Все упование мое на Тя возлагаю, Мати Божия

Праздник этот один из излюбленных в нашем русском православном народе.
Он был установлен в XII веке русской церковью, хотя историческим основанием для него было поражение наших полудиких предков и спасение от них, заступлением Богородицы, Византийского Царьграда.

Русская Церковь празднует событие, происшедшее в давние времена и не в русской земле, а на далекой чужбине — в греческом Царьграде уже более 1000 лет назад, когда не было еще и русской Церкви. Событие это совершилось во храме Влахернском, в присутствии многочисленного народа, но зримо оно было лишь двумя друзьями о Господе: блаженным Андреем Христа ради юродивым, и юным Епифанием, его учеником. Оба видели, как в сем храме присутствовала, молясь о мире и людях, Сама Небесе и Земли Царица, и как осеняла Она молящихся пресвятым своим омофором. Кроме них, никто во храме не удостоился дивного сего и страшного видения, и через них узнала Церковь о радостном явлении Богоматери, которое «днесь благовернии людие светло празднуем».

Кто же был сей Андрей, блаженный избранник, которому явила Богоматерь Свое посещение? В великом граде царственной Византии св. Андрей казался самым убогим, нищим, худородным. Под видом вольного юродства о Господе утаил он от людей светлый свой дух и благодатную премудрость. Был он чужероден в Византии, еще с детства продан в неволю из славянского, скифского, родного нам народа. Быв возлюблен господином своим Феогностом, он получил в доме его эллинское просвещение и явил особую способность в книжном деле, почему был отмечен почетной должностью писца (нотара). Но его мудрость звала его от мирского звания к богомыслию, а богатство даров влекло его к нищете духовной. Следуя внутреннему зову, подкрепленному еще чудесным видением, сложил он все свои дарования к подножию креста, облекшись странным и смехотворным безумием. И под рубищем нищего сокрылись богатые ризы, под струпами и нечистотами утаилась духовная красота. Он поднял подвиг юродства вместе с подвигами поста, нищеты, бесприютности, неустанной молитвы. Сего то безумного, сего странного, сего юродивого избрала в таинники Свои во Влахернах Божия Матерь. Не избран патриарх или кто либо из епископского, священнического и иноческого чина, не избран царь со своими вельможами, не избран никто из мужей «ученых и разумных», которыми столь богата была Византия, никто из именитых мужей царствующего града. Но избрала Божья Матерь сего Андрея, больше всех себя смирившего, больше всех себя объюродившего. Совлечься ума, стать выше самого ума в святом юродстве — этот подвиг соделал носителя избранником Пречистой. Он видел Ее не один, но вместе, с благоговейным юношей, другом своим Епифанием. Сей юный возлюбил, юродство наставника своего, он избрал себе в назидание не славу, не богатство и блеск, не ум и ученость в нынешнем и царственном граде, но смиренномудрую и безмерную любовь креста, за то и не разлучился он с другом своим в великом и страшном видении.

Это было в конце жизни блаженного Андрея.

Присутствуя на всенощном бдении во Влахернах, в последнюю стражу ночи (к утру) он увидел, как Богоматерь входила во храм чрез царские (западные) врата в окружении воинств небесных и множества святых угодников Божиих, поддерживаемая руками сродника Своего Иоанна Предтечи, величайшего из рожденных женами, и возлюбленного ученика Христова, Иоанна Богослова, на Кресте Ей усыновленного Господом.

Богоматерь приблизилась к амвону, и святой Андрей спросил Епифания: «видишь ли Госпожу и Царицу мира». На что тот с трепетом ответил: «вижу, отче, и ужасаюсь».

Помолившись, Пречистая сняла с главы Своей омофор, подобно молнии блиставшее покрывало, и простерла его над народом.

Святая Церковь празднует великое и радостное откровение о Светлом Покрове над миром, о великой любви Богоматери. Ибо не только в храме Влахернском тысячу лет тому назад молилась слезно Богородица, но молится всегда и до скончания века. И не только над присутствовавшими тогда во Влахернах простерся честной Ее омофор, но и над всем миром, и над всем родом человеческим, и над нами, грешными, сияет осеняющий и спасающий Покров Богоматери.

Божия Матерь является посредницей между землею и небом. Она есть Ходатаица о мире; пред Престолом Славы Божией. Мир не оставлен в скорби своей, человек не одинок в печали. Ранится материнское сердце, вместе с нами плачет Богоматерь. Да знаем же, чье сердце мы раним грехами; но и то да знаем, что не забыты мы Матерью Божией, Коей близка всякая душа человеческая. Что больше сего утешения?

Возлюбила русская земля день Покрова Богородицы, явленный славянину в далеком Царьграде, и в далекой стране полунощной (т.е. северной) стали радостно петь и ублажать осенение мира Богоматерью. Приклонился душой народ наш к дивному сему явлению, воздвиглись храмы по всей земле русской в честь Покрова Богоматери, и приклонил он колена сердца своего, вместе с молящейся Богородицею.

