступить, если хочет стать нашей мачехой. А то мы ведь и передумать можем! Папа усмехнулся Юлькиной самонадеянности.
- Похоже, братие, впереди нас ждут крупные неприятности, - сказал Ангел Юлиус Иоанну и Димитриусу, Хранителю Дмитрия Сергеевича.
Ангелы тревожно переглянулись.
- Хорошо, я попытаюсь уговорить Жанну, - сказал Мишин, но было заметно, что он и сам не очень-то верит в успех такого предприятия.
Девочки поцеловали отца и отправились гулять. Наедине Аннушка еще раз попыталась отговорить сестру меняться жильем с будущей мачехой.
- Разве нам с тобой плохо в нашей комнате, Юля? Зачем нам стеснять Жанну? Это нехорошо и даже как-то несправедливо выходит, хоть она и противнаяЕ
- Ага, ага, ты сама ее не любишь!
- Не получается у меня любить Жанну, - вздохнула Аннушка.
- Так ей и надо! Пусть не воображает, что она в доме хозяйка, а то станет мачехой и начнет нас притеснять.
- А не получается, что мы уже сами начинаем ее притеснять?
- Ее притеснишь! - отмахнулась Юлька.
К немалому удивлению Мишина, Жанна, когда он сообщил ей о желании девочек поменяться с нею комнатами, спорить не стала. Она побледнела, затем покраснела, после чего сразу же посинела, и ее накрашенное лицо от смешения искусственных и естественных красок стало фиолетовым. Но Жанна взяла себя в руки, прикинулась кроткой овечкой и тихо сказала Мишину:
- Как скажешь, Митенька. Я готова уступить девочкам свою комнату, если ты считаешь, что так нужно.
И кротость ее притворная была тут же вознаграждена: Мишин предложил ей занять пока его кабинет, а свое рабочее место решил временно устроить внизу, в библиотеке.
- Вот отделаем третий этаж, тогда в доме станет чуточку просторнее, - сказал он, очень довольный, что дело обошлось без скандала. - Девочек поместим наверху, а сами после свадьбы займем весь второй этаж.
При упоминании о предстоящей свадьбе Жанна подобрела, и фиолетовость сошла с ее лица.
Вызвали рабочих и в первую очередь перенесли мебель, компьютер и бумаги из кабинета Мишина в библиотеку, после чего в бывший кабинет переехала Жанна со всеми своими нарядами, мебелью, косметикой, эзотерическими книгами, астрологическими таблицами, курительными палочками, биоэнергетическими маятниками, хрустальными шарами, черными свечами, амулетами, картами Таро, оберегами и прочим колдовским барахлом.
Наконец, сестрам было предложено осмотреть освободившуюся комнату Жанны и решить, как они ее обставят. Аннушка в этой комнате еще никогда не была. Она вошла в нее и остановилась у порога, тревожно озираясь.
Ангелы Иоанн и Юлиус тоже остановились в дверях.
- Экое бесовское гнездышко! - чуть гнусаво произнес Ангел Иоанн, зажимая нос двумя пальцами. - Ну и смердит!
- Да, зловоние исключительной густоты, - согласился Юлиус, обмахиваясь крылом.
- Проходи, не стесняйся, - пригласила Юлька сестру. - Тебе что, не очень нравится здесь?
- Совсем не нравится.
- Почему?
- Ну, комната такая мрачная, и пахнет тут плохо.
Юлька принюхалась.
- Это косметика Жанны, духи ее французские. А еще всякие эзотерические куренья - она же у нас экстрасенс. Ничего, вот мы сюда переселимся - станет пахнуть по-нашему. Что тебе еще не нравится, кроме запаха?
- Стены красные не нравятся, черный потолок не нравится и черный ковер на полуЕ И вообще неуютно здесь, пещера какая-то, а не комнатаЕ
- Стены и потолок - ерунда! Сегодня же скажу папе, чтобы срочно убрали этот ковер и все перекрасили.
- Юль, а папа не обижается, что ты им так командуешь?
- Чего ему обижаться? - удивилась Юлька. - Он ведь наш отец.
- Я бы никогда не решилась с ним так разговаривать.