Ныне, в великой скорби своей, народ русский православный осенен Покровом Владычицы. Она являет любовь Свою к избранным народа сего. Она являла им лик Свой. Ее стопы освятили землю нашу ради угодников Божиих. И ныне, в бедах и скорбях, разве; не слышит Она стонов и воздыханий, разве не внемлет плачу и рыданию? Верим, что и теперь предстоит Милосердная с молитвой и плачем о русской недоле. Да ведает сердце русское, когда молитвенно склоняется перед Пречистой, что не оставила Она русскую землю, хотя и попущены ей сатанинские испытания. Тихим гласом — в явлении чудотворной Державной иконы Своей (2 марта ст.ст.1917г.) — возвестила в начальную годину искушений Богородица, что ныне Она русской земли Госпожа и Царица и содержит ее в Державе Своей. Она поведала верному сердцу, что спасена наша земля Ее Богородичной силой, хотя еще доселе не явлен путь этого спасения. Божия Матерь умудряет избранных своих, в великой скорби находящихся. Она утверждает мучеников и исповедников. Она вразумляет пастырей.

Да не стыдится наш дух убожества перед высокоумием. Владычица избрала убогого явить Покров Свой честный, юродивому открыла славу Свою. Ныне, как и встарь, в сердцах верных горит радость Покрова Богоматери, радость о Ее молитве о мире. Господь сказал: «просите и дастся вам», — всесильна молитва Матери Божией, которой молится Сам Дух Святой, на Ней почивающий. И если верим, что и теперь Дева предстоит в молитве, то знаем, что ко благу совершается все, происходящее с нами. Да испросит нам Богоматерь великое терпение во спасете душ наших. Да воссияет над нами и в нас, в сердцах наших, и в стране нашей радость и свет Покрова Богоматери.

Наши праведники

“Сделайся ради Меня юродивым...”

(Из жития блаж. Андрея Цареградского)

В царствование Греческого императора Льва Великого – Мудрого жил в Константинополе некий муж по имени Феогност. Он купил множество рабов, в числе коих находился один отрок, славянин родом, по имени Андрей. Сей отрок был прекрасен собою и отличался добрым нравом. Феогност полюбил его больше других рабов, назначил его своим довереннейшим слугою и отдал его для обучения священным книгам. Изучив Священное Писание, Андрей часто ходил по церквам, молился Богу и читал священные книги. Однажды ночью, когда он стоял на молитве, злокозненный дьявол, видя сие, позавидовал сему доброму делу и стал сильно ударять в двери той комнаты, где находился юноша. Андрей пришел в ужас, перестал молиться, поспешно лег на постель и оделся козлиною шкурой. Увидав сие, сатана обрадовался и сказал другому дьяволу:

— Видишь ли ты сего юношу: недавно еще он вкушал бобы, а теперь вот он уже вооружается на нас!

Проговорив сие, сатана исчез. Блаженный же от страха крепко уснул и во сне имел следующее видение. Ему казалось, будто он был на большой площади, по одну сторону которой стояло множество эфиопов, а по другую множество святых мужей в белых одеждах. Между обеими сторонами происходило как бы состязание и борьба. Эфиопы, имея на своей стороне одного черного исполина, с гордостью предлагали облеченным в белые одежды, чтобы те представили из своей среды такого борца, который был бы в силах бороться с их черным эфиопом, тысяченачальником их бесчисленного легиона. Черновидные эфиопы хвастались своей силой, но белоризцы ничего им не отвечали. Блаженный Андрей стоял там же и смотрел, желая узнать, кто решится вступить в борьбу с сим страшным противником. И вот он увидал спустившегося с высоты прекрасного юношу, который держал в руках три венца: один из них был украшен чистым золотом и драгоценными камнями, другой крупным, блестящим жемчугом, а третий – наибольший из венцов – сплетен был из неувядаемых белых и красных цветов и ветвей Божия рая. Сии венцы были столь чудной красоты, что ее и ум человеческий не может постигнуть, и нельзя описать ее на языке человеческом.

Увидав сие, Андрей помыслил, как бы ему получить хотя бы один из тех трех венцов. Подойдя к явившемуся юноше, он сказал:

— Ради Христа, скажи мне, продаешь ли ты сии венцы? Хотя сам я и не могу купить их, но подожди меня немного, я пойду и скажу моему господину,– он заплатит тебе за сии венцы, сколько ты пожелаешь.

Юноша же, просияв лицом, сказал ему:

— Поверь мне, возлюбленный, что если бы ты принес мне золото всего мира, я не продал бы ни тебе, ни кому другому ни одного цветка из сих венцов, потому что сии венцы составлены из небесных Христовых сокровищ, а не из украшений суетного мира. Ими увенчиваются те, кто поборет тех черных эфиопов. Если ты хочешь получить – и даже не один, а все три венца,– то вступи в единоборство с тем черным эфиопом и, когда победишь его, возьмешь от меня все венки, которые ты видишь.

Услышав сие, Андрей исполнился решимости и сказал юноше:

— Поверь мне, что я сделаю сказанное тобою, только научи меня хитростям его.

Юноша сказал:

— А разве ты не знаешь, в чем заключается его ловкость? Не эфиопы ли страшны и грозны по виду? А между тем они слабы силами. Не бойся же его громадного роста и страшного взгляда: он слаб и гнил, как подгнившая трава!

Укрепляя сими речами Андрея, прекрасный юноша стал учить его, как бороться с эфиопом.

Он говорил:

— Когда эфиоп тебя схватит и начнет бороться с тобою, ты не бойся, но схватись с ним крестообразно и – узришь помощь Божию.

После сего блаженный выступил вперед и сильным голосом крикнул эфиопу:

— Выходи на борьбу!

Устрашая и грозя, эфиоп подошел, схватил Андрея и в продолжение весьма долгого времени переворачивал Андрея то в ту, то в другую сторону. Эфиопы стали рукоплескать, а одетые в белые ризы как будто побледнели, потому что они боялись, как бы сей эфиоп не ударил Андрея о землю. Андрей был уже одолеваем эфиопом, но, оправившись, крестообразно устремился на него. Бес рухнул, как громадное подрубленное дерево, и при падении ударился лбом о камень и закричал: “Горе, горе!” Одетые же в светлые одежды пришли в великую радость. Они подняли Андрея на своих руках кверху, стали лобызать его и торжествовали его победу над эфиопом.

Тогда черные воины с большим посрамлением обратились в бегство, а прекрасный юноша отдал Андрею венцы и, облобызав его, сказал:

— Ступай с миром! С сего времени ты будешь нашим другом и братом. Иди же на подвиг добродетели: будь нагим и юродивым ради Меня, и ты явишься в день моего царствия причастником многих благ.

Выслушав сие от того прекрасного юноши, блаженный Андрей пробудился от сна и удивлялся необычайному сновидению. С того времени он сделался Христа ради юродивым.

На другой день, встав от сна, он помолился, взял нож и пошел к колодцу; тут снял он с себя одежду и, представляясь лишенным разума, изрезал ее на части. Ранним утром пришел за водой к колодцу повар и, увидав Андрея как бы пришедшего в исступление, пошел и рассказал о сем их господину. Скорбя об Андрее, господин их пошел к нему и нашел его как бы несмыслящим и говорящим неразумно. Подумав, что Андрей одержим бесом, он наложил на него железные вериги и приказал вести к церкви святой Анастасии. Андрей в течение дня представлялся лишенным разума, а ночью молился Богу и святой Анастасии. В глубине же своего сердца он размышлял о том, приятно ли Богу предпринятое им дело или нет, и хотел получить о сем извещение.

Когда он так размышлял, в видении ему представилось, что пять женщин и один светлообразный старец ходят, врачуя и посещая больных; пришли они также к Андрею, и старец сказал старейшей женщине.

— Госпожа Анастасия! Почему же ты не уврачуешь его?

— Учитель,– отвечала женщина,– его врачевал Тот, Кто сказал ему: “Сделайся ради Меня юродивым, и в день Моего царствия будешь причастником многих благ”. Ему не нужно врачевания.

Сказав сие, они пошли в церковь, откуда уже не возвращались, хотя Андрей смотрел вслед им до тех пор, пока стали ударять к утрени. Тогда блаженный уразумел, что его подвиг угоден Богу, возрадовался духом и еще усерднее стал подвизаться – ночью в молитве, а днем в подвигах юродства.

После сего господин Андрея в продолжение четырех месяцев держал его при себе, а затем отпустил на свободу. Притворяясь лишенным разума, Андрей стал бегать по улицам. Он ходил по городу “лишен, скорбя, озлоблен, eгоже весь мир не был достоин”(Евр. 11, 37-38). Одни надругались над ним, как над безумным, другие прогоняли его от себя, гнушаясь им, как псом смердящим, иные же считали его за одержимого бесом, а малолетние отроки глумились и били блаженного. Он же все претерпевал и молился об оскорблявших его.