- А тебе и не надо, тебе это совсем не идет, ты у нас девочка смирная и благонравная. Вот так и продолжай, чтобы твоей примерности на нас двоих хватало: "Ах, какие хорошие и воспитанные девочки эти сестры Мишины!". А когда нам что-нибудь от папки понадобится, например побольше карманных денег или еще что-нибудь, я все переговоры возьму на себя. Папа привык, что у меня большие требования.
- Надо отвыкать.
- Кому, папе?
- Нет, тебе. От больших требований и больших денег.
- От денег отвыкать? А это еще зачем? - удивилась Юлька.
- Затем, что детям опасно иметь много денег. Ты можешь распорядиться ими себе во вред. Так наша бабушка говорит.
- А если я привыкла к евростандарту?
- К чему, к чему ты привыкла?
- К европейскому стандарту жизни, а для этого нужны большие деньги!
- Юль, а тебе не хочется жить по христианскому стандарту? Ты же православная девочка!
- Я бы очень хотела быть хорошей христианкой, но так, чтобы при этом ничего не терять! Пусть у меня будут самая модная одежда, самый навороченный компьютер, самые красивые иконы и какой-нибудь знаменитый духовный отец![2]
- И ты, конечно, всем этим будешь гордиться?
- Конечно!
- А гордиться - грех.
- Гм. Ты уверена?
- Абсолютно.
- Это Церковь так говорит или ты?
- Церковь.
- Странно! А мы в школе сочинение писали на тему "Человек - это звучит гордо", и Жанна тоже говорит, что женщину гордость украшает. - Юлька уселась на черный пол, скрестив ноги и подперев подбородок кулачком. - Вообще, сестричка, я замечаю, что в христианстве все как-то наоборот, не по-людски: много денег иметь - опасно, гордиться - грешно, а других надо любить больше, чем себя. Непонятки!
- Наши христианские законы не от людей, они не от мира сего.
- А откуда же они?
- От Бога.
- А! Ну, Ему, конечно, виднее. Знаешь, я Его иногда понимаю. Вот ты, например, у нас тоже не от мира сего, а мне ты нравишься гораздо больше Киры, Гули и, если уж честно, даже больше меня самой. Вот и получается, что вы с Богом правы! - Она легко вскочила на ноги и огляделась. - Ладно, хватит философствовать, давай о деле думать! Вот тут мы поставим нашу двуспальную кровать, выберем са-а-амую большую, какая только найдется в мебельном магазине! Тут будет твой стол, тут мой, а между ними компьютерный столик. Хочешь отдельный компьютер или пока будем общим пользоваться?
- Хватит нам одного компьютера, незачем отца разорять. Я ведь им и пользоваться толком не умею.
- Я тебя в два счета научу! А самые сложные операции Юрик покажет. Сюда шкаф поставим, сюда музыкальный центр. А в этот угол поставим полки. Согласна?
- Насчет этого угла я как раз не согласна, Юленька.
- Почему?
- Это Красный угол.
- Да тут все углы красные!
- Не в том смысле красный: красным называется угол, в котором иконы стоят.
- А разве нельзя их держать на полке, как до сих пор было?
- Можно, конечно, если по-другому не получится. Но лучше бы устроить настоящий молитвенный уголок.
- Ну давай рассказывай, как его устраивают.
- Да очень просто: мы поставим в угол маленький столик для книг, а над ним повесим мои иконки. Еще хорошо бы лампадочку поставить или подвеситьЕ
- И она будет по ночам гореть? Я в кино такое видела.
- У нас с бабушкой в спальне всегда лампадка горела, пусть и у нас горит.
- Ух ты, класс! Только надо и мне свои иконы завести. Откуда у тебя иконы?
- От мамы и бабушки.
- Я не про это! Откуда вообще иконы берутся?
- В Пскове их продают в церквах и в монастырях, у нас их много.
- В Петербурге тоже полно церквей. Давай попросим дядю Акопа туда съездить и купить для нас все что надо.
- А давай, Юль, сделаем так: попросим дядю Акопа свозить нас в иконную лавку и там сами выберем иконы и купим их на свои карманные деньги.
- Правильно, так и сделаем! И попросим папку для такого случая выдать нам побольше карманных денег. Купим самые лучшие, самые красивые и самые большие иконы!
- И всегда-то тебе хочется самое-самое, - вздохнула Аннушка.