Если кто из милостивых нищелюбцев подавал Андрею милостыню, он принимал ее, но отдавал другим нищим. Впрочем, он раздавал так, чтобы никто не знал, что он подает милостыню; сердясь на нищих и как бы желая их побить, он, как юродивый, бросал им в лицо деньгами, которые держал в руках, а нищие их подбирали. Иногда по трое суток не вкушал он хлеба, иногда же голодал и целую неделю, а если не находилось никого, кто бы подал ему ломоть хлеба, то он проводил без пищи и вторую неделю. Одеждою Андрею служило никуда не годное рубище, едва прикрывавшее телесную его наготу. Уподобляясь во всем святому Симеону, Христа ради юродивому, он днем бегал по улицам, а ночью пребывал на молитве. Живя в столь обширном городе, среди многочисленного населения, он не имел “где главы приклонити”. Нищие прогоняли его от своих шалашей, а богачи не пускали на дворы жилищ своих. Когда же ему необходимо было уснуть и несколько успокоить свое измученное тело, он искал мусора, где лежали собаки, и располагался между ними. Но и псы не подпускали к себе раба Божия. Одни кусая отгоняли его от себя, другие же убегали от него сами. Никогда не засыпал он под кровлею, но всегда на холоде и зное, валяясь, как Лазарь, в гноищи и грязи, попираемый людьми и животными. Так страдал добровольный мученик и так смеялся над всем миром юродивый: “Потому что немудрое Божие премудрее человеков”(1 Кор. 1, 25). И вселилась в него благодать Святого Духа, и он получил дар прозорливости, ибо он стал прозревать помыслы людей.

Святой Андрей так благоугодил Богу и столь возлюбил его Господь, что однажды он был, подобно апостолу Павлу, восхищен до третьего неба и слышал там неизреченные глаголы и созерцал незримые для смертного красоты рая. О сем поведал он сам перед своей кончиною верному своему другу Никифору.

Раз как-то случилась суровая зима, и в Константинополе в продолжение целых двух недель стоял сильный мороз; все жилища были занесены снегом; от бури ломались деревья и птицы падали мертвыми на землю, не находя себе пищи. Тогда все бедняки и нищие были в сильной скорби и утеснении; стеная, плача и дрожа от стужи, они умирали вследствие лишений, голода и холода. Тогда и блаженный Андрей, не имея ни пристанища, ни одежды, испытывал немалую скорбь вследствие стужи. Когда он, желая хотя на некоторое время укрыться под кровлею, приходил к другим нищим, они гнали его от себя палками, как собаку, крича на него:

— Пошел прочь отсюда, пес!

Не имея убежища от прилучившегося бедствия и отчаиваясь за самую свою жизнь, он сказал себе:

— Благословен Господь Бог! Если я умру от сей стужи, то пусть умру по любви к Нему, но Бог силен подать мне и терпение перенести стужу сию.

Зайдя в один закоулок, святой увидал лежащую там собаку и, желая согреться от нее, лег с нею. Но, увидавши его, собака встала и ушла. И сказал Андрей сам себе:

— О сколь ты грешен, окаянный. Не только люди, но и псы пренебрегают тобою!

Когда он таким образом лежал, дрожа от лютого холода и ветра, тело же его измерзло и посинело, он подумал, что пришло время последнего его издыхания, и стал молиться, чтобы Господь принял с миром его душу. И вот внезапно он ощутил в себе внутреннюю теплоту и, открыв глаза свои, увидал некоего прекрасного юношу, лицо которого светилось, как солнце. Он держал в своей руке ветвь, покрытую различными цветами. Взглянув на Андрея, юноша сказал:

— Андрей, где ты?

Андрей отвечал:

— Ныне я нахожусь “во тьме и сени смертней”(Пс. 87, 7).

Тогда явившийся юноша слегка прикоснулся к лицу Андрея цветущею ветвью, которую держал в руке, и сказал:

— Получи оживление твоему телу.

Святой Андрей вдохнул в себя благоухание тех цветов, оно проникло в сердце его, согрело и оживотворило все тело его. Вслед за сим он услыхал голос, говорящий:

— Ведите его, чтобы он на время успокоился здесь, а потом он снова возвратится.

С этими словами на него нашел сладкий сон, и он увидал неизреченные Божии откровения, о коих он подробно сообщил сам вышеупомянутому Никифору, в таких словах:

— Что со мною было, я не знаю. По Божественному изволению, я пребывал в течение двух недель в сладостном видении подобно человеку, который, сладко проспав всю ночь, просыпается утром. Я видел себя в прекрасном и дивном рае и, удивляясь сему в душе, размышлял: “Что это значит? Я знаю, что живу в Константинополе, а как сюда попал – не знаю”. И не понимал я, в теле ли был, или вне тела, Бог знает (2 Кор. 12, 2). Но я видел себя облеченным в светлое, как бы из молний сотканное одеяние, на голове моей лежал венок, сплетенный из многих цветов; я был опоясан царским поясом и сильно радовался при виде той красоты; умом и сердцем удивлялся я несказанной чудности рая Божия и услаждался, ходя по нему. Там находилось множество садов, наполненных высокими деревьями, которые, колыхаясь своими вершинами, веселили мои очи, и от ветвей их исходило великое благоухание. Одни из тех деревьев непрестанно цвели, другие были украшены златовидной листвой, иные же имели плод несказанной красоты; сих деревьев нельзя уподобить по красоте ни одному земному дереву, ибо их насадила не человеческая рука, а Божия. В тех садах были бесчисленные птицы с золотыми, белоснежными и разноцветными крыльями. Они сидели на ветвях райских деревьев и так прекрасно пели, что от сладкозвучного их пения я не помнил себя: так услаждалось мое сердце, и я думал, что их пение слышно даже на самой высоте небесной. Те прекрасные сады стояли по рядам наподобие того, как стоит один полк против другого. Когда я с сердечною радостию ходил между ними, то увидел большую, протекающую посредине рая реку, которая орошала прекрасные те сады. По обоим берегам реки рос виноград, распростирая лозы, украшенные листьями и златовидными гроздьями. Там со всех четырех сторон веяли тихие и благоухающие ветры, от дуновения коих сады колыхались, производя своими листьями чудный шелест. После сего на меня напал какой-то ужас, и мне показалось, что я стою на верху небесной тверди, предо мною же ходит какой-то юноша с светлым, как солнце, лицом, одетый в багряницу. Я подумал, что это – тот, который ударил меня цветущею ветвию по лицу. Когда я ходил по его стопам, то увидел Крест большой и прекрасный, по виду подобный радуге, а кругом его стояли огневидные, как пламень, певцы и воспевали сладостное песнопение, славословя Господа, некогда распятого на Кресте. Шедший предо мною юноша, подойдя ко Кресту, облобызал его и дал знак и мне, чтобы и я облобызал Крест. Припав ко святому Кресту со страхом и великою радостию, я усердно лобызал его. Лобызая его, я исполнился несказанной духовной сладости и обонял благоухание сильнее райского. Пройдя мимо Креста, я посмотрел вниз и увидал под собою как бы морскую бездну. Мне показалось, что я хожу по воздуху; испугавшись, я закричал моему путеводителю:

— Господин, я боюсь, как бы мне не упасть в глубину.

Он же, обратившись ко мне, сказал:

— Не бойся, ибо нам необходимо подняться еще выше.

И он подал мне руку. Когда я ухватился за нее, мы уже находились выше второй тверди. Там я увидал дивных мужей, их упокоение и непередаваемую на языке человеческом радость их праздника. После сего мы вошли в какой-то дивный пламень, который не опалял нас, но только осиявал. Я стал ужасаться, и снова мой путеводитель, обернувшись, подал мне руку и сказал:

— Нам следует подняться еще выше.

И вот после сих слов мы поднялись выше третьего неба, где я видел и слышал множество сил небесных, воспевающих и славословящих Бога. Мы подошли к какой-то блистающей, как молния, завесе, пред которой стояли великие и страшные юноши, видом подобные как бы огненному пламени; лица их сияли ярче солнца, а в руках у них было огненное оружие. Предстоя со страхом, увидел я бесчисленное множество небесного воинства. И сказал мне водивший меня юноша:

— Когда отверзется завеса, ты увидишь Владыку Христа. Поклонись же престолу славы Его.

Услыхав сие, я радовался и трепетал, ибо меня объял ужас и неизреченная радость. Я стоял и смотрел, ожидая, когда отверзется завеса. И вот какая-то пламенная рука отверзла завесу, и я подобно пророку Исаии, узрел Господа моего, седящего на престоле высоком и превознесенном и серафимы стояли вокруг Нeго(Ис. 6, 1-2). Он был облечен в багряную одежду; лицо Его было пресветло, а очи Его с любовию взирали на меня. Увидев сие, я пал пред Ним ниц, поклоняясь пресветлому и страшному престолу славы Его. Какая радость объяла меня при созерцании лица Его, того нельзя словами и выразить. Даже и теперь, при воспоминании о том видении, я преисполняюсь неизреченною радостию. В трепете лежал я пред моим Владыкою, изумляясь такому Его милосердию, что Он попустил мне, нечестивцу и грешнику, предстать пред Собою и созерцать Божественную Его красоту. Размышляя о своем недостоинстве и созерцая величие моего Владыки, я умилялся и повторял про себя слова пророка Исаии: “Горе мне! Ибо я человек с нечистыми устами, и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа”(Ис. 6, 5). И услыхал я премилосердного Творца моего, изрекшего мне пресладкими и пречистыми Своими устами три Божественных слова, которые так усладили сердце мое и разожгли его любовию, что я от теплоты духовной весь таял, как воск, и исполнилось на мне слово Давидово: “было сердце мое, как воск тающий посреде чрева моего”(Пс. 21, 6). После сего все небесное воинство воспело предивную и неизреченную песнь, а затем – не понимаю и сам, как,– снова очутился я ходящим по раю. И размышлял я о том, что не видал Пречистой Госпожи Богородицы. И вот я увидал мужа, светлого, как облако, носящего Крест и говорящего:

— Пресветлейшую небесных сил Царицу хотел ты увидать здесь? Но Ее нет здесь. Она удалилась в многобедственный мир – помогать людям и утешать скорбящих. Я показал бы тебе Ее святое место, но теперь нет времени, ибо тебе надлежит опять возвратиться туда, откуда ты пришел: так повелевает тебе Владыка.