- А как же иначе? - удивилась Юлька.
Ремонт сделали быстро, всего за три дня, а потом в бывшую "пещеру" Жанны перенесли мебель из Юлькиной комнаты. Была куплена большая двуспальная кровать, составленная из двух отдельных кроватей, которую девочки сразу же проверили - испрыгали оба матраца вдоль, поперек и по диагонали. Кровать испытания выдержала - не развалилась и даже ни разу не скрипнула.
Из библиотеки сестры сами перенесли в свою новую комнату круглый столик и поставили его в красный угол, и Аннушка разложила на нем свои иконки, молитвослов и Евангелие. Потом они пошли к Акопу Спартаковичу и попросили его свозить их в иконную лавку.
- Хотите купить в новую комнату новые иконы? Хорошее дело задумали, девочки, - сказал Акоп Спартакович, - и я вам с радостью помогу. Не станем откладывать благое дело, едем прямо сейчас! Я вот только позвоню Дмитрию Сергеевичу и спрошу, сколько денег можно потратить на это духовное мероприятие.
У папиного секретаря Акопа Спартаковича была одна особенность, делавшая его человеком непредсказуемым не только для окружающих, но и для самого себя. Дело в том, что приставленные к Акопу Спартаковичу Ангел Хранитель и бес-искуситель находились при нем не одновременно, а по очереди: если сегодня ему сопутствовал Ангел, то завтра им руководил бес. В этот удачный для сестричек день Акоп Спартакович пребывал под сугубым наблюдением Ангела Хранителя Акопуса, а бес Недокоп боязливо пребывал в сторонке.
Они отправились на машине покупать иконы.
Ангелы Хранители их, конечно, сопровождали, а бесы Недокопка и Прыгун, услышав о цели поездки, благоразумно решили остаться дома.
Акоп Спартакович по роду своих обязанностей хорошо знал, что и где в городе можно купить. Он повез сестер в православный магазин напротив Александро-Невской Лавры, и там их встретило великое обилие икон, лампад и церковной утвари. Увидев прислоненный к стене золоченый резной иконостас, Юлька бросилась к нему.
- Что это, Ань?
- Иконостас.
- Обалдеть! Вот то, что нам нужно, - решила Юлька. - Ты представляешь, придут Юрик и Гуля с Кирой в гости, откроют дверь в нашу комнату, а у нас - иконостас!
- Нет, Юленька, это иконостас для небольшой церкви или часовни; нам с тобой надо что-нибудь поскромнее. И вообще иконостасы ставят только в церкви, а нам бы подошел небольшой киотик.
- А вот что это там за шкафчик такой с иконами? Это нам не подойдет?
- Это как раз и есть киот для икон. Но он страшно дорогой, Юля!
- Ничего. Папа разрешил купить все, что нам понравится, - вот мы его и купим. И еще вот такой подсвечник - ты только посмотри, Ань!
Понравившийся Юльке бронзовый подсвечник был ростом почти с нее и тоже оказался церковным: пришлось ограничиться лампадкой на кронштейне с цепочкой. Потом Юльке понравились расписные фарфоровые сосуды и кружечки для святой воды и серебряные ладанницы. Было куплено и то, и другое, и третье, после чего перешли к иконам. Аня сразу же выбрала две иконы Спасителя и одну Божьей Матери.
- Одну икону Иисуса Христа я бы хотела купить для столовой. Как ты думаешь, Юль, папа позволит ее там повесить? А то перед едой молимся на пустой угол.
- И спрашивать не будем, повесим и все! Правда, дядя Акоп?
- Не думаю, что Дмитрий Сергеевич станет возражать, - ответил тот. - Но спросить надо, хозяину дома уважение оказать.
- Ладно, окажем, - легко согласилась Юлька.
Она попросила продавца показать ей иконы Ангела Хранителя и, конечно, выбрала самую большую.
- Не надо ее заворачивать, я ее в руках понесу, - сказала она продавцу. Тот удивился, но вручил икону ей в руки.
Юлька поцеловала икону и прижала ее к груди.
- Я хочу сама внести в дом икону моего Ангела Хранителя, - шепнула она сестре. - Ведь я его так люблю, так люблю!