Когда он говорил это, мне казалось, будто я сладко уснул; затем, проснувшись, очутился я на том самом месте, где находился ранее, лежащим в углу. И удивился я тому, где я был во время видения, и тому, что сподобился видеть. Мое сердце исполнилось неизреченной радости, и я возблагодарил моего Владыку, изволившего явить мне такую благодать.

Сие видение святой Андрей поведал пред своею кончиною своему другу Никифору и взял с него клятву не рассказывать о том никому, пока он не отрешится от уз тела. Никифор же усердно умолял святого, чтобы он сообщил ему хотя бы одно из тех трех слов, которые изрек ему Господь; но святой не пожелал сего открыть. Так святой Андрей, восхищенный, подобно апостолу Павлу, увидал то, чего не видало бренное око, слышал то, чего не слыхало смертное ухо, и насладился в откровении такими небесными красотами, которых и не представляло себе человеческое сердце. А так как, при откровении небесных тайн, он не видал Пречистой Госпожи Богородицы, то Ее он сподобился увидеть на земле в видении во Влахернской церкви, когда Она, пришедши помогать людям, явилась на воздухе, с пророками, апостолами и чинами ангельскими, молясь о людях и покрывая их честным Своим омофором. Увидев Ее, блаженный сказал ученику своему Епифанию:

— Видишь ли ты молящуюся Царицу и Госпожу всех?

Епифаний отвечал:

— Вижу, отче святый, и ужасаюсь.

Проводя дивное житие, святой Андрей много чудодействовал и претерпел много поруганий и побоев, как о том сообщается в отдельной книге его жития, написанной Никифором. Он предрекал будущее и обратил к покаянию многих грешников. Затем он переселился в вечные обители, до коих раньше был временно восхищен; ныне же, водворившись в них навеки, ликует с ангелами и в блаженстве предстоит Богу, Единому в Трех Лицах: Отцу и Сыну и Святому Духу, Ему же слава вовеки. Аминь.

Духовный опыт

Благое незлобие…

Чудесная награда

Грешный человечек

После рукоположения во иерея отца Константина назначили на приход в Чкаловск. Там он временно расположился на квартире.

Колокольный звон Утром, просыпаясь рано, Слышу, как меня зовет Колокольный звон из храма – Он трепещет и поет. И, во исполненье снов, К чистоте небес он тянет И к свободе без оков. Мерно воздух прорезая, Отдаваясь в вышине, Он звучит… словно из рая, Он звучит… словно во сне. И на душе становится свободно, А сердце сладко замирает – Этот предков глас народный К вере и любви нас призывает.		Оптина Пустынь Подвиг тяжкий совершая, И о грешниках молясь, Чистоты сердечной достигая, Старцы нас спасали, Богу покорясь. И сейчас, через десятки лет, Посетив места святые, Давших видели мы монашества обет, Голубых церквей главы златые. Бессмертен этот славный подвиг их, Сердце их спокойно, лишено тревоги, И, взирая на лики святых, Верная душа трепещет в Боге! О, Пустынь Оптина! Ты поражаешь светом, Величием своим и чистотой. И вряд ли сможем мы в суетном мире этом Найти такой тиши, сыскать такой покой.
* * * О, Господи, ты в жизни нам помог Из длинных и запутанных дорог Найти приведшую нас к счастию и к Богу. Украсив этим храмом нам дорогу… Спасибо всем, его кто возвели, Для всех соделав украшением Земли И лестницей, ведущей всех нас к Богу Свободой из греховного острогу, Любовь вновь в человеке возрождая, Дав шанс и нам попасть в ворота рая, Чтобы коснуться райской-то земли, Покаявшись в грехах, мы все смогли. Спасибо, что здесь жизнь помог устроить, Надеждой снова сердце успокоить. Нелегок новый путь, а жизнь рекой течет, И с Божьей помощью мы двинемся вперед, Благодаря Творца за счастие в пути, Что в жизни свет он нам помог найти!		Научи нас, Господи, молиться Научи нас, Господи, молиться, Чтобы имя нам Твое хвалить, Чтобы стало сердце крепче биться, Чтоб смогли друг друга мы любить. Научи молиться в час вечерний. Веру помоги нам обрести, И невзгоды греховные терни С чистым сердцем смогли мы пройти. Научи молиться утром рано, Чтоб смогли безгрешно день прожить, Чтобы, выйдя из Божьего храма, Нам удалось все обиды забыть. Научи молиться все народы, Дай мир нам в жизни бренной, Чтоб без греха земле вздохнуть. О, Царь Небесный, Царь Природы, Вселенной Настави всех на добрый путь.

Завещание старца Гавриила

Духовный наставник

Преподобный старец схиархимандрит Гавриил – один из великих старцев дореволюционной России, чей духовный облик и жизненный подвиг стали для многих православных христиан путеводной звездой на узком и тесном пути Евангелия Христова. Старец был прославлен в лике местночтимых святых Казанской епархии в 1996г.

Старец Гавриил, положивший начало своего монашеского пути в Оптиной Пустыни под руководством великого старца Амвросия Оптинского, воплотил в себе и осуществил дух оптинского монашества, иначе говоря, дух древних восточных аскетов, какими были св. Антоний Великий, Макарий Великий, Иоанн Лествичник и другие, учение которых возобновили в русском монашестве ученики старца Паисия Величковского. Согласно учению этих древних подвижников, надлежало очистить сердце от страстей при содействии молитвы Иисусовой и откровения помыслов старцу – опытному руководителю – и этим путем достигнуть сердечной чистоты, привлекающей благодать Духа Святого, дарующего прозорливость и способность передавать ближним непосредственную волю Божию, исцелять недужных, изгонять бесов и другие дары. Это учение, ведущее к непосредственному богообщению, является от древних времен и до ныне исключительным достоянием только Православия.

Старец Гавриил был светильником, горящим и светящим, истинным духовным вождем многочисленных духовных лиц и мирян. В бытность свою в Седмиезерной Пустыне в Казанской губернии, старец был духовным руководителем большого числа студентов Казанской Духовной Академии, из среды которых вышли многие архиереи: священномученики и исповедники – архиеп. Феодор (Поздеевский), настоятель Московского Данилова монастыря до его закрытия в 1930г., еп. Герман (Ряшенцев); подвижники – архиеп. Тихон (Троицкий), еп. Иона (Покровский). И многие другие исповедники и новомученники Русской Церкви были учениками старца Гавриила. Почитательницей и ученицей старца была преподобномученица Великая княгиня Елизавета Федоровна.

В заключение приведем слова очевидца, имевшего счастье личного общения со старцем.

«Кто хоть раз видел схиархимандрита Гавриила, тот не может не помнить маститого, убеленного сединами старца, его ясных голубых глаз и светлой улыбки на лице. При виде батюшки не чувствовалось никакой важности, ни строгости, свойственных лицу старца, да еще человека высокого роста и полного телосложения. Старец Гавриил был весь – детская простота, всепрощающая любовь и ничем не возмутимая кротость. Любовь во всех ее чистых и святых проявлениях у человека – не свое, не от него: она есть дар Божий. Этот дар благодатной любви в изобилии излился от Духа Святого на о. Гавриила, и вот почему всем около него было так хорошо, так радостно, так уютно. Он, по верному слову одной его высокой посетительницы, умел утешать. И однако же в мягкости старца, в его любвеобильном и снисходительном отношении к людям отнюдь не было ничего лицемерного, деланного, искусственного, все у него было так просто и свято, чисто и непосредственно, полно любви и назидания… В жизни старца Гавриила мы видим непосредственное ощущение Бога, зрение иного мира, знание душ человеческих и чужих мыслей, прозрение в будущее, даже проникновение отчасти в тайну смерти и за завесу ее в жизнь загробную. По всему этому почивший старец – един от древних… И притом он жил не так давно, в наши дни и среди нас…»

Во что мы верим

В ответ на вопросы прихожан

Духовный судит о всем

Читая жития и жизнеописания многих старцев и стариц, преподобных и подвижников, мы замечаем, что многие из них обладали даром духовного видения или, по-другому, были прозорливыми. Но у многих возникает вопрос: кто такой «прозорливый» и чем он отличается от «ясновидящего», о которых теперь можно узнать в разных газетах?

Прозорливость – это дар Божий чистому сердцу. Преподобные и богоносные отцы и матери наши получали этот и другие духовные дары путем духовного подвижничества, исполнения заповедей Божиих и совершенствования в добродетелях. Они шли путем самоуничижения, терпения телесных и душевных скорбей, покаяния и молитвы. Они не искали этих даров и не просили их по своему глубокому смирению, но Бог, щедрый на милость, подавал эти дары для помощи другим людям. У них, очистивших сердца свои от всяческой скверны страстей, открывались духовные очи и они начинали видеть все вокруг уже другим, духовным взором, им открывалось то, что от обычного человека сокрыто. По этому поводу апостол Павел говорит: «Духовный судит о всем, а о нем судить никто не может»(1 Кор. , 15). Вот что пишет о таком даре преп. Никодим Святогорец в житии св. Варсанофия Великого: «От рассуждения же Великий Варсанофий удостоился получить [духовное] прозрение. Через прозрение же сподобился он получить дарование прозорливости и пророчества, чтобы видеть происходящее в дали, как находящееся вблизи, и будущее, как настоящее. Он знал также, по благодати, и сердечные расположения людей и отвечал вопрошавшим его, не соответственно их словам, но соответственно с направлением их ума и мысли». Отсюда и из других житий мы можем увидеть, что прозорливость – это Божий дар. Бог, как всемогущий, знает все, что есть, что было, что будет, поэтому и человек, очистившийся от страстей и тем самым открывший свое сердце для Бога, может познать все, что только Бог ему откроет. Бог же являет дар этот в человеке не просто так, а в виде награды за духовный подвиг и для служения другим людям. Преподобные помогали приходившим к ним людям советом, наставлением, утешением, иногда предсказанием будущего – каждому по потребности, - но говорили только то, что нужно было для душевной пользы, стараясь в то же время скрыть этот дар своим смирением. Об этом нам скажет сам носитель этого дарования – преп. отец наш Серафим: «Он шел ко мне, как и другие, как и ты; шел яко к рабу Божию; я, грешный Серафим, так и думал, что я грешный раб Божий – что повелевает Господь, как рабу своему, то я передаю требующему полезное. Первое помышление, являющееся в душе моей, я считаю указанием Божиим и говорю, не зная, что у моего собеседника на душе, а только веруя, что так мне указывает воля Божия. Своей воли не имею, а что Богу угодно, то и передаю». Для нас же, у которых сердечные очи помрачены страстями, этот их опыт и их видение мира кажется непонятным и чудесным.