Растроганный Ангел Юлиус в ответ тихонечко поцеловал ее в макушку. Аня улыбнулась сестре.
- Еще надо купить икону твоей святой. Только я не знаю, какая у тебя Юлия, их ведь несколько.
- Мученица Юлия Карфагенская, - сказал Юлиус Иоанну и Акопусу. - Только вот как бы Юленьке сообщить об этом?- Да очень просто, - сказал Акопус и порхнул за прилавок, где рядом с продавцом стоял его Ангел Хранитель. Ангелы пошептались, Хранитель наклонился к продавцу и что-то тихо ему сказал.
Продавец внимательно прислушался к беседе девочек.
- Как твое святое имя, девочка? Юлия? -Да.
- А когда тебя крестили?
- Ань, когда?
- Она родилась седьмого июня, в один день со мной, а крестили нас через восемь дней, - сказала Аннушка. - Так наша бабушка говорит.
- Ага, теперь все ясно: вы сестры-близнецы и крестили вас в один день. Значит, ее святая покровительница - мученица Юлия Карфагенская. Сейчас мы разыщем иконку твоей святой. - Продавец выставил на прилавок длинную коробку, в которой плотно стояли небольшие иконки, и стал их перебирать. - Вот она, держи!
Юлька одной рукой прижала к груди икону Ангела Хранителя, а другой бережно взяла маленькую иконку Юлии Карфагенской.
- Вот она какая, моя святая!
Аннушка подошла к сестре, обняла ее и тоже стала рассматривать иконку: святая Юлия была изображена в голубом хитоне с белым покрывалом на голове и плечах, а в правой руке она держала крестик.
- Святая Юлия Карфагенская была распята на кресте подобно Христу, - сказал продавец. - Жестокий правитель казнил ее за то, что она отказалась служить языческим богам[3].
- А у вас нет ее биографии? - спросила Юлька.
- Истории жизни святых называются житиями, - поправил ее продавец. - Спроси в соседнем отделе, где у нас книги. Но могу тебе сказать, когда у тебя именины, - двадцать девятого июля. Скоро будешь праздновать день своего Ангела[4].
- Здорово! А когда твой день Ангела, Ань?
- У меня день Ангела уже прошел, он у меня двенадцатого июня, - сказала Аннушка.
- А тебя как зовут? - спросил продавец.
- Аня.
- В честь святой Анны Кашинской?
- Да, моя святая - благоверная княгиня Анна Кашинская[5].
- А ты знаешь ее житие?
- Знаю. Она была вдовой князя Михаила Тверского, тоже святого, а после его смерти она ушла в монастырь. В городе Кашине хранятся ее мощи: частицы их там есть в каждой церкви.
- Откуда же ты все это знаешь?
- Мы с бабушкой ездили в паломничество в город Кашин.
- И у тебя, конечно, есть иконка святой Анны Кашинской?
- Есть. На мощах освященная. Мне бабушка подарила.
- Какая чудесная у вас бабушка! А тебя бабушка не возила на поклонение мощам святой Юлии Карфагенской? - с улыбкой спросил продавец Юльку. - Ведь у вас, как я понимаю, одна бабушка на двоих? Впрочем, что я спрашиваю! Мощи святой Юлии находятся в Италии, а ехать туда далеко и дорого.
Юлька немного обиделась и тут же задрала нос.
- Если я захочу, то сама могу запросто свозить мою бабушку к моей святой в Италию!
Продавец поднял брови.
Юлиус тут же подлетел к Юльке и начал ей выговаривать.
Юлька искоса глянула на икону Ангела Хранителя: ей показалось, что Ангел смотрит на нее неодобрительно.
- Простите! - буркнула она продавцу.
Ангел Юлиус покачал головой. Продавец вежливо ответил:
- Бог простит.
- Пойдем, Юля, посмотрим, что тут еще есть, - сказала Аннушка, беря сестру за руку и отводя от прилавка. - Извините нас, пожалуйста! - тихо сказала она продавцу. Тот кивнул и улыбнулся в ответ: Аннушкино "извините" прозвучало совсем иначе, чем Юлькино "простите".
- А чего ж онЕ - начала было шепотом возмущаться Юлька, но Аннушка ее перебила:
- Юленька, давай теперь посмотрим книги!