А что же «ясновидящие»? Если смотришь на лица всех этих колдунов, экстрасенсов и «народных целителей», то чувствуешь холод и беспокойство, исходящие от них. В этих глазах нет ни кротости, ни смирения, не чувствуется душевного мира. Да и откуда все это будет, если эти люди положили в основание своей жизни гордость, желание получить духовную власть, противление Святой Церкви и Богу? Они начали с гордости, в ней они и погрязли, предались всецело в руки отца лжи и всяких страстей – дьявола. От него они принимают ложные откровения и, какими бы благими формами и словами они не прикрывались, сколько б икон и православных молитв не употребляли, являются его служителями. Почему так строго сказано? Да потому что есть всего лишь два пути: или мы служим Богу и об этом заботимся, или же мы забываем о Боге и, в итоге, хотим - не хотим попадаем во власть сатаны. Если же мы еще не смиренно ищем и духовных даров и славы, то демон тут как тут, чтобы уловить человека (его долго звать не надо – где нечисто, там и он). Даже с христианскими подвижниками случались страшные случаи дьявольского обмана, когда они начинали подвижничать с чувством тайной гордости. Пример из жития свт. Никиты Новгородского. Когда он был еще молодым монахом в Киево-Печерском монастыре, он без благословения старцев ушел в затвор и принялся за самочинные подвиги. Дьявол не преминул сим воспользоваться, он явился ему в образе Ангела-хранителя и стал вместе с ним молиться. Никита, будучи неопытен, принял этот подлог за истину, а дьявол стал его еще более обманывать и развивать в нем гордость. Никита уже знал наизусть весь Ветхий Завет, а «ангел» возвещал ему о разных вещах, в мире происходящих или готовящихся произойти. К «подвижнику» стали идти люди за советами и наставлениями, а тот им отвечал поучениями из Ветхого Завета и проречением будущего. Все бы так и шло, если бы мудрые Печерские старцы не заметили одну особенность: при своем точном знании Ветхого Завета, Никита ни разу не процитировал Новый Завет. Тут стало ясно, какого рода «прозорливость» это была. После многих молитв и трудов старцев Никита смог избавиться от этого обольщения, причем он сразу забыл все из Ветхого Завета. Но, начав подвизаться уже под руководством, он пришел в степень большой святой.

Если такое происходит со стремящимся ко Христу, то что можно сказать о тех, кто изначально полагает в основание оккультизм, колдовство, язычество? От таких Святая Церковь повелевает вовсе отвращаться. На чем же основано их знание – на знании демонов. А какое знание у демонов – только догадка. Эти последние сами ничего не знают, они где-то что-то увидели или услышали, предполагаю какие-то из этого последствия и полагают на ум таким вот «ясновидящим». И получается не «ясновидящий», а «мутновидящий», и все эти пророчества – гадания на кофейной гуще: «угадаю – не угадаю». (Бывает, что и угадывают – а лукавый так и старается, чтобы сбылся его прогноз, особенно, если видит, что ему доверяют). На это обращает внимание и свт. Феофан Затворник: «Вот и гадательница к вам подоспела, карандашом пишет. Мудрена. Только не думаю, чтобы это был Божий дар. Чрезвычайные Божии дары трудно достаются, а так, ни с того, ни с сего ничего и не выйдет. Языческие жрицы тоже гадали о многом удачно… а не были истинные пророчицы. Сколько есть духов лестчих! Хорошо бы прочитать над нею заклинательные молитвы и потом спросить. Думаю даже, что, и стоя при ней в крепком молитвенном духе, можно связать ее сноровку. Не лучше ли, однако ж, держать себя подалее от таковых? Все нужное Господь сказал нам Сам устно. Чего еще хотеть? Спаси нас, Господи»!

Вопрос: Можно ли держать в доме собак?
Женя.

Прочитать выпуск № 11 Прочитать выпуск № 13